Когда приходит любовь - Мариса де лос Сантос

Элли не выглядела разочарованной или обиженной, говорила о серьезных вещах как бы между прочим, поэтому Клэр сказала больше себе, чем Элли:

— На Корнелию это не похоже. — Она тут же покраснела. Ведь не собиралась возражать. — Простите.

Мать Корнелии улыбнулась и махнула рукой, как бы говоря: «Не за что извиняться».

— Но хотя у Корнелии нет сада, она постоянно о чем-то заботится, причем заботится заботливо. Ведь у нее в квартире все старое, и есть даже очень хрупкое — во всяком случае, мне показалось хрупким, — а она так бережно со всем обращается. Она даже не пользуется посудомоечной машиной, потому что боится, что чашки или блюдца могут треснуть или золотой ободок исчезнет с тарелок. И она стирает пыль со своих маленьких картин веничком из перьев. И по тому, как она относится к своим вещам, можно сразу понять, что она их любит. — Клэр понимала, что слишком разговорилась, но ей было так приятно говорить правду о Корнелии вслух, а не просто писать о ней в своем блокноте.

Впервые с того момента, как они начали подрезку, мать Корнелии прекратила работать. Она задумчиво потерла подбородок тыльной стороной руки в перчатке и взглянула на Клэр:

— Знаешь что? Ты права. Я никогда об этом вот так не думала. Нам с Корнелией редко нравятся одни и те же вещи, но она заботится о том, что любит.

— О людях тоже, — не смогла сдержаться Клэр. — Таких, как я. После того как моя мама исчезла, приехал папа, забрал меня и привез в кафе. И я ничего не могла с собой поделать, разревелась прямо там, посредине кафе. Корнелия подошла ко мне и обняла.

— Твоя мама исчезла? — спросила Элли растерянно, но Клэр ничего не заметила.

— А ведь она меня совсем не знала, — продолжала Клэр. — Никогда раньше не видела. А потом я узнала, что она даже не предполагала, что у моего папы есть дочка. Но она сразу начала обо мне заботиться, как будто так и положено. Могу поспорить, не многие бы так сделали.

— Наверное, ты права, — тихо сказала Элли. — Корнелия всегда была хорошей девочкой. Хорошей и доброй. Я рада, что вы нашли путь друг к другу. А до этого тебе тяжело пришлось?

У Клэр перехватило дыхание. Корнелия сказала Элли, что ее мама путешествует. Поверить невозможно, что она об этом забыла.

Но когда она повернулась к Элли, то сразу перестала нервничать. И начала объяснять, почему Корнелия соврала и в чем заключается правда. Трудно было только начать, дальше пошло легко. Вдох-выдох, обрезай кустик, щелкай ножницами и говори. Закончив рассказ, она взглянула на Элли. Ее лицо выражало бешенство и тревогу одновременно. Такой реакции Клэр не ожидала.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось через все это пройти. Каждый день твоя мама все больше отдалялась от тебя, пока не ушла совсем, — жестко сказала она.

— Но она не хотела, — торопливо возразила Клэр. — Она заболела.

Клэр увидела, что лицо Элли смягчилось.

— Ну конечно, — сказала она ласково. — Разумеется, она не хотела. Она ведь тебя любит. — Клэр почувствовала, что успокаивается.

— Я знала одну женщину, которая тоже болела, — сказала Элли. — Не совсем так, но похоже. Она болела очень долго — годы — и ничего не предпринимала, чтобы поправиться. Ничего. Только пила, что, естественно, не помогало.

Клэр не знала, что сказать. Элли взглянула на нее, уронила секатор на землю и сдернула перчатки. И положила руки на плечи Клэр.

— Господи, солнышко, что я такое делаю? Прости. Это старая-престарая история. Я даже не думала, что во мне еще осталась злость по этому поводу. Просто хочется дать себе пинка за то, что я так разболталась.

— Все нормально, — сказала Клэр. И это в самом деле было так. Она улыбнулась. — Корнелия тоже называет меня «солнышко».

— Знаешь, что я думаю? — весело спросила Элли. — Я думаю, что твоя мама делает все возможное, чтобы поскорее вернуться к тебе. На твоем месте я бы перестала беспокоиться и развлекалась, пока она не приехала.

Клэр действительно успокоилась, и не только потому, что поверила Элли, что ее мама вернется живой и невредимой. Бывали моменты, когда она была в этом уверена, но чаще она старалась не думать о том, когда же она увидит свою мать. Она слишком долго прожила в страхе, и сейчас ей уже не хотелось чувствовать себя больной и уставшей от жизни, а беспокойные мысли заставляли ее чувствовать себя именно так.

В ночь перед стрижкой кустов Клэр лежала в постели и пыталась представить себе, что будет, если ее мать вообще не вернется. Ответ пришел сразу, всплыл, как надувной плот в голубом бассейне. «Я буду жить с Корнелией и Тео», — подумала она. Но когда она проснулась на следующее утро и все вспомнила, она поняла, что эти мечты бессмысленны, просто они помогли ей увернуться от демонов и заснуть.

* * *

Два дня спустя Клэр сидела на чердаке за компьютерным столиком. Она была одна в доме. Тоби и Кэм играли во дворе. Игра заключалась в том, что нужно было удержать мешочек с бобами, песком или чем-то еще от падения на землю. Со своего места Клэр видела их в окно. Доктор Би (все звали его «доктор Би» или просто «Би», что смешило Клэр, как будто фамилия Браун была слишком длинной, чтобы произносить ее полностью) ушел в свой офис, а Элли отправилась за продуктами. «На базар», — как она выразилась.

Корнелия снова пошла в дом миссис Голдберг, где Клэр тоже уже побывала с утра. Они продолжали составлять каталог, а Корнелия вносила истории вещей в свой ноутбук. Клэр обожала этот дом со всеми его историями, плавающими в наполненном солнцем воздухе, и ей нравилось сидеть и смотреть, как ловкие пальцы Корнелии нажимают на клавиши.

Но сегодня Клэр ушла раньше, сказав, что они с Элли собрались сходить в парикмахерскую и подстричься.

— Угу, — отозвалась Корнелия. — Не дай Элли уговорить тебя на что-нибудь отчаянное. Никаких ирокезов или пурпурных прядей, слышишь?

Но Клэр знала, что Элли еще не скоро придет и до времени, назначенного парикмахером, оставался еще час. Она, выпрямив спину, сидела перед компьютером, напряженно вглядываясь в экран. В комнате в это время было сумрачно, но она не стала включать свет. В полутьме компьютер светился ровным светом, который почему-то казался Клэр опасным, как радиация, хотя она и понимала, что это глупо.

— Сделай это, — прошептала она. — Возьми и сделай!

И она сделала. Закончив, Клэр взяла черную ручку и аккуратно (уже не в первый раз!) подделала материнскую подпись. Затем напечатала на конверте, который взяла из ящика, адрес, сложила листок втрое и вложила в конверт. Когда она поднесла конверт к губам, чтобы лизнуть клей, она остановилась. Затем сунула конверт под подушку застеленной кровати.

Через несколько часов она увидела, как через лужайку идет Корнелия, на плече в красной сумке раскачивался ноутбук. Клэр бросилась к ней, держа конверт в руке.

— Нет, только посмотрите на нее, — воскликнула довольная Корнелия. — Ну-ка, повернись.