Безумное пари - Ли Гринвуд

Бретт потушил весь свет, кроме маленькой лампы возле кровати, и начал раздеваться при тусклом свете единственного язычка пламени. Он делал это очень медленно, методично снимая один предмет одежды за другим и вешая или складывая его. Кейт понимала, что он делает это нарочно, чтобы вывести ее из себя, но тем не менее восхищалась Бреттом. К своему огромному удивлению, она поняла, что у нее есть свои требования, и этот мужчина не только соответствовал, но и намного превосходил их. Она уже признала, что Бретт самый красивый мужчина, которого ей доводилось видеть. Даже несмотря на постоянно хмурый вид, он был потрясающе красив. Любая девушка согласилась бы с ней. От густых темных волос до пронзительных глаз под черными соболиными бровями, от прямого носа до полных, широких губ, от резко очерченной челюсти до волевого подбородка его лицо было создано, чтобы заставлять девичьи сердца трепетать и превращать их мечты в кошмар беспросветной тоски.

Но по мере того как он наклонялся, изгибался и поворачивался, избавляясь от последних предметов одежды, взору Кейт постепенно открывалось его сильное тело — мощные, мускулистые плечи и широкая грудь, которая резко сужалась, переходя в плоский живот с рельефными мышцами. Его грудь была покрыта густой порослью коротких, темных курчавых волос, которые, однако, практически не скрывали стальных мускулов его торса.

Кейт поглубже зарылась в одеяла — столь мощное тело наверняка раздавит ее, как букашку. Наконец он снял кальсоны и теперь стоял перед ней полностью обнаженный. Она покраснела от кончиков пальцев до макушки, но не могла заставить себя отвернуться. Его длинные, сильные, совершенной формы ноги плавно переходили в туловище, и в месте их сочленения, выступая из спутанной массы курчавых черных волос, находилось его возбужденное до предела мужское естество, пугающе огромное, на неопытный взгляд Кейт.

Бретт юркнул под одеяло и притянул к себе Кейт. Она была напряжена и холодна, но он был ласков, и она начала расслабляться под его нежным натиском. Его пальцы скользили по ее лицу, в то время как его глаза внимательно изучали каждую его черточку. Он упивался ее красотой, словно холодной ключевой водой, уверенный, что никогда не сможет утолить жажду. Он целовал ее глаза, нос и губы, сначала легко, а затем со все возрастающей страстью. Кейт по-прежнему лежала, не двигаясь, но ему это, казалось, ничуть не мешало. Чем сильнее разгоралась его собственная страсть, тем меньше он замечал, что она ему не отвечает. Расстегнув пуговицы ее ночной сорочки, он нежно провел пальцами по изгибу шеи жены.

Затем его руки медленно двинулись вниз, пока не встретились с остроконечными холмиками ее грудей. Он накрыл их ладонями, в то время как его губы скользнули по ее щеке и начали спускаться вниз по ее шее, пока, в свою очередь, не отыскали ее груди. Он нежно целовал и с любовью ласкал их. Затем, все также осторожно, он обхватил ее затвердевший ярко-красный сосок губами и начал играть с ним. Не в силах дольше оставаться неподвижной под его безжалостным натиском, Кейт начала извиваться под ним. Когда его губы атаковали второй сосок, а дерзкая рука скользнула вдоль ее бока к животу, маска холодного равнодушия слетела с нее.

Кейт с шумом втянула в себя воздух, но Бретт привел ее в еще большее замешательство, медленно спустив сорочку с ее плеч вдоль тела и бросив ее на пол. Теперь она лежала под ним обнаженная, чувствуя, как обжигающий жар его тела проникает в ее плоть. Его ласкающие губы и исследующие руки методично доводили ее до исступления. Кейт была полна решимости полностью игнорировать его ласки, но Бретт действовал осторожно, не торопясь, и ее собственная страсть, поначалу сдерживаемая страхом и гневом, начала освобождаться от оков, и Кейт почувствовала, как ее тело охватила дрожь возбуждения.

Губы и руки Бретта продолжили блуждать по ее телу, лаская, нежно массируя, возбуждая все ее существо. Из горла Кейт вырвался хриплый стон, и губы Бретта тут же запечатали ее рот обжигающим поцелуем. Его язык исследовал ее рот, жадно высасывая из него всю сладость. Губы Кейт припухли и болели, но она не отстранилась от него. Его рука двинулась вниз к ее бедрам, к входу в храм сладострастия, бесстыдно преодолела мягкую преграду и дерзко вошла туда, куда не имела права входить. Кейт чуть не села в постели: ее тело превратилось в бушующее море непонятных ощущений, вскоре все ее существо поглотил водоворот желания, которому с каждой секундой становилось все труднее сопротивляться.

Кейт чувствовала жар возбужденного мужского естества Бретта, упиравшегося в ее бедро, в то время как его рука продолжала массировать, потирать и ласкать, исторгая из ее груди один прерывистый стон за другим. Прежде чем до ее сознания дошло, что она делает, она начала двигаться навстречу ему, борясь с властью, которую он приобрел над ней, но тем самым способствуя его абсолютному господству.

Бретт резко вошел в нее, погружаясь все глубже и глубже с каждым стремительным толчком, пока Кейт не подумала, что сейчас взорвется. Теперь она двигалась вместе с ним, медленно увеличивая силу своих ответных толчков, и вот ее тело уже летит навстречу его телу, упиваясь его силой, требуя, чтобы он покорил и удовлетворил ее.

Подхвативший их вихрь вращался все быстрее, пока Кейт не почувствовала, что его необузданная сила сейчас растерзает ее тело. Она попыталась закричать, но рот Бретта накрыл ее рот, и ее дыхание превратилось в нечто, напоминающее приглушенные рыдания, в то время как ее тело в бешеном ритме вторило движениям его тела.

В ту самую секунду, когда она подумала, что больше не выдержит, Бретт издал полный муки стон, и она почувствовала, как его семя хлынуло в ее лоно. Одновременно Кейт почувствовала, как ее собственное тело подобралось и бросилось в омут наслаждения. Она вцепилась в Бретта, как виноградная лоза, стараясь высосать из его тела любовь до последней капли, и в изнеможении откинулась назад.

Долгое время они лежали не двигаясь. Единственными звуками, доносившимися до ушей Кейт, были скрип мачт и их затрудненное дыхание. Ей было трудно осознать, что она снова не только отвечала на ласки Бретта, но и наслаждалась ими. Однако на сей раз Кейт не чувствовала ни стыда, ни гнева, только восторг, смешанный с недоверием. Той ночью в гостинице все произошло так быстро, но сегодня он любил ее медленно, не пропуская ни одного дюйма тела. Она коснулась рукой губ и почувствовала, что они болезненно припухли. Если это и есть то, что на самом деле представляет собой физическая близость с Бреттом, то она будет все время сидеть за закрытыми дверями, ожидая, когда сойдут синяки, только для того, чтобы он смог поставить ей новые.

От ее движения Бретт ожил, и его руки снова принялись ласкать ее тело, на сей раз более нежно. Кейт не верилось, что у него еще остались силы, чтобы начать все сначала, но вскоре она поняла, что заблуждалась. Он снова довел ее до пика возбуждения и томления, прежде чем войти в нее, но на этот раз он двигался медленнее и размереннее, стараясь почувствовать, что доставляет ей наслаждение и вознести его на небывалые высоты. Его руки нежно ласкали ее тело, методично добиваясь от нее ответа. Его язык, извиваясь, скользил по бархатной коже Кейт, зажигая огненные дорожки и усиливая ее отклик. Он продолжал двигаться внутри ее, изменяя ритм и силу ударов, пока она не ощутила, как по ее телу покатились волны наслаждения, одна за другой, раз от разу все сильнее и неистовее. Кейт извивалась под ним, требуя большего, но Бретт продолжал двигаться со сводящей с ума размеренностью, не давая погаснуть пожирающему ее огню, пока она не почувствовала, что он сжигает ее дотла. Ее тело превратилось в раскаленный докрасна огненный шар, и Кейт подумала, что сейчас лишится чувств. Только тогда он изменил ритм и внезапно принялся вонзаться в нее резкими, быстрыми толчками.