Ведьма и князь - Симона Вилар

– Нельзя так с Маланичем, – с невольным осуждением пробормотал Мал. – Он всегда мне поддержкой был, я даже отправлял следопытов разыскать и вызвать его ко мне. Ох, и разгневается же он, что мы его как головника[111]поганого кистенем по голове обласкали.

Малкиня ничего не ответил и быстро выплеснул остатки того, что было в суме, на лицо верховного волхва. Сначала показалось, словно грязь полилась на бледное чело кудесника, потом блеснуло серебристо и вмиг впиталось в кожу. По лицу Маланича прошла судорога, потом оно разгладилось, стало спокойным, даже умиротворенным.

– Да что ты творишь с ним! – соскочил, наконец, с кровати князь. Подсел ближе к волхву, отвел пряди волос от его лица, – ну прямо как нянька заботливая.

– Я делаю то, что он сам намеревался с тобой сделать, князь. Как говорится – не рой другому яму, чтобы самому в нее не угодить. Ничего, скоро очнется и все сам тебе поведает. Как миленький поведает.

– Как же, – проворчал Мал. – Маланич и раньше со мной словно с дитем несмышленым обращался, наставлял строго, а спрашивал еще строже.

Малкиня не выдержал, тряхнул головой, отбрасывая за спину длинные волосы.

– Нелепо даже слушать тебя, князь. Али не в тебе самая прославленная кровь наших правителей? Али забыл, что не ты волхвам служить обязан, а они тебе помогать и угождать?

Лицо Мала стало осуждающим.

– Не знай, я тебя, то напомнил бы, что никто не силен так в древлянской земле, как ее могущественные чародеи.

– Были сильны. А ныне... Но тсс! Маланич уже приходит в себя.

Волхв зашевелился, вздохнул и раскрыл глаза. Черные и глубокие, еще мутные после перенесенного потрясения. Но уже через миг взор его стал ясным, он встретился взглядом с Малом, стал подниматься, опираясь на его руку.

– Так-то ты старых друзей привечаешь, князь древлянский!

В голосе колдуна была обычная властность, он гордо выпрямился, но тут же негромко застонал и потрогал затылок, где наверняка уже набухала шишка. И в этот момент кудесник заметил стоявшего в стороне Малкиню. Так и впился в него взглядом.

– Что ж, теперь мне ясно, какой змей натравливает князя на хранителей его земли!

Его рука быстро коснулась амулетов на груди, когда Малкиня вдруг спокойно произнес:

– Колдовать против нас ты сегодня не будешь, Маланич.

Рука волхва тут же упала. Во взгляде появилась растерянность, почти испуг, но секунду спустя он глядел уже по-прежнему гневно и вызывающе.

– Хитер, сукин сын! Ах ты помет сорочиный...

– И ругаться тоже не позволяю.

Маланич вмиг замер на полуслове.

Князь Мал, выглядел озадаченным. Сел на ложе, расправил ночное одеяние на коленях, стал машинально разглаживать опушку на рукавах.

– Что здесь происходит, во имя всех богов?

Ему не спешили ответить. Повисла тишина, только чуть потрескивали фитили свечей в шандале да по-прежнему слышались завывания ветра за окном, легкий шорох от бьющей в ставень ледяной крупы.

Первым заговорил волхв Маланич:

– Ведаешь ли ты, князь, кого пригрел на своей груди? Предателя земли древлянской, того самого Малка, который пару лет назад погубил все наши планы, сойдясь с ведьмой во время великого чародейства. Из-за его предательства порушились наши замыслы, и древлянская земля все еще остается под ярмом Руси.

Мал только заморгал, переводя взгляд с одного волхва на другого.

– Так ли это, Малкиня?

– Малкиня? – хмыкнул Маланич. – Раньше он звался Малком. Слыхивал ли ты о таком, князь?

Князь поник головой. О том, что тогда произошло, он помнил. Как и то, чем едва не обернулся для него тот замысел волхвов, когда киевская дружина погубила воинственную нежить на Нечистом Болоте[112]. Хорошо еще, что он в добрых отношениях со Свенельдом, а не то, упаси боги, наслал бы князь Игорь на древлян очередную рать, сжег бы селища и погубил бы людей, как встарь бывало. Один раз Малу уже пришлось такое пережить. Но если бы тогда у волхвов все вышло? Кто бы стоял над древлянами – он, князь Мал Древлянский, или кудесники, у кого оказалась бы вся сила? Князь всегда робел перед ними. Он чувствовал, как они наседают на него, как диктуют свою волю. А он даже водицы живой не мог у них выпросить.

Молчание князя затягивалось, и Маланич опять стал гневно упрекать Мала: дескать, отступил от служителей-волхвов, сошелся с изменником.

– Для кого он изменник, а для кого и нет. – вымолвил наконец князь. – Малкиня-то мне, верно, служит, никогда не укоряет и не поучает, как вы прежде делали. Представляю, кем бы я стал для вас, коли вы победили бы. Что со мной тогда сделали бы?

Лицо Маланича стало напряженным, даже темные глаза расширились, но он все же сказал:

– Мы правили бы древлянской землей, как встарь, когда совет волхвов стоял над князьями. А от тебя избавились бы, как от неспособного и недостойного. Скорее всего, услали бы куда-нибудь подальше.

От такой откровенности князь Мал опешил. Потом лицо его посуровело.

– Так уж я и недостоин, быть князем? За время, пока вас подле меня не бьшо, я сумел добиться расположения посадника Свенельда, он доверяет мне настолько, что даже оружие стал завозить для наших воинов. Я же помаленьку собираю отряды хоробров древлянских, обучаю их, набираю умельцев в военном деле. Да и с волынянами я военный договор заключил, с бужанами[113]столковываюсь. И все о том, чтобы они поддержали меня силой меча, когда настанет час воспротивиться воле Киева и восстать. Так что не такой уж я и слабый, как вы думали. Я-то и князем по-настоящему сумел стать, когда от вашей опеки и указаний избавился.

В голосе Мала появилась властность, он встал, глядя снизу вверх на рослого Маланича, и в его осанке чувствовалась уверенность.

– Давно известен неписаный закон: волхвы хранят знания и силы, они служат богам и помогают людям своим умением; однако служители богов никогда не должны вмешиваться в мирские дела. А это как раз то, что вы хотели сделать и в чем потерпели неудачу. Зачем же ты явился, Маланич? Что хотел от меня?

Лицо волхва подергивалось от напряжения, но он продолжал отвечать:

– Мы хотели полностью подчинить тебя. Хотели сделать таким послушным, каким ты даже раньше не был. Власть твоя окрепла в последнее время, однако совет волхвов не устраивает, что нас – кудесников древлянских! – хотят низвести до положения простых помощников.

– Они приготовили для тебя, князь, зелье послушания, – вмешался, наконец, в разговор державшийся до этого в стороне Малкиня. – Ты бы стал их послушным холопом, Мал. И первое, что они хотели приказать тебе, это убить посадника Свенельда, перерезать его дружинников и начать войну с Русью.