Феникс. Полет - Светлана Залата

раньше бывать на севере, где не держат или почти не держат придорожных трактиров, а пространство между большими городами не усеяно фермами или хуторами. Нет, был еще конечно подвластный лишь нечисти Измененный Лес или покинутые окресности Протипола, были болота запада… Но все же именно тут было особенно неуютно. Хотя, быть может, дело было в Огне и том, что холод был полностью ему противоположен — не знаю. Говорят там, дальше, в глубинах Фира, был разлом мира, из которого били Ветра, несущие мороз и изменения. Говорили, что там когда-то были иные Врата, иной проход или и вовсе жила какая-то древняя цивилизация, не заставшая приход разумных…

Сказки. Наверное.

Или, быть может, близость к разгадке, близость к необходимости выносить приговор, и, возможно, поднимать меч на кого-то из спутников делала меня слабой.

Против кого-то… Против Витора. Или против Лоака — если его брат и правда тот, из-за чего происходит все здесь. Или против кого-то еще…

Ни один из этих вариантов мне не нравился. Ни один.

Витор по-прежнему посматривал на меня украдкой. Дикки, сова Мерде, летавшая все путешествие вокруг нас, сидела неподалеку и таращилась в оба глаза. Кажется, маг ее пытался скрыть — я чувствовала куда более сильную, чем обычно, пелену магии от фамильяра летописца.

Ладно, чего тянуть-то? Словно если забыть стрелу в ране необходимость ее вытаскивать исчезнет.

— Выкладывай.

— Что? — Витор вздрогнул, словно пойманный с поличным воришка.

— Ваша мажеская компания явно хочет что-то у меня узнать, и выбрала тебя парламентером. Ну так спрашивай.

Витор кинул почти извиняющийся взгляд на сову.

— Ты — Служитель. Носитель Истинного Огня, того самого, которым Фитай запер Сурта в Клетке Мироздания.

Я кивнула. Вопроса тут не было, но все же.

— И я… я просто не могу понять — почему ты пощадила его?

Я подбросила дров в огонь. Протянула руку так близко к пламени, что его жар начал казаться обжигающим. Ирония — Черный Огонь и Огонь Истинный одинаково горячи. И то, и то — пламя.

— Барон Виго — неспособный жить по средствам недалекий кретин, попавший в ловушку собственных пороков. Он повинен лишь перед земными законами и собственной совестью. Он потворствует тому, что творится в Хусате, но после всех затребованных им для остальных подельников денег Лига, получив наше письмо, примет меры, и есть надежда, что это отвлечет Торина и Гората. А вот смерть Виго от руки кого-то из нас вызовет много шума, и, очевидно, заставит двоих остальных «Защитников Севера» принять дополнительные меры по защите себя и всего, чем они там занимаются на полуострове и в Черной Цитадели. А ведь нет ни одного колдуна, суртопоклонника или просто зарвавшегося магика, которого не было бы проще прикончить тогда, когда он не подозревает о грядущем возмездии. К тому же мы достаточно поможим местным когда разберемся с тем, что творится на полуострове.

И ты расскажешь, что сидело в янтаре.

Один очень, очень могущественный дух. Но он скорее всего покинул этот мир. Или нет.

Воодушевляет, что…

— Я не про Виго. Я про Лоака, — Витор взглядом указал на кинжал. — Ты — Служитель. Ты ведь должна была убить его сразу, но не стала. Почему?

Я чуть склонила голову. А рыжий-то не так прост… Хотя его расслабленная поза как-то не очень гармонировала с пряной магией, явно защитной, вокруг тела. Магией, которая в общем-то мне удар нанести не помешает.

Вот только нет у меня желания с ним драться…

Я попыталась подобрать слова так, чтобы он понял. Если, конечно, это можно понять.

— Я — Служитель. Я хожу по свету в два раза дольше, чем ты живешь, и истребляю ублюдков, запятнанных тьмой Сурта и своей собственной тьмой. Убиваю тех, чьи души Огонь Владыки очищает раз и навсегда. И как Фитай чувствует тьму, следы Сурта, своего брата и врага, так и я чувствую тех, кто прикоснулся к Черному Огню. Так же, как ты, скажем, ощущаешь магию. Когда я чувствую рядом тех, с кем создана бороться — я уничтожаю их огнем и мечом. А если не чувствую… То действую по ситуации. Что Тоа, что Лоак оказались вовсе не колдунами, какими должны были быть. Вот, собственно, и все. Огонь защищает мой разум и тело от чужеродной магии, меня нельзя обдурить магически. Так что — что я теряю, отложив казнь и во всем разобравшись?

Вновь немного лжи. Огонь выжигает любые чары, что должны подчинить меня, и он может прогореть раньше, чем уничтожит их, но тогда погибну и я, так что едва ли это можно считать «подчинением». Да и магия для такого должна быть ну очень сильна. И обо всем этом Витору это знать не обязательно.

Возможно погибнешь, но скорее всего нет.

Ты-то откуда знаешь? Эксперт.

Думаешь, вас просто так зовут Фениксами?

Тоа…

Тоа только на моей памяти возрождался с десяток раз. Но у всего есть пределы, знаешь ли.

— То есть ты не сломала кинжал сразу, потому что не чувствовала угрозы?

— Да. И несмотря на подозрения, я знала, что Тоа был одним из Семерки — и Служителем при этом, и решила все же познакомиться ближе с обитателем кинжала.

— А потом, когда ты поняла, кто это…

— Потом было как-то уже поздно для необдуманного убийства. А для обдуманного нужны доказательства. Вот я их и ищу.

— Но разве вам, Служителям, вообще нужны доказательства?

Я оглядела Витора. Он явно хотел что-то для себя решить, задавая все эти вопросы.

Скрывать было нечего, и я ответила как есть:

— Если я чувствую зло, а это чувство никогда не подводило меня, в чьем бы обличии не прятался слуга Сурта, то не нужны. Но порой неясно, где искать и к чему принюхиваться. И тогда — да, необходимо понимание того, что происходит и кто в этом виноват. Не все можно принимать на веру. Вот ты рассказал мне историю о прошлом Семерки по версии своего Ордена, но не привел никаких доказательств ее правдивости.

— А дух привел что ли?

— Нет. Потому я иду дальше, стараясь их найти. И — его элементаль нам помог.

— Потому что он хочет освободить своего собрата.

— Хочет. Но Лоак мог и договорится с этим наемником, такой своего не упустит. Наверняка эльф бы согласился привезти его сюда. И без всякого риска того, что ты ночью сломаешь кинжал, знаешь ли.

Витор пошел пятнами.

— Я…

До моих ноздрей донесся слабый-слабый запах мертвичины. Слабый — но приближающийся. Быстро приближающийся.

Я подняла руку, останавливая мага.

— Надеюсь, остальные нас подслушивают. Иначе придется их будить. Кто-то послал