И в сотый раз я поднимусь - Галина Артемьева

«Вся страна их проклинает, ненавидит и презирает. Во всяком случае, нерабская и умственно здоровая часть. Люди, независимо от политических взглядов, их видят болтающимися в петле, но они живы. Почему так? Почему их поступки, часто просто не совместимые ни с какими представлениями о морали и нравственности, нарушающие законы и уголовные, и духовные, и даже те, по которым существует сам мир, до сих пор остались без ответа?»

Беса из себя человек может исторгнуть только молитвой и постом.

Но хотят ли они, мучители, изгонять своих бесов? Способны ли они молиться, поститься? Хотя крестами бесстрашно себя украсили многие из них.

Лучше было думать о собственной душе, об изгнании бесов уныния, отчаяния, гнева, торжествующих и не дающих покоя.

Но молиться, как прежде, у нее не получалось.

Вера не поколебалась. Исчезли силы.

И не давал покоя вопрос: неужели бесов тоже нужно прощать?

Надо было возвращаться к долгожданной обыденной жизни без борьбы, без ежечасного ужаса, ночей без сна, дней без радости. Все это время она привыкла чувствовать себя совершенно одинокой. Так ей легче было переносить невыносимое. Так она привыкла с давних пор детства. Конечно, они с мужем виделись. Он прилетал в Москву. Она летала ненадолго к нему, даже отдавала какие-то распоряжения по ремонту, даже соткала в один из прилетов ярчайший радостный гобелен, в каждую ниточку которого была вложена мольба о детях. Но рассказывать мужу о хождениях по мукам заставить себя не могла. Ей нужны были силы, а в разговоре они терялись. Параллельное существование – так она назвала бы свою с Леней жизнь в эти месяцы. Не всякий мужчина выдержит такое. Она это понимала и была готова ко всему. Так сложилось. И по-другому быть не могло.

И вот она возвращается к себе. В их с Леней дом, в их образ жизни. К этому тоже надо будет снова учиться привыкать.

Он встречает ее в аэропорту. Обнимает, прижимает к себе. Плачут оба, как маленькие. Вздыхают глубоко. Снова вместе. И слова не нужны.

Домой едут на такси.

– Из Москвы? – любопытствует шофер.

– Да, – кивает Саша.

Давненько не говорила она на этом языке. Слова даже не сразу приходят на ум.

– И как там? Плохо? – продолжает сочувственно расспрашивать берлинец.

– Ну, почему же? Весна, все цветет, – не соглашается Саша.

Она уже знает, откуда ветер дует, сейчас пойдут сугубо политические разговоры.

– Я много ваших вожу, все говорят, что у вас плохо: коррупция! Много бедных, очень бедных. А богатые! Уууу! Страшно богатые!

– Да? – удивляется Саша.

– Вы, наверное, сами богатые, не замечаете, как плохо простому народу, – подначивает таксист.

О! И этот туда же.

– А вы чем-то можете помочь? – не удерживается она от полемики.

– Я могу наблюдать, сочувствовать, делать выводы. У вас правительство никуда не годное: о людях не думает.

– А у вас хорошее?

– У нас хорошее! Они стараются. Я им пока доверяю.

– Поздравляю вас, – произносит Саша.

Они уже приехали. Муж расплачивается. Саша на прощание подходит к открытому окошку и протягивает шоферу бумажку в 5 евро.

– Это вам. От нашего правительства. Возьмете?

– Большое спасибо! – проникновенно откликается шофер. – Большое спасибо!

– Все понятно, да? – качает головой Саша и машет поборнику правды рукой.

Без комментариев.

– Тебе много раз Мартин звонил. Я ничего ему не рассказывал. Он беспокоится. Зайди к нему, – сообщил муж.

Мартин. Дорогой ее дружище. Она часто думала о нем. Наверное, он решил, что она просто обычная свинская свинья, из тех, кто забывает друзей. Сейчас она все ему объяснит. Он поймет.

Саша вытащила из ящичка в прихожей ключи от квартиры Мартина: у всех его друзей были ключи. На то имелись веские причины.

Мартин, Сашин ровесник, родился в небольшом немецком городке. Мать его, еще не знавшая о своей беременности, почувствовав недомогание и нервозность, которые определила как предгриппозное состояние, заглянула в аптеку за аспирином. Там ей посоветовали замечательный препарат талидомид: действует быстро, успокаивает, никаких побочных эффектов. Не хуже аспирина, если не лучше. Девушка приняла всего одну таблетку. Действительно, хорошо выспалась, но тошнота не прошла. Больше она лекарство не пила, а потом выяснилось, что причиной ее недомогания была беременность. Только и всего – вот откуда тошнота.

Они с мужем решили, что никаких лекарств она принимать не будет, ведь вынашивание ребенка никакая не болезнь, люди рождаются только так, матери положено претерпеть. И для ребенка лучше, если мать никакую химию не использует. Супруги с радостью и любовью ждали появления на свет своего малыша.

Младенец родился с деформированными ножками и практически без рук: у основания плечиков было некое подобие верхних конечностей с тремя пальчиками.

В это самое время Европу охватила эпидемия рождения детей с различными уродствами. Дети рождались без ушей, без пальцев. Самыми же распространенными дефектами были отсутствие рук или ног.

Доктора забили тревогу. Вскоре они убедились, что виной всему был тот самый препарат, талидомид, одну таблетку которого роковым образом приняла мама Мартина по совету аптекаря. Одной таблетки оказалось достаточно.

Фармацевтическая компания поначалу отрицала связь участившихся рождений изуродованных детей с талидомидом. Однако врачи-исследователи настаивали на своем.

Выяснилось, что фирма-изготовитель не изучила свойства и область применения созданного ими препарата, рассылая его (поначалу неофициально) немецким и швейцарским докторам на пробу.

Попробовавшие талидомид пациенты заявляли, что благодаря лекарству крепко спали всю ночь. Это было уже кое-что. Дело в том, что обычные снотворные обладали целым рядом побочных действий, а тут ничего подобного не наблюдалось. И, что очень важно, передозировка ничем не грозила, то есть самоубийство с помощью талидомида совершить не получилось бы. Именно это особенно учитывалось при продвижении препарата на рынке.

Очень быстро лекарство стало широко продаваться в большинстве стран Европы, Африке, Азии и Латинской Америке.

Наконец немецкая фирма-производитель без всяких дополнительных исследований заявила, что талидомид лучше всего помогает беременным на ранних стадиях при бессоннице и проявлениях раннего токсикоза. Лекарство стали продавать повсюду, как аспирин.

Вот так все и вышло. Кого винить? Самих себя? Фирму, в погоне за прибылью обрекшую столько людей на страдания? Она расплачивается деньгами. Кроме того, европейские государства создали специальные фонды, из которых выплачиваются дополнительные компенсации жертвам талидомида.