Ночи кровавого железа - Глен Кук

* * *

Нравилось мне это или нет, но каким-то образом мой дом превратился в тактический штаб, руководящий поимкой Элвиса Уинчелла. К концу дня явился сам принц Руперт. Я не мог его выставить, но твердо решил не впускать его свиту. Я подскочил к нему и со свирепой, вызывающей улыбкой сказал:

– Ваше величество, у меня нет возможности обслуживать всех этих людей. – Он не настолько обиделся, чтобы позвать палача, и я продолжал: – Такая тьма народу…

Дело шло к вечеру, но улицы не были пустынны, и толпа привлекала внимание.

Мы договорились. Никто из свиты не вошел внутрь.

Принц Руперт стал первым членом королевской семьи, с которым я познакомился. То, что я увидел, не произвело на меня никакого впечатления, хотя позже Покойник и болтал о том, какие добрые намерения он обнаружил в голове принца. В то время я был не в настроении, так что просто заметил, что дорога в ад вымощена… и так далее.

Солнце еще не взошло, когда объявили, что Эмму Сетниз, известную под именем Дикси Старр, нашли в прискорбном виде. Полиция прибыла, когда обряд уже был завершен. Уинчелл опять скрылся, но его сообщника задержали. Ножи обнаружились снова.

– Ножи? – закричал я. – Какие ножи? Мы же их сломали.

Выяснилось, что найдены простые старые кухонные ножи, не очень пригодные для совершения жертвоприношений.

Покойник заметил:

«Я полагаю, что ножи не являются орудием проклятия.»

– Черт возьми! – проворчал я. – Я это еще раньше сообразил. А то бы Уинчелла уже не было в живых.

«Ножи сломаны, распилены на кусочки, но ночи кровавого железа продолжаются.»

– Остроумно. А кто этот парень, которого схватили?

Сообщник оказался умственно отсталым крысенышем (опять немыслимое сочетание); он признался, что сторожил Дикси после похищения, которое произошло задолго до того, как умыкнули Конфетку. Значит, Уинчелл решил держать несколько брюнеток про запас. Удрав от Тупа и принца, он просто побежал туда, где прятал Дикси. Я пробормотал:

– Не нравится мне это все. Этот Уинчелл чертовски смышленый.

– Уинчелл? – усмехнулся Туп. – Да он сам не может ботинки зашнуровать.

«Это проклятие в действии, господа. На этот раз, возродившись в наше время, оно достигло опасной стадии развития. По моему мнению, можно утверждать, что оно начало самообучаться, а не просто медленно усваивать новое, как собака, путем многократных повторений. Не исключено, что нам придется рассмотреть самый страшный вариант, – что оно обретет способность мыслить.»

– Подождите минуточку. Подождите минуточку. Из-за проклятия корова может перестать давать молоко, или ребенок начнет косить, или вы покроетесь лишаем. Это не то что…

«С точки зрения деревенского колдуна, вы правы. Возможно, ни один из ныне живущих чародеев не смог бы наслать такое проклятие. Но это заклинание возникло в те времена, когда по земле ходили титаны.»

Титаны, или великаны, до сих пор ходят по земле – достаточно выглянуть на улицу. Ну, может, не здесь, но в километре отсюда – точно. Но я не стал спорить. Общение со Старыми Костями давно научило меня: нельзя давать ему разглагольствовать о добрых старых временах.

– Титаны? Возможно. Но сейчас мы разрабатываем стратегию.

Для принца и капитана Тупа эта стратегия носит политический характер, хоть и имеет целью выловить ужасного злодея.

Покойник согласился:

«Уинчелл будет показываться на улице как можно реже, но он не сможет все время прятаться. Возможно, недолго ему удастся обойтись без помощника, но жажда убийства будет возникать у него все чаще и чаще. Через шесть дней он почувствует необходимость убить снова. Поскольку мисс… Альтмонтиго… освобождена, ему придется начать поиски жертвы сначала, если, конечно, мы сможем удержать наших квартиранток дома. – Это он сказал только мне. Нашим гостям незачем знать, что мы от них что-то скрываем. – Уинчелл выйдет на охоту. Если на этот раз он и сумеет похитить жертву один, ему все равно понадобятся подручные. Он не может перестать убивать и не может сделать так, чтобы промежуток между убийствами не сокращался все больше.»

– Стоп! Стоп! – сказал Туп. – К чему вся эта болтовня?

«А вот к чему. Финансовые возможности Уинчелла невелики. Он будет нанимать сообщников, а вы назначьте вознаграждение за его поимку.»

– Кто такая мисс Альтмонтиго? – спросил я и тут же пожалел.

Мне было интересно, почему Покойник слегка замешкался перед тем, как назвать фамилию, и после. Из-за Тупа и принца?

«Твоя Конфетка. Или Микки.»

Мне стало как-то не по себе. Альтмонтиго – древний род с самых вершин Холма. Куда я влип? Одновременно у меня в гостях принц крови и одна из самых высокопоставленных молодых аристократок. Не говоря уж о том, что я предоставил убежище принцессе преступного мира.

Все это привлечет ко мне внимание. А я не люблю, когда на меня обращают внимание власть имущие.

Спор продолжался. Рассвет наступил и остался позади. Я сказал себе: к черту все это. От меня не было никакого толка, и я не услышал ничего полезного. Моих предложений никто даже не заметил. Пусть большие шишки решают все по-своему. После того, как они опростоволосятся и выставят себя в дурацком виде, я самодовольно откинусь в кресле и заявлю, что надо было слушать меня с самого начала.

Я остановился у лестницы. Белинда не спала. Конфетка тоже. Дин спал на кушетке в маленькой гостиной.

Чертов котенок стал тереться о мои ноги, мурлыча и пытаясь зацепить меня коготками. Я поднял его:

– Ну, дружок, с самого утра ты получишь хороший урок. Нельзя жить, полагаясь на симпатичную мордашку и доброту чужих людей. Сейчас ты вылетишь на улицу.

Котенок мяукнул. Кто-то постучал в дверь.

Я не спешил. Я зашагал к парадной двери, размышляя, нельзя ли устроить на крыльце такую ловушку, чтобы тот, кто не нажмет потайную кнопку безопасности, провалился в бездонную пропасть.

Прекрасный замысел, но, к сожалению, неосуществимый. Осуществимо только одно: не подходить к двери. Хотя большинство людей, которые хотят меня видеть, знают, что я имею такую привычку и что, если они будут долго и громко стучать, я в конце концов прибегу.

Теперешним кошмарным посетителем оказался некий всеми позабытый субъект, рьяный разоблачитель заговоров по имени Брешущий Пес Амато. Как раз то, что надо посреди ночи. Ну хорошо, ранним утром. Это дела не меняет.

– Я вас не разбудил, правда?

– Меня? Нет. Я еще не ложился. Только собирался. У меня был скверный день на этой скверной неделе в этом скверном месяце.

– Убийца девушек? Я слышал, что убили еще одну.

– Уже все знают?