Пусти козла в огород - Людмила Милевская
Шрифт:
Интервал:
Черное дымящееся зеркало — око вселенной, великий богТескатлипока.
Ей что-то вложили в рот, и она проглотила это. Она знала,что проглотила, — частицу сердца прежней богини Аматтальмы. Земного воплощениявеликой и любящей все живое Масатеотль.
Когда-то так же поступят и с ее сердцем!
Она это знала.
Она теперь знала все.
С камнем на сердце я отправилась к Нюре. С одной стороны,после признания Лоры я даже некоторое облегчение испытала, поскольку исчезлипоследние сомнения. Теперь я уверена была, что Алису травит Нюра. Но, с другойстороны, было обидно за подругу: ужасный образовался у нее бедлам. В какойзакоулок жизни ни загляни, везде хаос и безалаберщина.
То ли дело у меня: с мужем помирилась, про своих подруг всюподноготную знаю… Так жить и надо. И, главное, чтобы никаких тайн. А то, чтосотворила со своей жизнью Алиска, просто ни в какие ворота не лезет.
Но вернемся к Нюре. К ней я пришла с четким мнением и потомув настроении была весьма решительном.
— Абсолютно точно знаю, что у тебя роман с Германом, — ужепривычно заявила я.
Нюра удивилась, и, к моей досаде, удивилась искренне, — уж втаких вещах я дока, никогда не ошибусь, шкурой фальшь чувствую.
— С чего это ты взяла? — спокойно спросила она. — Лестно,конечно, посоперничать с Алисой, но хотелось бы и аргументы услышать.
Как вы понимаете, из аргументов у меня была только однауверенность, что другие подруги на роль пассии Германа не подходят, поэтому яответила:
— Алису кто-то травит, но это не Фаина, не Карина и не Лора.Следовательно, ты.
— Оч-чень веский аргумент, — рассмеялась Нюра. — Еслискажешь, зачем мне это понадобилось, то, возможно, я тебе и поверю.
Она-то мне, может, и поверила бы, а вот я уставилась на нееи глазам своим верить отказывалась. Уж очень она изменилась. В прошлый разбезумствовала, ругалась, бросалась на меня, душила, а теперь само спокойствие.Что с ней случилось?
— Кстати, — спросила я, — как твое самочувствие? Помнится,ты жаловалась на здоровье, что-то про отравление говорила.
Нюра усмехнулась:
— Про отравление я не говорила, но после нашего разговорадействительно почувствовала недомогание, а тут еще эта история с Алисой —любому на ум придет… Короче, я испугалась.
— А сейчас?
— А сейчас все прошло. Понимаешь, я очень мнительная.
Несложно было догадаться, откуда ветер дует, поэтому япоинтересовалась:
— Это Фаина тебе разъяснила? Нюра кивнула:
— Да. Нервное, все нервное. Ты разворошила прошлое,нахлынули воспоминания, они тяжелы, а нервы мои слабы…
Пока Нюра в подробностях расписывала свои ощущения,связанные с душевными переживаниями, я мучительно ломала голову над тем, как быполовчей ее прищучить. Голову-то я ломала, а прежняя уверенность меня покинула.
"Какая-то Нюрка бесцветная, — разглядывая ее, думала я,— не похожа она на женщину, окрыленную преступной любовью. И вообще, зачем ейГерман? Жизнь налажена, круг друзей обозначен, место в обществе определено.Рушить все из-за какой-то престарелой любви? Друзья отвернутся, сотрудникиосудят, соседи… Ой, нет. На такие подвиги Нюрка и в юности не была способна.Что-то я перемудрила.
Но про анонимку-то она каким-то образом знает. Тут одно издвух: или написала ее сама, или разболтал Герман. А где мужчина становитсяболтлив? Конечно же, в постели. Значит, Нюра с Германом в романе", —заключила я.
Однако, послушав, как увлеченно описывает она покалывания впечени, вывод можно сделать только один: никаким романом здесь и не пахнет.Разве окрыленная чувствами женщина станет распространяться про тяжесть подлопаткой и спазмы в желудке?
— Нюра, — между спазмами и лопатками спросила я, —признавайся, зачем ты написала вторую анонимку? Хитрая, выкрала у Алиски старуюи состряпала точно такую же из вырезанных газетных букв.
Вопрос застал ее врасплох. Нюрка опешила и… раскололась.
— Как ты узнала? — спросила она и, сообразив, что попалась,тут же ругнулась:
— А-а, черт! Я торжествовала; Нюрка злилась.
— Мархалева, что ты пристала, как банный лист?! — невольноподражая Фаине, закричала она. — Прям мания у тебя чужое грязное бельеворошить!
Мне стало обидно.
— Полагаешь, исключительно из спортивного интереса лезу вэто дерьмо? — возмутилась я.
Но Нюрка продолжала развивать наступление.
— Мархалева, ты мне надоела, — заявила она. — Еще немного, ина дверь тебе укажу.
— Что-о? Ты укажешь мне на дверь?
— Да! — отважно заявила Нюрка, ставя руки в бока. — Укажу!
— Как бы потом не пожалела, — демонстрируя презрение,заметила я. Нюрка насторожилась:
— А что ты мне сделаешь?
Не покривив душой, я призналась:
— По части пакостей способна на многое. Ломать не строить,знаешь сама. Так что лучше пользуйся моим миролюбивым расположением.
Нюрка фыркнула, но промолчала.
— Подумай сама, — продолжила я, — Алиску кто-то травит, иесли ты считаешь себя хорошей подругой, то могла бы и добровольно помощь врасследовании оказать. Кстати, меня тоже кто-то травил.
— Ха-ха! — закричала Нюрка. — Не получится, Мархалева, мнеты дела не пришьешь!
Не обращая внимания на реплику, я деловито продолжила:
— Дабы не возбуждать уголовного дела, в больнице я сказала,что отравилась сама. Но еще не все потеряно, к этой теме можно и вернуться.
Нюрка вскочила и с напором воскликнула:
— Не запугаешь! Не на ту нарвалась! Кого угодно запугаюсама!
Я усмехнулась и сказала:
— Не думаю, что для твоей карьеры мои признания милициибудут полезны, ведь дурно мне стало после того, как отведала твоего угощения.
Нюрка сбавила обороты.
— Чего ты хочешь? — спросила она.
— Правды!
Она закатила глаза:
— Господи, да какой еще правды? Алиску я не травила дажетогда, когда она Германа у меня отбила, так зачем мне это теперь?
— Но анонимку-то ты писала, — напомнила я. — Значит, былапричина.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!