Ребёнок от босса. Научи меня любить - Полина Довлатова

даже не сразу доходит, что его руки тоже сжимают мою талию. Видимо, мужчина подхватил меня, когда я начала падать.

— Инна, у тебя в животе двое моих детей, — проговаривает медленно и его низкий голос вибрирует у меня по всему телу. — Так что о самостоятельности можешь забыть. Может, ты мне и не жена, но общие дети связали нас с тобой навсегда. И чем раньше ты это поймёшь, тем для тебя будет лучше.

На словах о детях мужчина проводит большими пальцами по моему животу вниз и останавливает их под пупком. В том месте, где сейчас расположена моя матка. И я автоматически крепче сжимаю руки на его рубашке, когда чувствую лёгкое давление. А вслед за ним пульсацию, которая из моего живота бьёт Воронцову в подушечки пальцев.

Тяжело сглотнув, смотрю на босса. Взгляд хаотично мечется по его лицу и никак не может сфокусироваться. От ощущения его рук на своём животе я не могу собрать мысли в кучку.

Я вообще не понимаю, почему мы до сих пор стоим вот так? Нужно отойти. Нужно...

Резко убираю ладони с мужской рубашки, в которую я вцепилась мёртвой хваткой и отскакиваю от Воронцова на несколько шагов.

Когда ощущение его пальцев на моём теле пропадает, а запах одеколона перестаёт ощущаться так сильно, туман в голове начинает постепенно проясняться, и я медленно осознаю смысл сказанных боссом слов.

— Глеб Викторович, — выдыхаю, собираясь с мыслями. — Я не буду жить с вами в одной квартире. Это... это неправильно. Я...

— Глеб, ты чего дверь не запираешь?

Знакомый мужской голос прерывает поток моих слов. Я перевожу взгляд боссу за плечо и смотрю в направлении дверного проёма, из которого через мгновение появляется Стас - брат Глеба Викторовича. Но он пришёл не один...

Глава 53

Глава 53

Инна

— Сынок? Мы... не помешали? Наверное, позвонить нужно было. Я же тебе говорила, Стасик!

То, что вошедшея вместе с братом Глеба Викторовича женщина — их мать, я понимаю ещё до того, как она обращается к Воронцову "сынок". Дело в том, что Стас очень на неё похож. Видимо, сам босс пошёл в отца, потому что с мамой у них мало общего. Черты её лица более мягкие и спокойные, а глаза зелёные как лето, и тёплые, даже добрые я бы сказала.

Она оглядывает меня внимательным и слегка смущённым взглядом, пройдя вместе с сыном вглубь гостиной, где мы с Воронцовым стоим возле журнального столика и глупо пялимся на неожиданных гостей.

Очевидно, босс тоже никак не ждал их появления...

Из-за его молчания я чувствую жуткую неловкость, которая возрастает с каждым новым мгновением тишины. Эта женщина — мать Воронцова, а у меня в животе его дети, то есть её внуки. И мы с ним ещё ни разу не обсуждали, как об этом сообщим ей. Да мы даже не знакомы! И я понятия не имею, говорил ли Воронцов обо мне матери, и знает ли она про беременность, и как так получилось...

Ой, что-то от мыслей меня начинает мутить.

Снова, если что-то происходит в жизни, то всё разом в один день. Это какое-то издевательство!

Машинально опускаю взгляд на журнальный стол, где лежит моя карточка по беременности. Мама Воронцова, которая всё это время наблюдала за мной, прослеживает мой взгляд и тоже смотрит на карту.

До того, как я успеваю оценить её реакцию, суровое молчание, стоящее в гостиной, прерывает Стас.

— Глеб, ну что же ты молчишь? Сдох что ли? Может, представишь уже свою Инну маме и наоборот?

Свою Инну...

У меня аж желудок к позвоночнику приклеивается.

А губы Стаса тем временем растекаются в широкой улыбке, чего не скажешь о Глебе Викторовиче, который буравит брата недовольным взглядом.

Впрочем, в этот момент я босса понимаю. Ну вот зачем его брат так сказал "свою Инну"? Сейчас их мама всё неправильно поймёт, и потом придётся объяснять. А может быть сам Стас всё неправильно понял?

— Нет, вы не так по... — уже открываю рот, чтобы поскорее разуверить их в наличие между мной и боссом каких-либо очень близких отношений, но меня прерывает резкий возглас женщины.

— Ох ты божечки! Ой, Глеб! Что же ты ничего не сказал?! — в два шага она оказывается у журнального столика и хватает мою карту.

По её лицу сначала пробегает тень растерянности, а потом быстро сменяется радостным блеском. Глаза становятся зеленее на два тона, губы расплываются в счастливой улыбке, от которой у меня невольно разливается тепло в груди. Эта женщина будет любить моих детей. Очень любить. И она явно не знала ни обо мне, ни о моей беременности...

— Сынок, ну как же ты мог от мамы скрыть такую радостную новость?! И ведь я даже не знала, что ты с кем-то встречаешься. Не познакомил, ничего не сделал! И вот сейчас стоишь истуканом. Ну разве так можно? А мы вот были здесь недалеко, и машину твою увидели... Как же хорошо, что мы заехали!

— Да, Глеб, разве так можно? — поддакивает Стас, продолжая широко улыбаться.

Так. Ситуация ухудшается и надо что-то делать, потому что Воронцов по неизвестной мне причине молчит.

— Я прошу прощения... Вы... эммм... вы просто все всё не так... — совершаю очередную попытку объясниться, но на этот раз мне этого не даёт сделать босс.

Он неожиданно подходит ближе и по-хозяйски кладёт свою ладонь на мою талию.

— Инна, — обрывает он меня громким голосом. — Знакомься, это моя мама, Ольга Андреевна. Мама, это Инна. Моя... любимая женщина и мать мои будущих детей.

Я шокировано поворачиваю голову в его сторону, и в этот момент Воронцов прижимается губами к моей щеке, чуть сильнее нажав пальцами на поясницу. К мощному разряду тока, который прошивает меня насквозь от макушки до пят, я определённо не готова. Пальцами хватаюсь за плечи мужчины, сделав судорожный вдох. Впрочем, зря, потому что лёгкие тут же заполняет запах духов босса, отчего мигом начинает кружиться голова.

Он, что, только что меня поцеловал?! И представил маме, как любимую женщину?

Воронцов, пока я пытаюсь не сойти с ума от реакции на его близость, продолжает вести носом по моей щеке, горячее дыхание