90-е: Шоу должно продолжаться 5 - Саша Фишер

Бельфегор начал подыгрывать Кириллу практически сразу. Судя по хитрому выражению его лисьей мордочки, для него эта песня вовсе не была сюрпризом. А легенду насчет «она мне приснилась, и я записал» была придумана чисто для того, чтобы Астарота не нервировать. Было понятно, что Кирюха-Каббал и Бельфегор спелись и сработались. И чем дальше, тем более «взрослыми» что ли становились песни. Вырисовывался отчетливый стиль. По сравнению с этой на первый взгляд довольно простенькой колыбельной, раннее творчество Астарота смотрелось подростковой какофонией.

Я позвонил в дверь родительской квартиры, попутно удивившись, насколько быстро появляется у меня ощущение «чужого». Сначала я в какие-то считанные дни начал считать это место своим домом, а стоило мне переехать, и вот я уже вместо того, чтобы открыть дверь своим ключом, дисциплинированно звоню в нее.

— О, привет! — обрадовалась Лариска, когда открыла. — Но родаков, правда, дома нет, они с Грохотовыми уехали в…

— Одевайся, — перебил я ее.

— Что? — удивилась Лариска.

— Ну, там, джинсы натягивай, свитер какой-нибудь, — объяснил я. — Пойдем слопаем по мороженому в «Петушке».

— А… — сеструха захлопала глазами. — Ты серьезно?

— Похоже, что я шучу? — ухмыльнулся я. — Давай шустрее, что уставилась? Должны же мы с тобой поддерживать семейную связь. Живем теперь отдельно, в гости ты не заходишь. Так что настало время выполнять свой сестринский долг и давиться молочным коктейлем в обществе старшего брата. Соскучился я, ясно тебе?

— Поняла! — Лариска радостно улыбнулась и скачками понеслась в свою комнату.

— И не тормози там, а то я еще могу решить тебе куклу подарить! — крикнул я ей вслед.

Душой я, кстати, почти не кривил. По сеструхе я действительно соскучился, хотелось узнать, как у нее дела. Когда вместе жили, мы так или иначе пересекались, то фразами перебросимся, то пошутим вместе. Ну и еще, мне самую малость хотелось поболтать об этой школьной вечеринке, которую «ангелочкам» принесла в клювике Надя. Проблем я от нее больше особых не ждал, но уточнить информацию из менее заинтересованного источника хотелось тоже. Так что после репетиции, когда «ангелочки» намылились пойти потусить к Боржичу, я сослался на занятость и пошел к Лариске. Совмещать полезное с… Полезным. И еще с одним полезным, потому что «Петушок», в каком-то смысле, был у нас вместо интернета. И если хочется узнать все новости неформальной части Новокиневска сразу, то это как раз то самое место.

— Я готова! — Лариска выскочила из комнаты уже через минуту и принялась торопливо натягивать сапоги, будто боялась, что я передумаю.

«Петушок» с некоторых пор перестал делать вид, что он детское кафе, как задумывалось когда-то. Панно с героями сказок и мультиков обросли не вполне приличными надписями, стена между окнами, выходящими на Ленинский проспект, была хаотично заклеена фотками, цветными и черно-белыми. Никакой художественной ценности эти карточки не несли, в основном на них были патлатые люди, поодиночке, парами и группами. Отличить одну фотку от другой было сложновато, но завсегдатаи любили предаваться у этой «стены памяти» всяким задорным воспоминаниям, которые эти самые фотки и иллюстрировали.

Ходят слухи, что грехопадение «Петушка» началось еще чуть ли не в семидесятые. Он был очень удачно расположен, и по чьему-то недосмотру, часы работы этого вроде как детского кафе оказались совсем даже не детскими — оно всегда работало допоздна. Ну и, ясное дело, захаживать сюда стали не только родители с детьми. Ну а как еще? Центральный проспект города, заведений мало, а тут — кафешка. Да еще и вечером работает. Может быть, кто-то шепотом спросил у продавщиц насчет бухлишка, может они сами предложили, но довольно быстро стало общим местом, что в «Петушке» после шести вечера всегда «есть чо».

И к концу восьмидесятых за бывшим детским кафе закрепилась прочная репутация штаб-квартиры неформальной молодежи города. Все подряд там собирались — рокеры, металлисты, хиппи, толкиенисты, черти с рогами, все, в общем. Но мороженое и молочные коктейли они все равно продавать не перестали. Хоть дети это место уже давно обходили стороной.

Для чистого собственного удовольствия я бы, ясное дело, выбрал другое кафе. Но раз уж я взялся совмещать полезное с полезным, то…

— Ой, как тут здорово! — Лариска обвела помещение азартно блестящими глазами.

— Рад, что тебе нравится, — хмыкнул я. — Пойдем поищем свободное местечко теперь.

По случаю вечернего времени, заведение было забито битком, ясен перец. Под самую, я бы сказал, крышечку. Но никаких вышибал, регулирующих количество клиентов, в этом благословенном месте не имелось, так что мы с сеструхой протиснулись внутрь, и я вытянул шею, ища, куда бы нам приткнуться.

— Велиал! Иди к нам! — заорал от столика, целиком оккупированного группой «Каганат», ее фронтмен Алишер.

— Давай сюда! — помахал рукой смутно-знакомый длинноволосый парень в кожаной куртке, превращенной почти что в доспех многочисленными булавками.

— Вон туда, — я наметанным глазом выхватил освобождающися подоконник и потащил Лариску к нему. Как раз и поболтать получится, и для того, чтобы послушать, о чем болтают, позиция отличная.

Я оставил сестру сторожить наше место, сгонял по-быстрому к раздаче, добыл нам по молочному коктейлю, попутно успев пожать десяток рук, похлопать десяток плечей, и обменяться десятком приветствий. Кого-то из этих людей я помнил, кого-то нет, но делал вид, что рад всем, разумеется.

— Слушай, о чем спросить хотел… — сказал я, взгромождаясь на подоконник рядом с Лариской. — Надя рассказала про вашу вечеринку для влюбленных…