Завет Сургана - Владимир Михайлов

Тут считают нас обурами – вот пусть так и-дальше думают. А обурам вроде бы пользоваться рацией не пристало. Ну, все. Прощаемся по-хорошему – и в путь.

Вернулись в караулку. Попрощались.

– Так вы смотрите – возвращайтесь! Нам без вас страшнее будет. Вы вовсе не такие ужасные оказались, как пугают.

– Вернемся. Обязательно!

Вышли, аккуратно притворив за собой дверь. Пошли колонной.

Покряхтывали: снова пришлось тащить весь груз на горбу, а оставить никак нельзя было: мало ли что еще понадобится впереди. За четверть часа успели миновать все обезлюдевшие посты и затеряться на территории, на которой они и должны были искать то – не знаю что.

Идти по относительно ровному плато было совсем не то, что карабкаться по склонам. И шли они туда, куда вела их пусть и не очень нахоженная, но все же легко различимая даже в темноте тропа. После подъема по крутому склону идти по ровной поверхности казалось поначалу легкой прогулкой. Больше не нужно было думать, куда опустить ногу при каждом следующем шаге. Но раз ходьба больше не отвлекала внимания, оно поневоле искало другие точки приложения и, разумеется, их находило.

– Онго, а что мы здесь ищем? – уже не в первый раз спросил нетерпеливый Керо. – Я что-то никак не пойму. Может, раскроешь наконец секрет?

На этот раз Онго не стал отделываться отговорками насчет секретности.

Люди должны понимать свою задачу; иначе у них пропадет всякая охота решать ее.

И он постарался ответить по возможности честно:

– Если совершенно точно – я и сам не знаю. Что-то такое, что не так, как должно быть. Чего здесь быть не должно бы, но есть.

Керо немного подумал, прежде,чем высказать свое мнение:

– Пока вроде бы ничего такого не попадалось. Если не считать нас самих: нас здесь как раз и не должно быть, а?

Онго лишь пожал плечами:

– Может, теперь начальство нам что-нибудь приоткроет? Сури, пришла твоя пора. Давай связь!

Сури быстро распаковал рацию, длинная, тонкая телескопическая антенна выросла сразу, как чудо-деревце с пышной кроной на самом верху. Послал позывные. Прислушался. Повторил в другой раз, в третий. Покачав головой, запустил тесты. Еще через пару минут поднял озабоченное лицо к командиру:

– Нас не слышат. Не понимаю почему – станция исправна.

– А ты-то их слышишь? Ну, хоть что-нибудь.

– Ничего совершенно.

Стоявший за его спиной Мори проговорил:

– Командир, а если наоборот?

– Не понял, – сказал Онго, остановившись и повернувшись к разведчику.

– В смысле: нет чего-то такого, что как раз должно быть?

– Интересно, – пробормотал Онго. – К примеру?

– Ну, хотя бы – звезд нету над нами. А ведь были.

– Облака… – предположил Онго, подняв голову и убедившись, что и в самом деле ночные светила исчезли с небосвода – все до единого.

– Я тоже было так подумал. Но только… мы шли нормально, ведь так? А звук изменился. Звук от наших шагов. Не уловили? Он стал чуть глуше, и отголосок другой. Ведь камень дает одно эхо, чистое, четкое, а сейчас – ну, топните посильнее и прислушайтесь.

После секундного колебания Онго топнул. И еще раз. И еще. И в самом деле, звук был другим; просто до последних минут никому не пришло в голову внимательно вслушаться. Кроме Мори. Теперь же все заметили, что нечто оказалось над ними и отражало звук, не позволяя ему долететь до скал.

– Что-то новое, – пробормотал Онго себе под нос. И сделал то, чего до сих пор избегал: отцепил висевший на поясе сильный фонарь. Приказал на всякий случай:

– Оружие к бою. И наблюдать во все стороны.

Поднял руку с фонарем над головой и включил свет, направляя луч прямо вверх.

И действительно, что-то было над ними.

– Мори, посмотри-ка…

Опытный разведчик запрокинул голову не сразу: еще секунду-другую вглядывался во что-то, увиденное – или померещившееся – в стороне, в отдалении.

Потом только бросил взгляд наверх. И все так же, едва слышно, как все они тут объяснялись, проговорил:

– Мать честная… Командир, ты говорил, что здесь воздушная съемка ничего не дала? Ровное место? Вот тебе и ответ…

Но Онго и сам уже сообразил: узкое ущелье было во всю ширину, да и в длину, наверное, затянуто маскировочной сеткой, а еще вернее – полотнищем небывалого размера. И как это они ухитрились не разглядеть металлических мачт, к которым этот полог крепился? Темнота помешала, но все равно – нужно быть повнимательнее. Высокие, тонкие металлические конструкции. Ничего себе!

Конечно, верхней стороны полога отсюда никак не разглядеть, однако она наверняка раскрашена под голую каменистую поверхность – и сверху только ее и можно увидеть. Об этом, надо думать, и говорил Сидо. А под нею могло находиться – и скорее всего и находилось – все что угодно или, точнее, именно то, чего не хотелось: какие-то опасности. Если уж так позаботились о маскировке, значит, было что скрывать от постороннего взгляда. Хорошо, что вовремя спохватились, иначе ведь могли вот так гуляючи залезть в какую-нибудь мышеловку… Прежде чем выключить фонарь, Онго успел еще заметить тросы, поддерживающие полотнище, протянутые через каждую дюжину двушагов; сверху никакой наблюдатель, конечно, не мог разглядеть их.

Оказавшись снова в темноте, Онго скомандовал:

– Докладывайте: кто что успел заметить при свете?

Оказалось, что никто и ничего, кроме Мори, доложившего:

– Впереди – какой-то участок посветлее. Как бы площадка, большая, ровная, и отражение совсем другое. Прямо на востоке. И тропа вроде бы к ней и ведет.

Двинулись на восток – осторожно, как если бы приближались к окопавшемуся противнику. Каждую минуту ожидали, что вспыхнет прожектор, осветит их, и посыплются пули. Поэтому рассыпались в редкую цепь, переговариваясь только по телефонам:

– Здесь чисто.

– Никого, иду дальше.

И вдруг – неожиданное:

– Вижу звезды.

Вскоре и все остальные их увидели: круглый участок неба привычно играл огоньками – белыми, голубыми, желтыми. Небольшой круг: дюжины две размахов в диаметре. И находился он как раз над светлой площадкой. Круглый вырез в маскировке. Многозначительно.

– Сури, попробуй-ка связь отсюда. Здесь ничто не должно экранировать сигнал.

Снова выросла антенна. Сури послал позывные.

Вслушался. Уже через несколько секунд доложил, стараясь, чтобы голос не дрожал:

– Онго, тут совсем рядом идет радиообмен – на улкасе, я ничего не понимаю. Пусть кто-нибудь из ребят…