Проселочные дороги - Иоанна Хмелевская

До тёти Яди наконец дошло.

— И в самом деле! — вскричала она. — Ведь на карте стоял крестик.

— И в самом деле! — дошло и до Люцины.

Мамуля и Тереса прекратили несколько запоздалую ссору из-за внебрачного младенца Доробека и тоже обратили свои взоры на Марека. Тётя Ядя выбралась из своего утла, чтобы тоже уставиться на него. Марек внимательно разглядывал последнего карпа. И молчал.

— В том-то и дело, что ничего не нашёл! — наконец ответил он, изрядно потрепав нам нервы. — Груша там действительно росла, этот факт удалось установить, но её давно нет. Насколько я мог проверить, в этом месте ничего не спрятано. Проверять было затруднительно, в фургоне живут люди, и на участке все время кто-то околачивается. Возможно, наши враги ждут, пока обитатели уедут.

Мы подождали, не скажет ли он ещё чего-нибудь, потом мамуля разочарованно произнесла:

— И это все? А что же тогда сходится? Груши нет, под грушей тоже ничего не обнаружено, в фургоне живёт Марыська со своим Хенриком. Тоже мне открытие!

— Неужели Марыська с Хенриком мешали тебе в поисках? — не поверила Мареку Люцина.

— Они просто-напросто вышвырнули меня оттуда, — спокойно ответил Марек. — Вежливо, но решительно потребовали, чтобы я покинул их территорию, так что на поиски у меня была всего одна ночь. Ссылались на наследников, так я понял теперь. Тогда не понял, они как-то туманно упоминали каких-то сутяг, которые и Марыську могут погнать с принадлежащей им усадьбы, если на ней будут сшиваться посторонние, вроде меня. Теперь я понял, в чем дело.

Итак, появилась новая информация к размышлению, требовалось её обдумать как следует.

Мы напряжённо думали, потом я обратилась к Тересе:

— Ну и что скажешь? Как по-твоему, что теперь будем делать?

Тереса хмуро взглянула на меня, потом па Марека, потом на тётю Ядю и наконец ответила:

— Не знаю! Если бы не Джордж и Вивьен, я бы, скорее всего, вообще не вмешивалась в это дело. Пусть её накажет Господь Бог, а я отступлюсь. Но вот Джордж и Вивьен…

Мамуля не выдержала:

— Скажите же наконец, что это все значит? Нервируете меня, а толком никто не разъяснит. Я требую объяснений!

Поскольку никто не торопился разъяснять, пришлось это сделать мне.

— Панна Эдита выкинула номер… Нет, не только тогда, во время войны, я имею в виду не внебрачного отпрыска. Из всего, что мы тут узнали, можно сделать вывод: после войны она махнула в Канаду и там вышла замуж за миллионера Тома Уолтерса, оставив на родине законного мужа Доробека и адаптированного им её ребёнка от этого…

— Войдарского, — подсказала тётя Ядя.

— …оставив на родине законного супруга и подкинутого ему незаконного младенца Войдарского. А теперь её цель — унаследовать миллионы Тома Уолтерса, захапать их целиком, ничего не оставив детям упомянутого миллионера от первого брака. Законным детям, надеюсь?

— Законным! — мрачно подтвердила Тереса.

— Запутаться можно во всех этих браках и детях! — вздохнула Лилька, а я продолжала:

— И теперь она панически боится, что Тереса наябедничает миллионеру о её небезупречном прошлом, а это может повлиять на завещание старика. Как-никак, она бигамистка. Интересно, почему не могла развестись с Доробеком?

Забывшись, Тереса выпалила:

— Потому что торопилась!

— Ну, рассказывай же! — насели мы на неё, и Тересе пришлось выложить то, что она собиралась от нас утаить:

— Не ручаюсь за точность, ведь обо всем я узнала на собраниях нашего кружка садоводов-любителей. Когда собираемся, о чем только не болтаем, так что, может, это и сплетни. Там в основном бабы, сами понимаете, а он один такой. И знаток, и самый богатый, о ком же и посплетничать, как не о нем? Ну и бабы говорили: он в какую-то катастрофу попал, чудом остался жив, дети ещё маленькие, их мать умерла давно, вот он и женился скоропалительно на первой подвернувшейся кандидатке, которая поклялась заботиться о детях, как о своих собственных. Все думали — он вот-вот помрёт, очень пострадал в катастрофе, а он выжил. И уже тогда был очень богатый. Думал, помрёт, и перед смертью сочетался с ней законным браком, она убедила его, что законной вдове легче достойно воспитать детей. А он не помер, но теперь старый и больной, того и гляди помрёт, а бабы говорят, она настраивает его против собственных детей. Наверное, правду говорят, хотя я тогда и не знала, что жена Тома Уолтерса — Эдита. Лилька прокомментировала:

— Если после катастрофы и в самом деле торопилась поскорее окрутить миллионера, где уж тут оформлять развод!

— А дальше что? — гнула своё мамуля. — При чем тут наследники дяди Витольда? Что общего у канадского миллионера с крестиком на нашей Тоньче?

Тереса опять заткнулась, и но всему было видно — теперь прочно! Марек ни за что словечка не проронит, пришлось мне опять взять слово:

— Лично я думаю, в Тоньче она что-то спрятала во время войны или сразу после неё и теперь явилась забрать спрятанное. Видимо, ознакомившись с нашей Тоньчей, она поняла, что лучшего места не найти. Знала — дядя умер, знала, что представляют собой его наследники, и могла быть спокойна, что усадьба будет стоять в таком состоянии, как есть, никто там шуровать не будет, все останется в неприкосновенности. Понятно, к такому выводу я пришла сама, никто мне об этом не рассказывал, могу и ошибиться, но вроде бы все сводится к этому. Одного не понимаю — зачем ей понадобилось рисовать карту? Она же прекрасно знала, где находится Тоньча. Боялась, что забудет? С возрастом развивается склероз…

Несколько карпов Люцина собиралась пожарить сегодня, а оставшуюся рыбу принялась заталкивать в холодильник.

— А этот поместится? — спрашивала она Лильку, подавая ей последнего. — Съесть его сегодня мы никак не сможем. Насчёт наследников Эдита правильно думала, какая бы она там ни была, а в глупости её заподозрить никак нельзя. Хотя тут особого ума не требовалось. Тереса, что она там припрятала?

— Откуда мне знать? — пожала плечами Тереса. — Я же говорила — в те годы я уже не хотела с ней знаться.

Оставив рыбу в покое, Люцина обернулась и, внимательно посмотрев на сестру, спросила самым невинным голосом:

— А почему ты не желала с ней знаться?

Тереса открыла было рот, но закрыла, не произнеся ни слова. Мы выжидающе смотрели на неё.

— Не хотела и все тут! — буркнула наконец Тереса.

— Нет, довольно! — вдруг вырвалось у тёти Яди. — Тереса, скажи им все! Нечего жалеть эту… эту…

— …потаскуху! — подсказала Люцина.

— …потаскуху! — с разгону выпалила культурная тётя Ядя. — Ой, что я говорю! Эту мерзавку без стыда и совести. Скажи им наконец, чем занималась эта Эдита!

Не веря ушам своим, слушала ошеломлённая Тереса взрыв столь эмоционального негодования всегда такой спокойной и деликатной подруги. Люцина у холодильника тихо злорадствовала.