Дань - Александр Смирнов

После вынесения постановления по результатам налоговой проверки Алежко бегал в банк и узнавал, когда же на завод придут деньги. Ему очень не терпелось доложить начальнику об исполнении взыскания. Каждый вечер, дома он открывал шкаф и смотрел на свой мундир. Он нежно поглаживал погоны и уже видел звёздочку, которую получит после завершения этого дела.

Очередной раз, придя в банк, он услышал от операционистки, что счёт завода арестован.

– Конечно, арестован. Мы же сами его и арестовали.

– Вы не так меня поняли, – снова стала объяснять ему операционистка, – он арестован сотрудниками завода. Теперь вы не сможете снять с него деньги, пока они не получат свою зарплату.

– Как это не сможем? – возмутился майор.

– Не надо на меня кричать, я не судья, а банковский работник, выполняю инструкцию.

Майор побежал в суд. «Вот они, новые русские, совсем распоясались, судей покупают, как картошку на рынке. Ну, нет, меня не купишь. Я тебе покажу арест, сам под арест попадёшь» – думал Алежко. От возмущения руки его дрожали. Махнув удостоверением перед носом граждан, стоящих в очереди на приём, он ворвался к судье.

– Вы, что делаете? – кричал он. – Кто вам дал право мешать работе правоохранительных органов? Думаете, всё покупается и продаётся? Вы ответите за свои действия.

Судья спокойно слушала и ждала, когда майор успокоится. После того, как он замолчал, она тихо, но жёстко сказала:

– Во-первых, вы не отдаёте себе отчёта кого вы сейчас оскорбили и на кого орёте. Я – судья. А во-вторых, вы сейчас выйдете и никогда больше сюда не войдёте, по крайней мере, в качестве сотрудника налоговой полиции. Я об этом позабочусь, даю вам слово. Сами кабинет покинете, или мне милицию вызывать?

Алежко не собирался сдаваться. Он написал рапорт обо всём произошедшем и подал его начальнику.

Тот прочёл сочинение своего сотрудника и отложил его на край стола.

– Мог бы своего рапорта и не подавать, – сказал начальник. – Мне уже всё известно и без тебя. Ты хоть знаешь, что натворил? Зачем ты к судье пошёл? Разве тебя туда посылали? А теперь ещё и это. – Он протянул майору листок бумаги.

– Что это? – спросил Алежко.

– Это исковое заявление. Завод оспаривает решение по акту проверки.

– Ну и пусть оспаривает, – спокойно ответил майор. – У них всё равно нет никаких аргументов против этого акта.

– А может быть, они у тебя есть!? – уже не говорил, а орал начальник. – Ты посмотри внимательно, может, они в пятнадцатой коробке лежат? И он ещё от меня требует уголовное дело завести? Да я на тебя его заведу! Это ты не закону служишь, а своим амбициям, или того хуже, заказ конкурентов завода исполняешь. Кто твои заявители? Ты выяснил? Для чего они в полицию кляузу написали? Слушай меня внимательно. Представителем на суд пойдёшь ты. И смотри, если дело проиграешь, вылетишь из полиции, как пробка.

На заводе тоже готовились к суду. Аргумент с коробками рассматривали, но особых надежд на него никто не возлагал. Нужен был аргумент посильнее. Александр ещё раз позвонил Чигорину.

– Привет, – раздался знакомый голос. – Только что с моря приехал. Ты не представляешь, как я доволен.

– Юра, я к тебе по делу. У меня опять проблемы.

Александр рассказал всю историю с полицией.

– Помнишь, я просил у тебя договор оформить. Теперь без этого договора мне не объяснить, откуда я взял деньги, когда зарплату выдавал и куда дел, когда назад долг отдавал.

– А в чём проблема? – не понимал Чигорин. – Давай сейчас этот договор заключим.

– Но я же тебя подвести могу. Ты сам говорил, что светить эти деньги не хочешь.

– Так это когда было? Сейчас у меня всё схвачено. Ко мне теперь никто не сунется. Приезжай и печать захвати. Её, я надеюсь, у тебя не изъяли?

Александр поехал к Чигорину. И опять он не мог уйти, пока они не выпили бутылку коньяка.

– Вот всё и в порядке, – сказал Чигорин, допивая последнюю рюмку. – Ставь свою печать, подпись и не о чём не волнуйся.

– А второй экземпляр, для завода? – спросил Александр.

– А второй экземпляр у тебя, его полиция изъяла, он в пятнадцатой коробке лежал. Ты разве забыл?

Они рассмеялись. Александр возвращался домой от Чигорина хмельной и счастливый. Похоже, что и на этот раз ему улыбнулась удача.

Дома его встретила Маша.

– Тише, ребёнок спит, – сразу предупредила она. – Опять у Чигорина был? Я по тебе сразу могу определить. Если пьяный пришёл, значит, от него. Хороший он мужик, только без водки и шагу ступить не может. Погубит она его. Проходи на кухню, там поговорим.

– Ты не права, – возразил Александр, проходя на кухню. – Юра уже забыл, как это водка и пахнет. Он только коньяк пьёт.

– Хватит тебе об этом коньяке. Рассказывай, что вы там с ним удумали? По твоей сияющей физиономии видно, что вы не просто так встречались.

Александр рассказал Маше всё: и про коробки, и про то, как они арестовали свой собственный расчётный счёт, и про договор с Чигориным.

Однако, по мере того, как Александр рассказывал жене о своих приключениях, настроение у него портилось. В конце рассказа он совсем сник.

– Я занимаюсь сейчас какой-то ерундой, – жаловался он. – Я уже забыл, когда занимался технологией, экономикой, когда ходил на выставки. Основная моя задача – уворачиваться от ударов, которые сыпятся на меня со всех сторон.

– В этом и заключается, наверное, работа директора? – предположила Маша.

– Да нет, работа директора заключается в организации труда, в освоении новых технологий, работы с кадрами. Вот, например, у меня секретарь, Таня – умнейшая голова. Её бы выучить, да на должность хорошую поставить, так я не могу: то банки, то «чёрные вторники», то полиция. Для основной работы время нет.

– Ты просто устал, Саня. Давай заканчивай свой суд с полицией и в отпуск, на море.

– А может в Германию? Немцы давно нас приглашают. А из Германии сразу к морю, как договаривались.

– Ты неисправим, – засмеялась Маша. – Хорошо, едем в Германию, а оттуда на море.

Судебный процесс разыграли, как по нотам. По ходатайству завода был затребован договор из фирмы Чигорина. Пятнадцатая коробка убедительно доказывала, что документ, подтверждающий правоту завода, не мог быть предъявлен полиции, так как ею же и утерян. Арест с расчётного счёта завода сняли. Александр чувствовал себя победителем. Только кого он победил? Против кого сражается последние годы? На этот вопрос он не нашёл ответа. Действия налоговой полиции, как государственного органа, возмущали его. Он написал большую статью в экономическую газету с названием «Все ли мы под законом ходим?». В ней в жёсткой форме он критиковал позицию государства, которая не укрепляет, а разрушает отечественное производство.