Братья Карилло. Когда мы упали - Тилли Коул

Глядя в глаза, Остин замер возле входа в мое лоно. Сердце колотилось в груди, словно барабан. Мягко коснувшись губ, он подался вперед. А потом крепче стиснул мне пальцы, все настойчивее целуя, будто бы пытался отвлечь от внезапного ощущения проникновения.

А затем он остановился, не проронив ни слова. Я чувствовала на губах его легкое дыхание. Остин расцепил наши пальцы и обхватил руками мне голову, опершись локтями в ковер. Он словно бы защищал меня от того, что должно произойти.

Стиснув зубы, он двинулся вперед. Я вздрогнула, когда нижнюю половину тела пронзила острая боль. Полностью проникнув в меня, Остин замер. Я сосредоточилась на том, как быстро билось возле обнаженной груди его сердце. Над ухом слышалось тяжелое дыхание. Постепенно я ощутила, как напряженные ноги начали расслабляться.

Остин скользнул правой ладонью вниз по моему боку, а потом приподнял мне бедра. Все еще уткнувшись головой в изгиб шеи, он начал двигаться, медленно и равномерно.

Вскоре боль, казалось, исчезла, и когда Остин ускорил ритм, я ощутила, как выгнулся позвоночник. И вцепилась во влажную кожу его спины, чтобы не оторваться от пола.

С губ начали срываться тихие всхлипы, и Остин застонал в ответ.

Я впилась ногтями в спину Остина, и он поднял голову. Прядь волос очаровательно упала на лоб; парень взглянул на меня потемневшими от страсти глазами.

– Остин… – пробормотала я и выгнула спину, когда тело пронзила волна наслаждения.

Низкий рык вырвался из груди Остина, он вонзался в меня все быстрее и сильнее. А потом я ощутила, как чуть приоткрылись губы, и телом завладело просто неописуемое чувство, выхватывая из разума любое подобие рациональной мысли.

Я разлетелась на мелкие кусочки.

Стала невесомой.

Я изо всех сил вцепилась в Остина и поймала взгляд его темных глаз. И в этот миг он зажмурился, широко раскрыв рот. Тело парня замерло, мышцы напряглись, а с полных губ сорвалось низкое шипение.

Дрожащие руки больше не держали его, и Остин упал на меня. Тело парня, как и мое, казалось скользким от пота. Запрокинув голову, я увидела полную луну, сияющую сквозь прозрачное окно в крыше, а позже, когда в мыслях вновь начало проясняться, различила потрескивание горящего дерева.

Немного позже Остин поднял голову и, казалось, целую вечность смотрел на меня. Глаза его блеснули, когда он тихо спросил:

– К чему боевая раскраска, эльфенок?

Он провел большим пальцем по моей щеке, и только тогда я поняла, что плачу.

Почувствовав, будто он обращался напрямую к самой глубокой части души, я отвернулась и проговорила:

– Потому что я хочу быть кем-то другим. Тем, кто не я.

Остин вздрогнул, словно я ранила его, и ответил:

– Это не все причины. Ты все еще скрываешь от меня себя настоящую. Есть что-то еще. Нечто большее.

Сердце дрогнуло. Мне хотелось сказать ему всю правду, но я просто не могла. Не находила сил признаться даже самой себе. Так что просто промолчала.

– Сейчас я могу сказать тебе лишь это.

Остин наклонился и поцеловал меня в губы. А я отстранилась и спросила:

– А к чему эти татуировки?

Остин стиснул зубы и откашлялся, а потом, отведя взгляд, казалось, целую вечность смотрел на огонь. Вздохнув, он наконец произнес:

– Люди всегда считали меня итальянской швалью из трейлерного парка. Я долго и упорно пытался заставить их думать иначе, но потом просто решил, что вполне могу оправдать их ожидания и выглядеть соответствующе.

Внутри все упало, и, сузив глаза, я прошептала в ответ:

– Это тоже не все причины. Ты все еще от меня прячешься.

Остин вздохнул и прижался щекой к моей.

– Но сейчас я могу сказать лишь это.

Мы намеренно уклонялись от ответа. Тихо рассмеявшись, я задалась вопросом, а наступит ли однажды время, когда все наши тайны окажутся на поверхности. Но я быстро прогнала подобные мысли прочь, пытаясь осознать важность происходящего здесь и сейчас.

Обхватив руками голову Остина, я поцеловала его волосы и проговорила:

– Спасибо, Остин. За то, что заставил меня чувствовать себя особенной.

Сейчас слезы свободно текли по щекам. Остин поднял голову, на лице его читалось благоговение.

– Это тебе спасибо, эльфенок. Ведь ты настолько особенная, что хочешь быть с чертовым придурком вроде меня. Я понятия не имею, почему ты появилась в моей жизни, но каждый день благодарю за это Господа.

Двадцать минут спустя, завернувшись в тонкое одеяло перед камином, запутавшийся мальчик и смущенная девочка заснули в свете звезд, держа друг друга в объятиях… И в первый раз за всю неспокойную жизнь они чувствовали себя совершенно беззащитными, но также ощущали, что их понимают.

Когда я проснулся на рассвете, за стенами летнего домика щебетали птицы, сообщая о наступлении утра. Но убаюканный теплым гипнотическим дыханием Лекси, касавшимся шеи, вновь почти погрузился в сон.

Зажмурившись, чтобы прогнать сонливость, я неосознанно придвинулся поближе к эльфенку, и сквозь дырку в тонком одеяле пробрался холодный ветерок.

Повернув голову, я заметил, что огонь, прошлой ночью ревевший в камине, обратился в пепел. Окно на потолке затянуло тонкой паутиной инея, узоры которого походили на картинки из калейдоскопа, когда на них, отражаясь от стекла, падали яркие лучи солнца.

Следуя взглядом за проникшим в комнату бледным лучиком солнца, я наткнулся на довольное лицо эльфенка, прижавшейся к моему боку. Я глаз от нее не мог отвести.

Она казалась чертовски потрясающей.

На цветущем лице совсем не осталось макияжа. Она обвила меня крошечными ручками, бледная кожа резко выделялась на темном фоне моего покрытого татуировками живота. Хотя я не стал обнимать ее в ответ. Похоже, даже во сне я подсознательно старался не нарушать установленные ею границы. Грудь девушки вновь оказалась прикрыта тканью платья, бретельки которого надежно покоились на плечах. Должно быть, она оделась ночью. При этой мысли сердце у меня упало. Меня бесило, что она считала себя незначительной. И мучилась от неуверенности в себе, когда мы в первый раз занимались любовью. Для нее вообще это было впервые. Мне не нравилось, что рядом со мной она не могла до конца расслабиться и полностью обнажить тело.

Внезапно с губ эльфенка сорвался вздох. Я лишь крепче сжал руки Лекси, притягивая ее ближе к груди и вдыхая сладкий аромат. Я понимал, что мы не сможем остаться здесь на весь день. Меня ждала тренировка. Черт, и ее тоже. Вскоре в рамках чемпионата Юго-восточной футбольной конференции нам предстояло сразиться в Джорджии с флоридскими «Аллигаторами». Но прежде чем мы столкнемся с заботами, ждущими за этой дверью, мне хотелось задержать здесь Лекси еще на какое-то время.