«Черная пехота». Штрафник из будущего - Александр Конторович

– У меня на батарее тридцать четыре снаряда. И все. В минометном взводе получше, полный БК. Но для полноценной артподготовки этого мало.

– Не густо…

– Что есть, капитан. Кто из твоих командиров с ними пойдет?

– Аристов. Группа состоит в основном из бойцов его взвода. Непосредственно на дот – Леонов.

– Разрешите, товарищ майор? – Я приподнялся с места.

– Ну, что у тебя?

– Не надо артподготовки. Только немцев разбудим. Если позволите, мы тихо попробуем. Стрелять никогда не поздно начать.

– Как сказать, боец, как сказать! Тебе на дот идти. Понимаешь, на что подписываешься?

– Понимаю, товарищ майор. Даже если все эти снаряды прямо в дот положат, так толку от этого немного будет. У вас на батарее ведь трехдюймовки?

– Ну, а где же я тебе что-то более серьезное найду?

– Этот дот надо по меньшей мере шестидюймовкой долбать. Или танком, в упор.

– Танков у меня тоже нет.

– Так и говорить не о чем.

Майор задумался. Я его вполне понимал. Шансов взять дот таким образом было немного. Если атака сорвется, его могут обвинить в том, что он не принял для успеха всех возможных мер.

– Ладно… рискнем. Ты как думаешь, капитан?

– Или роту в лобовой атаке положить, или вот так, тишком, попробовать? Леонов, ты-то как, сможешь?

Сказал бы ему… так ведь не поверит же!

– Смогу.

– Смотри! В случае чего… сам должен понимать, никому мало не покажется.

Все замолчали. Майор отхлебнул чаю и снова закурил.

– Хорошо. Принимаю решение. Леонов, действуй по своему плану. Что тебе от меня, кроме саперов, надо?

– Ракетницу. Ракет с десяток, осветительных и сигнальных. И связиста с телефоном. Пока до вас посыльный добежит, пока батальон с места двинется…

– Добро. Ракетницу старшина принесет, с ним же о сигналах договоришься. Все! Все свободны. Жду вас тут в три часа.

Мы вышли в траншею и двинулись к роте. Успели аккурат к ужину. Командиры ушли, а я отправился к кухне. Она стояла поодаль, около дороги. Получив котелок каши, я присел рядышком и достал ложку. Уже заканчивая есть, увидел Чалого и помахал ему рукой. Тот подошел и уселся рядом. Поинтересовался новостями. Не могу сказать, что мой рассказ его обрадовал. Он помрачнел и поднялся. Буркнув что-то под нос, он направился к остальным, и в этот момент его окликнул подходивший сбоку незнакомый старшина.

– Эй, служивый, где тут Леонова найти?

– Вон он сидит, – показал рукой Севергин.

Старшина повернулся в мою сторону. Сделал несколько шагов и подошел ко мне.

– Ты, что ли?

– Я.

– Ну и добро. Закурим?

– Благодарствую. Только вот не курю я.

– Ну, так я закурю. – Он присел на поваленное дерево и хлопнул по нему рукой. – Садись, побалакаем.

Он не торопясь вытащил кисет и свернул основательную самокрутку. За это время я налил на кухне котелок чая и, подойдя к старшине, поставил его на землю.

– Чем богаты…

– И то – хлеб! Чай не пьешь – откуда силы?

– Чай попил – совсем ослаб, – в тон старшине ответил я.

– О? В Средней Азии бывал?

– Случалось…

– И где, если не секрет?

– Самарканд, Бухара… много, где пришлось…

– Служил?

– Уже нет. Работал.

– Где же это?

– Да так… по-разному.

– Надо же… Я уж думал – земляк!

– Не повезло. Я из Москвы.

– И как там?

– По-разному. Строят много. Красиво! Один Речной вокзал чего стоит! Эх! Сейчас бы туда…

– И не говори, – старшина затянулся самокруткой. – Я тебе ракетницу принес. Патронов два десятка, хватит?

– Должно. Ракеты какие?

– Пяток осветительных, красные, зеленые есть, белые. Всего понемногу.

– Отлично! Давай так уговоримся. Красная ракета – артогонь в ее направлении. Зеленая – минометы. Белая – огонь на меня.

– Даже так?

– Так я в доте буду. Вашими пушками и минами его не взять.

– Ишь ты, уверенный! А ну как не возьмешь дот?

– Так тогда и базарить не о чем. Все там и ляжем.

– Смотри ты! Где воевал-то?

– Халхин-Гол, финская.

– Уважаю. А сюда как попал?

Не вдаваясь в подробности, я поведал ему историю своего персонажа. Старшина покачал головой.

– Бывает. Ну ничего, дот возьмешь – назад вернешься.

– Не хотелось бы…

– Ну так комбат на тебя глаз положил. Это я тебе точно говорю, давно его знаю. Мужик он правильный, зазря не шумит. Солдат бережет, а это – сам понимаешь!

Мы допили чай, посидели еще немного, разговаривая о всяких мелочах. После чего он встал, снял с плеча вещмешок и, покопавшись, вытащил оттуда фляжку.

– Держи. Пригодится, ежели что.

– Спасибо!

Мы попрощались, и я пошел к роте. Времени на отдых оставалось немного, и хотелось поспать по-человечески хотя бы пару-тройку часов.

Я приподнялся над бруствером, вглядываясь в темноту. Темно, только изредка с немецких позиций взлетали осветительные ракеты. В это время по полю быстро бежали изломанные тени, складываясь в причудливые узоры и образуя удивительные картины. Надо же, столько лет воюю, а вот такие картинки вижу впервые. Как-то вот всегда было не до этого. Да и сейчас времени на любование этими абстрактными композициями нет. Я обернулся к группе.

– Готовы?

– Да, – хрипло ответил Чалый.

– Попрыгали!

– Чего?

– Попрыгали, говорю. Чтобы ни у кого ничего не звякало и не шебуршалось.

Минут десять ушло на подгонку снаряжения.

– Лопатки у всех? Заточить не забыли?

– У всех. Заточили – хоть брейся!

– Входим в дот, штыки долой, лопатку в руки. Там тесно, с винтовкой не развернешься, поэтому работаем ею. И парами. Один с винтовкой, второй с лопаткой. Один рубит, второй прикрывает. Все ясно?

– Ясно, – вразнобой ответили бойцы.

– В двери и проемы сразу не лезть! Там, сбоку, почти всегда есть амбразура. Стоящего во весь рост человека валят на раз. Присел – и гранату туда. Или бутылку с зажигательной смесью. Как рванет – заходи. Сразу после разрыва, пока немец не очухался! Под ноги смотрим – могут быть люки вниз. С ними аккуратнее, там, как правило, боезапас хранят. Так что с гранатами туда лучше не лезть. А то будет нам всем большая братская могила.