Танцуя на острие ножа - Юлия Николаева

Петренко усмехнулся и заговорил:

— Хорошо. Рассказываю. Вот как я вижу ситуацию. Есть в центре города прекрасный участок земли. Денег он стоит бешеных, но очевидно, окупится с лихвой. Да вот незадача, с давних лет участок принадлежит одной семье, весьма представительной, и они передают его из поколения в поколение вместе с дряхлым домишкой, отказываясь от всяческого рода сделок. Но тут вдруг оказалось, что нынешний владелец у нас человек не семейный и детьми не обзавелся. Естественно, все желающие стеклись к нему рекой, но получили отказ. Шли годы, владелец старел, желающие все приходили, но он был непреклонен. В общем, когда ему стукнуло восемьдесят, многие справедливо подумали, что проще дождаться его смерти, а потом уже делить лакомый кусок. И что ты думаешь? Не прошло двух лет, как святое событие случилось. И тут такой облом: дедуля на старости лет то ли проявил слабину, то ли просто поехал крышей, потому как жертвовал землю какому-то благотворительному фонду, существующему без году неделя. Само собой, многие усомнились в сделке, но все бумаги были оформлены верно. Дальше, соответственно, поток заинтересованных лиц перевел свое внимание на фонд и начал вести переговоры с его владельцем. Корольков оказался калачом тертым, потому вместо продажи земли стал тянуть так называемые пожертвования, пока он размышляет. Становилось очевидно, что нас раскручивают самым наглым образом.

Ярослав прервался и сделал глоток, достал сигареты, закурил и предложил мне. Я не отказалась.

— Что дальше? — спросила его, прикуривая.

— Дальше просто. Я присмотрелся к фонду и быстро понял, что между супругами-руководителями не так много нежности и преданности.

— И решил сосредоточить внимание на женушке? — хмыкнула я, начиная понимать, что к чему.

— Вроде того. Она оказалась куда податливей, и вскоре стало понятно, почему Корольков не торопится расстаться с землей.

— То есть?

— Оказывается, в договоре было одно важное дополнение: земля передается фонду, но возможность ее дальнейшей продажи должна быть одобрена фирмой-составителем договора.

— Горшковым, — осенило вдруг меня.

— Вот мы и добрались до твоего похищения, — лучезарно улыбнулся он, а я уставилась на него, открыв рот.

— Это ты, — выпалила я и даже отшатнулась, — ты устроил похищение!

— Милая, — Ярослав продолжал радостно улыбаться, — я никогда не говорил, что я святой человек, и хочу, чтобы ты понимала, что рассказываю я это все тебе по большому секрету, который, смею надеяться, останется между нами.

— А если нет?

— Я запру тебя в подвале и буду держать там всю оставшуюся жизнь, — прошептал он голосом Синей Бороды, а я, честно говоря, ему поверила. Молча откинулась на диван и крепко затянулась.

— Дальше рассказывать? — поинтересовался он весело.

— Валяй.

— Горшков с Корольковым спелись года два назад. Корольков бросил агентство и добрел до фонда, который оказался самым удобным способом для слива наркоты. Земельку он присмотрел уже давно, только не знал, как ее оттяпать. Фигурой он был незначительной, и вряд ли бы смог что-то ухватить при общей дележке. Тут-то Горшков и пригодился. Совершенно случайно выяснилось, что у дедушки есть племянничек, седьмая вода на киселе, но все же. С ним Горшков вместе служил в армии. Парочка быстро его обработала, и родственник, живущий в соседней области, вдруг воспылал чувствами к одинокому дядьке. Тот, конечно, был не дурак, понимал, откуда ветер дует, но, видимо, решил, пусть лучше земля достанется родственнику. Документы быстро оформили, и дедушка, подозреваю, не особенно глядя в бумажки, подписал дарственную на землю в пользу фонда, после чего довольно стремительно отошел в мир иной.

— Как же этот родственник согласился? Ведь земля стоит больших денег.

— Дружки наглядно ему расписали перспективы продажи, нагнав страха для пущей убедительности. Вот он и согласился. Горшков выкупил землю за свое наследство, потому в договоре и прописали условие о дальнейшей купле-продаже. Как только я узнал об этой детали, то понял, что к чему, и решил, что глупо ждать у моря погоды. Я предложил Суховой следующее: она избавляется от муженька, я решаю вопрос с Горшковым, после чего ничто не помешает нам совершить сделку.

— И она согласилась? — не поверила я.

— А то. Деньги не малые, а муженек делиться не любил, к тому же завел молодую любовницу. Алла Дмитриевна дама в летах, ей надо заботиться о своем будущем.

— Она заказала киллера, — поняла я, вспомнив фотографии, сделанные Костиком.

— Как можно догадаться по последующим событиям.

— А ты похитил ребенка и шантажировал Горшкова.

— Примерно так. Как только ты проявила интерес к фонду, я понял, что ты каким-то образом умудрилась влезть в это дело, решил тебя припугнуть…

— Так возле клуба меня встретил твой человек?

— Да, — кивнул Ярослав, — но ты привычно угрозам не вняла, так что пришлось просто за тобой присматривать. Что дальше?.. Чтобы Суховой не пришло в голову меня обмануть, я привлек к делу одну девицу из кабака, посадил ее в желтый "Фольксваген", прилепив наклейку и номера фонда. К тому же даму надо было поторопить, ее медлительность начинала мне надоедать. Стоило ментам выйти на фонд, как она тут же запаниковала, но я ее успокоил, заверив, что все улажу, как только мы заключим сделку. Горшков поначалу шел в отказ, думаю, дружок его был против, но когда последний героически погиб в командировке, парню стало совсем не до смеха. Он подписал все необходимые бумаги, а вскорости и мы с гражданкой Суховой заключили сделку.

Петренко закончил, сделал глоток и посмотрел на меня с явным удовольствием. Мне очень хотелось ударить его по самодовольному лицу, но я понимала, что решение это не самое умное. Я сдерживалась, не зная, что сказать. Как-то так само собой вышло, что вся история от начала до конца была продумана двумя злыми гениями, при чем независимо друг от друга. В любом случае Корольков бы не выжил: не Марк бы его убил, так засланный киллер. Я усмехнулась, представив удивление последнего, когда, оказавшись в номере, он обнаружил там гору трупов. Зато руки не пришлось пачкать, а денежку вроде бы и отработал.

— Сухова знает о том, чем на самом деле занимался ее муж? — задала я вопрос.

— Думаю, ей при любом раскладе наплевать. Насколько я знаю, она сама крутила роман на стороне, так что ни муж, ни его дела как таковые ее не интересовали.

Я кивнула. Что ж, по крайней мере, теперь все встало на свои места.

— А что с ребенком? — задала я вопрос, голос дрогнул, поднять на Петренко глаза я не смогла. Он, видя мои метания, усмехнулся.

— Я не такой живодер, как ты представила, — заметил мне, — сегодня ребенок будет дома.

Я облегченно выдохнула и замаялась. Все вышесказанное давило на меня, и я не знала, что еще добавить, а просто встать и уйти не могла.