Волк по имени Зайка - Галина Гончарова

Но Колин не дал никому даже шанса.

– Хозяин здесь я, Дайрин. А у лорда Ройла есть свое поместье – и я полагаю, что после моего совершеннолетия он туда и отправится. Поедете вы с ним или останетесь – зависит от вашего поведения.

От Дайрин отчетливо пахло ненавистью. От Ройла – тоже, но сказать что-либо он почему-то не мог. Убить Колина – да, а вот переспорить – нет.

Почему?

Какие странные обычаи у человеческой стаи!

Определенно, мне нельзя пока отсюда уходить. Я ведь в этом совершенно не разбираюсь, а надо… если мне придется жить среди людей – обязательно надо.

Колин ждал, слегка приподняв бровь.

Дайрин метнулась из зала. Ройл сверкнул глазами.

– Ужин на закате.

– Благодарю.

– Не хотите пожертвовать к ужину вот это?

Лорд кивнул на меня. Я сначала даже не поняла.

Меня?

На ужин?

Да я ж тебя сама сожру! Погоди у меня…

– В замке так мало запасов? Пошлите кого-нибудь закупаться. Или уже не на что? Тогда мне хотелось бы узнать, на что потрачены деньги. Да, Ройл, извольте подготовить мне все отчеты по моим землям. У меня через несколько дней совершеннолетие – и мне придется отчитываться перед его величеством.

– Неужели? – Ухмылка Ройла была откровенно волчьей.

– Полагаю, через пару дней вы получите подтверждение. – Колин был спокоен. – Когда я выехал сюда, его величеству было направлено письмо, и я вскорости ожидаю ответа.

От Ройла пахло недоверием и злостью.

– Нам надо ожидать королевского гонца?

– Да. Так что распорядитесь пополнить запасы в замке. И позвольте оставить вас до вечера.

Колин чуть склонил голову и вышел из зала.

Наверное, только я одна знала, чего ему стоил этот разговор.

Сердце мальчишки колотилось как бешеное, рубашка промокла от пота, а руки впивались в мою шерстку что есть сил. Я не сопротивлялась.

Ему это сейчас нужно, а я могу его успокоить. Поурчать, потереться головой об его шею…

Тише, тише, мой хороший, не надо, я с тобой, я тебя не брошу…

Я правда так думаю?

Да.

Я не могу его оставить одного в этом… гадючьем гнезде! Кажется, я начинаю понимать, почему Колин назвал замок именно так.

Действительно – развелось гадов!

В комнате было чисто – и незнакомо.

Куда-то исчезли все мамины вещи. И вышитое ею покрывало, и балдахин, кистями которого я любил играть, и легкие портьеры, даже обивка стен стала совсем иной. Была голубоватой, а стала – красной с золотом.

Дорогой публичный дом, иначе и не скажешь. И алое покрывало на кровати, и уйма подушек – тяжелых, куда только подевались мамины маленькие травяные подушечки, которые она сама собирала и набивала, и букеты из полевых цветов…

Сейчас здесь стояли тяжелые вазы и пахло дорогими благовониями, больше подходящими для публичных девок…

А ведь Дайрин смотрелась бы здесь очень естественно…

И эта мускусная вонь…

Неужели я выставил фаворитку Рыла из ее спальни? Вот горе-то, вот беда!

– Что?

От размышлений меня отвлекла зайка, которая принялась раскапывать передними лапами подушки на кровати и набросилась на одну так, словно это был ее личный враг. Я достал нож из ножен и отстранил умную зверюшку. Явно она не просто так тут копается!

Воняло в комнате, где нас решили поселить, так, что мне тут же захотелось чихать.

Свинство какое!

Они что – проветрить не могли?

Или – не захотели? Хм-м… надо тут все обнюхать. Интуиция, которая больше всего развита у зайцев, прямо-таки вопила, что здесь не все в порядке! Я вывернулась из рук Колина, который с пораженным видом оглядывал окружающую его обстановку, и приземлилась на кровать. Да так удачно…

Вдохнула…

Чернокорень?

Как интересно!

Запах был слабым, едва уловимым для меня, а значит, люди его вообще бы не почувствовали, но он присутствовал. Здесь явно было нечто такое… Где?

Что такое чернокорень?

Сильнейшее снотворное. Пара капель отвара в бокал – и тебя не разбудят ничем. А если их будет больше, то вообще никогда не разбудят. Смерть от него приятна, ты просто уходишь в мир снов, сердце затихает и вовсе останавливается… но зачем он здесь?

Я принялась все тщательно обнюхивать, пока не наткнулась на подушку.

Какая прелесть!

От подушки пахло очень сильно. И духами – и корнем. Я вцепилась в нее зубами. Колин, посмотрев на это, достал нож и принялся потрошить ее – и вскоре извлек искомое на свет.

Хороший экземпляр. Мощный, зрелый, длиной сантиметров шесть – дорогой. И свежий, теперь, когда его не глушат ткань и перья, запах намного сильнее.

Колин посмотрел на него, на меня…

– Умела б ты говорить…

Умею. Но не могу.

– Надо показать Шарку…

Колин осторожно завернул корень в распотрошенную наволочку, а остатки перьев сгреб под кровать. Это правильно. Судя по количеству пыли – там еще год никто убираться не будет.

– Для чего эта дрянь нужна?

В таком количестве? Съесть ты его не сможешь, значит – крепость сна. А со временем – и ослабление сердца, кто б сомневался. Если оно будет – это время. Крепко спящего человека так легко убить – и ведь не разбудишь, кусай не кусай…

Колин убрал сверток в карман.

– Пойдем, зай, покажем это Шарку. Вот так, иди ко мне, умная заюшка… ей-ей, надо тебе золотой ошейник подарить, я уже и на бриллианты согласен.

Подарить…

Ошейник…

А ведь у меня через пару дней – совершеннолетие.

Я устроилась на руках у Колина, вспоминая.

Дома в этот день мама всегда пекла мой любимый пирог с малиной, братья и сестры дарили приятные мелочи, потом все шли в Лес бегать под луной, а мама оставалась со мной, сидела рядом с кроватью, держала за руку… в эти дни она не считала меня позором семьи.

Хотя бы иногда.

Мама, мамочка…

Я не думала, что буду скучать по родной деревне, по своей семье, по Лесу… Скучаю. Но хочу ли я туда вернуться?

Нет.

После того как взлетаешь – неинтересно сидеть на месте. Я уже увидела мир, я поняла, что он опасен, но красив, многообразен, интересен – мне нравится здесь! И в деревне не будет Колина…