Любовь и ежики - Дарья Калинина

– Я же вам и говорю, – терпеливо пояснила ему Мариша. – Пять лет назад.

Сорокин опасливо отодвинулся подальше от надвигающейся на него Мариши и спросил:

– А что вы от меня-то хотите?

– Узнать подробности той драки, – сказала Мариша. – Вы ведь помните?

Сорокин окончательно понял, что имеет дело с явно ненормальной особой, и решил на всякий случай держать себя в руках и не кричать. А то кто ее знает, вдруг набросится да еще и укусит. Вон зубы как оскалила.

– Откуда же я могу все это помнить? – мягко спросил он у Мариши, совершенно не оценив ее самой лучшей улыбки. – У нас за день бывает до десяти драк. А вы говорите о какой-то одной, которая случилась пять лет назад. Да мы и дело уже давно в суд сдали.

– Но вы постарайтесь все же припомнить. В суд мы, конечно, тоже сходим. Но сейчас суд закрыт, а вы-то тут. – И Мариша снова улыбнулась.

– Да, я тут, – печально признал очевидный факт Сорокин. – И что? Я обычный человек, не могу помнить всего, что случилось криминального в моей практике.

– Так вот мы вам и напомним! Эта драка случилась пять лет назад. Возле кирпичного дома на перекрестке Светлановского и Тореза, – начала излагать подробности Мариша. – Там он один, вы не можете перепутать.

– Я знаю этот дом, – кивнул головой Сорокин. – И что? Кто были участниками драки?

– Это мы и хотели у вас узнать, – начиная терять терпение, повысила голос Мариша. – Пострадавший был Павел Аистов. Ему в драке сломали ребро. А одному вашему милиционеру драчуны сломали нос.

– Все! – неожиданно воскликнул майор. – Я вспомнил эту драку! Можете не продолжать.

– В самом деле? – удивилась Мариша. – Вы уверены?

– Еще бы, – энергично кивнул майор. – Потому что нос сломали именно мне. Так что я очень хорошо запомнил и саму драку, и ее участников.

– Надо же, – удивилась Мариша. – А совсем не видно, что нос когда-то был сломан.

– Пришлось делать пластическую операцию, – с гордостью сказал Сорокин. – Теперь и следа не осталось, кроме вот маленького шрама.

Подругам пришлось полюбоваться на шрам, и после этого между ними и Сорокиным наконец установились теплые, почти дружеские отношения.

– Но зачем вам знать про участников той драки? – спросил у девушек майор.

Подруги переглянулись и решили выложить ему свои печали. И о том, что Ангелина пропала, и что квартира у нее, во всяком случае, пол, в пятнах крови, и что Павел сбежал. И что Ангелине угрожала какая-то странная седая женщина, и что бывший жених Ангелины-Светланы, должно быть, уже вернулся из мест заключения и теперь жаждет мести. Майор слушал и мрачнел с каждой минутой.

– Да, – наконец сказал он. – Я помню эту историю. В тот вечер в наш участок позвонила какая-то девушка и, рыдая, сказала, что готовится убийство. Она сказала, что ее бывший жених не хочет уступать своих прав на нее. И сегодня ночью, как ей удалось случайно узнать, он и его дружки будут поджидать счастливого соперника возле ее дома. И что ее бывший жених в драке становится совсем бешеным, и она боится, что он убьет ее новую любовь – Павла.

– Павла?! – воскликнули девушки.

– Да, пострадавшего звали Павел, – кивнул головой майор. – Это я почему-то хорошо запомнил. Ну, убийство там готовилось или не убийство, а драка – уже все равно непорядок. Поэтому мы с ребятами узнали адрес, по которому проживала эта девушка, и ее имя. А потом заблаговременно заняли наблюдательные посты и вскоре обнаружили группу молодых людей, которые болтались возле того дома, явно без видимой цели. Вскоре к дому подошел еще один молодой человек, он перекинулся парой слов с компанией, и после этого вся банда кинулась на него. Разумеется, мы тут же начали операцию по задержанию. Те ребята оказали нам сопротивление, и в результате один из них сломал мне нос.

– А как его звали? – спросила Мариша. – Вы помните?

– Злобный такой тип, – помрачнев, произнес майор. – Честно говоря, я уверен, что, если бы не наше вмешательство, он бы точно убил своего соперника. Так что девушка, можно сказать, спасла своему жениху жизнь. Но другому ее жениху за это пришлось сесть на скамью подсудимых.

– И дали ему пять лет, – подсказала Мариша.

– Откуда вы знаете? – удивился майор.

– Он уже вышел? – вместо ответа спросила у него Мариша.

– Да, – кивнул головой майор. – Пойдемте, я покажу вам бумаги, которые прибыли к нам в связи с его освобождением. Сразу скажу, что примерным поведением он не отличался. Несколько раз сидел в карцере. Так что тюрьма вряд ли улучшила его нрав.

Подруги поднялись и прошли следом за майором в его кабинет, где сидели еще три мента и горячо обсуждали какую-то премию, которую по справедливости надо было разделить на троих. Не обращая внимания на коллег, Сорокин достал из стола папку с бумагами и снова направился в актовый зал, где было гораздо тише. Голоса спорящих долетали сюда лишь в виде глухого, словно морской прибой, шума.

– Вот, – сказал Сорокин подругам, изучив бумаги из папки. – Шайкин Владимир Семенович. Этот мерзавец и сломал мне нос, а двум моим коллегам – одному руку, а другому ребро. Вышел он из мест заключения месяц назад. И пока что вел себя прилично. Но думаю, что в связи с обстоятельствами, которые сопутствуют исчезновению его бывшей невесты из дома, стоит заглянуть к Шайкину в гости.

И майор решительно поднялся и направился к выходу. Подруги потихоньку двинулись за ним следом. Майор взял с собой двух ментов, которые были жутко недовольны тем, что их оторвали от обсуждения интересной темы, но возражать старшему по чину не осмелились. Шайкин и в самом деле жил неподалеку от дома Ангелины. Всего в пяти минутах ходьбы. Но в квартире, в которую позвонил лейтенант Сорокин, никто не отозвался.

– А он уехал, – сообщила Сорокину соседка Шайкина. – Вчера утром я его еще видела. Он был очень взволнован и спешил, даже поговорить со мной не остановился. А вечером он дома не появился. Он мне сто рублей должен был отдать, поэтому я ему весь вечер и звонила. А его и дома нет. И сегодня целый день дома его не было. Жулик. У меня эти деньги отложены были, чтоб за телефон заплатить. Вовка со слезами на глазах клялся, что к вечеру отдаст. Потому и дала в долг. А он взял и исчез. И когда теперь вернется, неизвестно. Может быть, снова в тюрягу угодит. Тогда плакали мои денежки. И зачем я дала? Сама не понимаю.

– А давно вы ему одолжили эти сто рублей? – спросила Инна.

Соседка недоуменно посмотрела на девушку, но все же ответила:

– Дня три или четыре назад.

– Мы видели вашего соседа, он просил вам передать долг, – сказала Инна, протягивая соседке сто рублей.

– Надо же! – обрадовалась та. – Вот спасибо! Уж и не чаяла, что вернутся мои деньги обратно. Спасибо вам, девушка.

Сорокин недоуменно посмотрел на Инну.