Опасное сходство - Татьяна Казакова

– Ты че, с дуба рухнула? У тебя, че, миллионы в банке лежат? Тебе о сыне надо сейчас думать, потом благодарить будешь.

– Катя, – Маша попросила ее остаться, чтобы поговорить наедине. – А как же операция?

– Даже не заморачивайся. У тебя, оказывается, столько друзей богатых объявилось, просто завидно, ей-богу. Да Беляев твой уже договорился обо всем, он и за операцию заплатит. Смешно смотреть было, как они спорили, кто платить будет, а Беляев вмиг всех поставил на место, разрешил им оплатить только вот эту больницу. Маш, а как у тебя с ним?

Маша только плечами пожала. У них сложились дружеские отношения и только. Беляев приезжал к ним каждый вечер. Он играл с Сережей в компьютерные игры, рассказывал ему про разные страны, где он бывал, про обычаи, про жителей, про то, что они едят. Сережа всегда оживлялся с его появлением. Маша тоже ждала его, немного волнуясь, к вечеру подкрашивала губы и вообще прихорашивалась. Первое время ее смущали его вопросы, она отвечала односложно, но потом и сама не заметила, как постепенно рассказала о себе, о тете Поле, об отце и, увлекшись воспоминаниями, рассказывала с удовольствием. Сережа тихо лежал и слушал, иногда под их разговор засыпал. В свою очередь Беляев рассказал про себя, как они с Маратом разбогатели, как он расстался с любимой девушкой, испугавшись ее беременности, как женился на другой, просто потому что пришло время жениться, потом они уехали в Америку, а потом развелись. Вернувшись в Россию, он стал искать своего ребенка и, вот, недавно нашел дочь Юльку. Маша слушала, боясь пропустить хоть слово. Это было интересно и так непохоже на ее скромную событиями жизнь. Как только он замечал, что Маша утомлялась, сразу же прощался, слегка пожимал руку, но никогда не целовал ее так, как в первый раз, когда привез ее к себе домой. И каждый раз она испытывала легкое разочарование. Он волновал ее, и она ждала каких-то шагов с его стороны, но их не было. Маша злилась на себя, нельзя об этом думать, главное – Сережа, но мысли неизменно возвращались к Беляеву. А он был подчеркнуто сдержан. Возможно, он тогда поддался чувству жалости, а потом одумался. Конечно, она ему не пара, как ни посмотри. Она вообще теперь бомж, и с этим надо что-то делать. Но думать об этом сейчас не хотелось. Скорее бы оформили документы. Ей страшно было думать о том, как она одна полетит с Сережей, как будет объясняться с врачами, ведь она не знает ни одного иностранного языка и, конечно, на какие деньги там жить. Она все собиралась с духом это выяснить, но каждый раз считала неудобным спрашивать.

– Все, ребята, собирайтесь. Вечером вылетаем. – Радостно объявил Беляев, неожиданно появляясь в палате.

Сережа только слабо улыбнулся, он в последние дни не вставал, а Маша вскочила и стала бездумно кружить по комнате.

– Как вечером? А как же билеты, а вещи? Что надо брать с собой? Ой, мы не успеем!

– Мы с Юлькой полетим вместе с вами, так что не волнуйся, она сейчас придет и поможет. А я прощаюсь до вечера. – Он помахал рукой и удалился.

– Мама, а ноутбук можно взять с собой?

– Я не знаю, Серенький. Наверное, надо взять самое необходимое.

Она с тоской подумала, что ей надо бы купить кое-что из белья и косметики и вообще…

Но тут пришла Юлька с многочисленными пакетами и свертками, за ней Юра вкатил чемодан, рядом поставил большую сумку.

– Серега, здорово, дай пять. Вот, тебе чемодан, все свои вещи, игрушки и ноутбук сложишь сюда, а сумка для мамы, а может, наоборот, в общем, разберетесь. Я приеду за вами, а пока оставляю Юльку.

Маша в изумлении смотрела на Юльку. Та деятельно вытряхивала из пакетов содержимое.

– Маша, тут все самое необходимое в дорогу, у тебя же все вещи остались там. Я подумала, что ехать за твоими вещами в Мытищи уже нет времени, и на свой вкус купила кое-что. Ты примерь, может, не подойдет, а может и не понравится. Ну что же ты?

– Юля, – почти простонала Маша, – мне все понравится, но я не могу это принять.

– Глупости, – отрезала Юлька совершенно Белявским тоном. – Сейчас не до этого. Ну, давай же, времени совсем не осталось.

– Операция прошла хорошо.

Маша чуть не лишилась чувств, когда услышала это. Она не поняла слов, сказанных по-немецки, но догадалась по улыбке, потом дошло знакомое «зер гуд». Ей разрешили пройти к Сереже, но он спал. Маша посидела рядом, а потом позволила увести себя отдыхать. Первый раз за двое суток она крепко спала, а когда открыла глаза, за окном было светло. Она посмотрела на часы – 8.20. Сколько же она спала? Сережа, наверное, проснулся, надо скорей к нему. Она быстро умылась, привела себя в порядок, и в это время раздался осторожный стук. Маша открыла дверь, на пороге стоял Беляев. Он был чисто выбрит, как всегда от него пахло дорогим парфюмом, но под глазами были темные круги – все это время он был рядом с ней и тоже не спал. Чувство благодарности, счастья и нежности захлестнуло ее. Она шагнула навстречу и заплакала, а он, молча прижал ее к себе.

– Ну все, все, моя хорошая, успокойся. Все позади, теперь будет все отлично, вот увидишь.

– Я так благодарна тебе и Юльке…

Он отодвинул ее и, глядя в глаза, сказал.

– Маша, это я тебе благодарен. Ты пробудила во мне такие чувства… Сейчас, наверное, не время, но хочу, чтобы ты знала….… Я полюбил тебя.

– Ты же не знаешь меня совсем.

– Ошибаешься, я очень хорошо тебя знаю, поэтому и люблю. И тебя и Сережку. Не хочу, чтобы ответное чувство было вызвано чувством благодарности, так что помолчи, не говори пока ничего. Я понимаю, тебе надо время и главное сейчас – это Сережа.

– Это так, но все равно, я хочу, чтобы ты знал. – Маша сглотнула, а потом храбро продолжила. – Я тоже тебя люблю. Мне кажется, что я сразу в тебя влюбилась, просто не разрешала себе думать об этом. Ведь ты такой…. Кто я и кто ты?

Договорить Беляев не дал. Он стал целовать ее, чувствуя, что еще немного и потеряет контроль над собой. Нет, так нельзя, в конце концов, он же не юнец, надо взять себя в руки. Он с трудом оторвал ее от себя. Маша выглядела растерянной.

– Что-то не так?

– Я не хочу, чтобы все произошло наспех. Хочу дать тебе время все обдумать. Знаешь, я ведь не такой хороший, у меня деспотичный характер, я ужасно ревнивый. Я собственник. Нет, пока не говори ничего…. Ты готова? Тогда поехали к Сереже.

Но что-то там обдумывать Маша не стала. Она была так счастлива – операция прошла хорошо, врачи гарантировали полное выздоровление. Сережа был еще слаб, но был веселым, а на Беляева смотрел просто с обожанием. Машу даже кольнуло чувство ревности. Они провели с ним почти весь день. Юлька забегала узнать, как дела и попрощаться – вечером был самолет.

После больницы Беляев повел Машу в небольшой уютный ресторан. Машу не покидало чувство счастья, свободы и легкости, как будто скинула с себя тяжелый груз. На щеках появился румянец, глаза заблестели. Она почувствовала себя женщиной, любимой женщиной.