Кот стоит насмерть - Ширли Руссо Мерфи

У Джо заблестели глаза. Пролистав несколько страниц, он усмехнулся:

— Персональные досье.

— Сведения для шантажа.

— Бьюсь об заклад, так и есть.

В следующем ящике лежали писчая бумага и конверты с напечатанными адресами; под плотной кремовой бумагой обнаружился лист со списком цифровых кодов, рядом с каждым значилась дата, а возле некоторых и две. Эти даты охватывали более чем пятнадцатилетний период времени. Список выглядел бессмысленным, по крайней мере пока. Джо и Дульси сунули его в записную книжку, а ее саму запихнули поглубже под стол.

Прежде чем покинуть гостиную, Дульси подобрала с белого ковра кошачьи шерстинки, которые сразу бросались в глаза, словно дорожный указатель.

Переместившись в спальню Аделины, они постарались держаться подальше от белого бархатного покрывала, ниспадавшего на ковер, — возможно, оно притягивает шерсть, как липкая бумага. Кровать и комод были из черного дерева, никогда не выцветающего; формы изящные – вероятно, датский стиль. Джо и Дульси обшарили ящики комода, однако не обнаружили там ни документов, ни фотографий, а только дорогое шелковое белье. Шелк и кружево ручной работы – перед такими вещами Дульси устоять не могла. Она стала тереться мордочкой об аккуратно сложенные вещи, перекатываться сбоку на бок, а затем сунула нос под короткую атласную пижамку,

— Послушай, Дульси, оставь белье в покое. Утащишь отсюда эти черные кружева – и нас пустят на собачьи консервы.

Она лучезарно улыбнулась.

— И не валяйся тут, от тебя шерсть остается.

Дульси неохотно выбралась из ящика.

— Как часто мне выпадает возможность поглядеть на белье от «Сакса» или «Лорда и Тейлора»? Не будь занудой.

Сверкнув зелеными глазищами, она снова улыбнулась и слизнула несколько волосков, налипших на кружево.

В отделанной зеркалами гардеробной Джо и Дульси окружили кошачьи отражения; эта зазеркальная орава, передразнивавшая каждое их движение, обоим действовала на нервы. Вскоре в борьбе с выдвижными ящиками они пооббивали себе все лапы, но никакого стоящего улова не добыли; от получасового обыска этого бутика Джо почти перестал соображать, Дульси же вообще утратила дар речи и лишь время от времени сдавленно мяукала. При виде роскошной одежды у бедной кошки голова пошла кругом.

Газонокосилка на улице продолжала ездить с пыхтением взад-вперед, басовито урча и распространяя запах свежескошенной травы. Кошки подошли к двери, прислушались и выскользнули в коридор, готовые в любой момент пуститься наутек.

Но там было пусто. Следующая приоткрытая дверь вела в безыскусно обставленную комнату, должно быть, принадлежавшую горничной Аделины.

Рыжеватое покрывало словно сошло со страницы каталога Сирса, из раздела «Комнаты для мальчиков»; письменный стол и два стула были ему под стать. Комната была прямо-таки устлана одеждой – юбки и свитера валялись повсюду, в том числе на полу. Возможно, обитательница комнаты много раз переодевалась этим утром, прежде чем сделала выбор. А может, ей просто нравилось, что все под руками и можно быстро схватить понравившуюся вещь, вместо того чтобы лезть за ней в шкаф. Юбки были длинные, в складку, некоторые цветастые, другие однотонные, свитера – мешковатые и в затяжках.

— Рене, — сказала Дульси. — Это ее комната.

— Похоже на то. По-моему, совершенно никчемная девица. Дульси подошла к внутренней двери. В комнате чувствовался слабый запах самой Рене и другой – едкий и какой-то химический, от которого свербило в носу.

— Напоминает те снимки, которые Рене дала Аделине.

— Фотохимикаты? — переспросил Джо. — Может, здесь и темная комната есть?

— Зачем все эти хлопоты с темной комнатой, если можно отнести пленку в аптеку и они там сделают карточки? — Дульси прижалась носом к щели и чихнула. — Да, пахнет оттуда.

Махнув хвостом, она подпрыгнула, уцепилась за дверную ручку и попыталась открыть дверь.

— Может, она профессиональный фотограф? — предположил Джо. — Такие не сдают свои пленки. Для профессионала это то же самое, что отдать свой «Роллс-Ройс» в автосервис «Форда».

— Откуда ты знаешь такие вещи?

— Клайд одно время встречался с одной фотографиней.

Дульси закатила глаза.

— А с какими женщинами он еще не встречался?

Она еще раз подпрыгнула и пнула дверь посильнее, но та даже не шелохнулась. Замок здесь был такой, что открыть дверь можно было только ключом. Дульси рухнула на пол, прижав уши и огорченно помахивая хвостом.

Осмотр комода ничего не дал, тут лежали только фланелевые ночные рубашки, белое хлопчатобумажное белье и опять-таки мешковатые свитера. Поскольку большая часть одежды была раскидана по полу, гардероб практически пустовал. Имелся еще и встроенный шкаф с дверками сверху и выдвижными ящиками снизу.

Ящики были заперты, а вот дверки открыть удалось. Полки за ними были заполнены: разнообразные картонные коробочки, несколько детских игрушек, какие-то китайские безделушки, несколько фотоаппаратов. Среди прочих вещей сюда была втиснута кукла: можно было разглядеть белокурый локон и краешек белого кружева. Дульси попятилась, не сводя глаз с куклы.

— Это та самая, что Мэй Роз отдала Мэри Нелл Хук?

— Зачем Рене было забирать у Мэри Нелл эту куклу? Старушка вроде так обрадовалась… Почему Рене захотела… Вообще, она та еще змеюка.

Дульси ухитрилась запрыгнуть на полку, балансируя хвостом, но тут же свалилась обратно – из холла послышалось утробное рычание пылесоса. Звук приближался к двери Рене и в какой-то момент резко усилился – агрегат съехал с ковровой дорожки на голый паркет. На мгновение кошки застыли, напряженно глядя на дверь, а затем бросились через открытую стеклянную дверь на балкон.

Спрятавшись за глиняным вазоном с декоративным папоротником, Джо и Дульси наблюдали за пылесосом, который жадно урчал, рыская по комнате. Они почувствовали, что начинают дрожать.

Хотя они давно уже не были несмышлеными котятами, незнакомыми с бытовой техникой, пылесос по-прежнему вызывал у них глубинный первобытный страх, от которого холодело внутри, а способность разумно мыслить исчезала, словно поглощенная этой прожорливой машиной. Кроме того, агрегат, который может с легкостью всосать горку носков или рукава свитера, заслуживал уважения.

Хмурая горничная искусно лавировала синим тумбообразным чудовищем среди разбросанной одежды, ничего не трогая, словно подобный способ уборки в захламленной комнате был ее своеобразной местью Рене – черта с два она дотронется хотя бы до одного предмета! Это была женщина среднего роста, среднего возраста, коренастая и непримечательная; ее черная униформа и кружевной чепец были будто взяты из английской телевизионной комедии. Несколько седых прядей выбились из-под присборенного края чудного головного убора. Подойдя к стенному шкафу, она остановилась, словно собираясь закрыть дверки, но вместо этого вытащила куклу; горничная взяла ее привычным жестом, словно уже проделывала это раньше.