Миссия Сокола - Вячеслав Шалыгин

Бойд уже слышал от Владислава о чем-то похожем, произошедшем на днях сначала в Москве, а затем в Африке. Там тоже объявляли «оранжевый» код, но, кажется, это не сильно помогло. И если между всеми этими сбоями в «Networld» есть связь, понапрасну пропадут и усилия Бойда.

— Я объявил «оранжевую» тревогу, — сообщил Бойд гостю. — Благодарю за предупреждение. Если у вас все…

— Да, сэр, — Фоули как-то странно взглянул на Роберта. Он словно бы хотел сказать ему что-то еще, но передумал. — Желаю удачи.

Агент АН Б откланялся, а Бойд достал из бара бутылку виски и плеснул на самое донышко стакана… ну, может, чуть выше, буквально на палеи. Максимум — на полтора. Исключительно, чтобы проснуться и серьезно обмозговать новую информацию.

Собственно, вопрос стоял только один: кто же этот каратель-невидимка и почему «Networld» его не видит? Кто и зачем подставляет фирму в целом и Бойда в частности, было бы тоже интересно узнать, но тут, пожалуй, одно цеплялось за другое.

Роберт залпом выпил свой бурбон, потянулся было за бутылкой, чтобы повторить, но тут ожил смарт. В одном лишь звуковом режиме, но достаточно громко. Это случилось настолько внезапно, что Бойд едва не выронил бутылку.

— Вы снова пьете в одиночестве и на ночь?

— Пойдите к черту! — Роберт перехватил бутылку поудобнее. — Рявкаете тут под руку! Я, кажется, ясно сказал вам, Блэк, бизнеса у нас не получится!

— Насколько я знаю, у вас по горло хлопот с этим неуловимым и невидимым убийцей? — игнорируя раздраженный возглас Бойда, заметил невидимка.

— Да, но вас это не касается.

— Как раз наоборот. Ведь нам все-таки придется начать совместный бизнес.

— Вы хотите помочь мне с поимкой карателя и его хозяина?

— Я по-прежнему хочу предложить вам совместное предприятие. Ведь после событий этих суток вы изменили свое мнение, не так ли?

— Постойте, постойте… Так это ваш наемник?!

— Допустим.

— Я найду вас и посажу на электрический стул! Обоих!

— Не трудитесь, мистер Бойд, мы найдем вас сами.

Связь прервалась, но теперь не по инициативе Бойда. Невидимый Блэк исчез из эфира так же внезапно, как появился.

Ошарашенный Роберт налил себе еще, выпил одним большим глотком и с размаху запустил полупустой бутылкой в стену. Бутылка не разбилась, отскочила от покрытой пробковыми панелями стены и закатилась под диванчик, сидя на котором Бойд обычно смотрел 3D-TV. На этот жест отчаяния ушли все остатки душевных сил. Ни размышлять, ни возмущаться Роберт больше не мог. Он доплелся до кровати и рухнул ничком. До шести утра этот проклятый мир со всеми его интригами мог катиться к черту!

* * *

Агент Фоули провел утро в делах. Дела были настолько мелкими, что легко решались по телефону, но отложить их он не мог. Не все касались службы, например, надо было уладить вопросы по кредиту на учебу дочери и обязательно позвонить Дане, но времени требовали все, даже теоретически короткие звонки.

Ну, как можно не поговорить с миссис Гершвин хотя бы пять минут? Немыслимо! Эта проклятая работа и так показала свой ревнивый нрав, забросив Пита не в кровать к очаровательной леди, а в Вашингтон, так что же теперь, упускать шанс стать счастливым? Никогда! Хватит! Времени хватит на все.

Фоули в очередной раз пожалел, что в сутках только двадцать четыре часа. Конгрессу давно следовало рассмотреть этот вопрос. Что за доисторическая тирания в эпоху просвещенной демократии? Почему в самой свободной стране мира до сих пор не пересмотрен этот неудобный график сна и бодрствования налогоплательщиков (в устаревшем варианте — граждан)? Надо разработать гибкий календарь и каждому дать свободу выбора. Кому-то в сутках достаточно и трех часов: на сон, на еду и на просмотр телевизора, а кому-то требуется сорок. Но всем почему-то дается по двадцать четыре, даже тем, кто этого не заслуживает. Что за несправедливость?

Бредово-ироничные рассуждения о смысле и бессмыслице окружающей жизни были для Питера чем-то вроде утреннего кофе. И не потому, что Фоули родился и вырос там, где подтрунивать — или издеваться, в зависимости от настроения — над американцами было в порядке вещей. Питер не любил Штаты по иной причине. Он жил здесь уже тридцать лет, но так и не стал частицей этой страны, не проникся ее национальными идеями и духом свободы. Нельзя сказать, что он скучал по Родине, пожалуй, нет, но и здесь он не прижился. Не получилось. Потому и креп его сарказм, день ото дня, час от часа. Быть может, дело в одиночестве? Но тогда встреча с Даной — это двойной шанс: наладить личную жизнь и найти в этой стране хоть что-то хорошее.

Фоули вывел машину на Конститьюшн-авеню и покатил мимо мемориала Линкольна, примерно в сторону моста через Потомак. Примерно, потому что ехал Питер не целенаправленно, а «висел на хвосте» и не мог предсказать, куда направится кортеж мистера Бойда этим утром. Возможно, в офис, хотя, не исключено, что и на другой берег. В Лэнгли, например. Если честно, Фоули не особенно опасался такого варианта, но следовало убедиться, что Бойд сделал верные выводы из ночной беседы и не будет тратить время на глупости, вроде переговоров с теми, кто ни за что не примет сторону «Networld». Даже если мистер Мэйн, то есть Glavny, снова подставит правительство и спецслужбы под раздачу, как это случилось в июле.

Фирма господина Михайлова была острой костью в горле у «цивилизованного бизнес-сообщества», и чем дольше спутниковая сеть висела над головой, тем сильнее становилось раздражение в высших кругах. Еще год или два, и коалиция крупного бизнеса с бюрократами затоптала бы «Networld», не прибегая к услугам Главного. Слишком уж неуютно жить деловым людям под постоянным наблюдением «всемирного полицейского». Бойд наверняка понимал все это не хуже Фоули, но какие он делал при этом выводы? Что он решил для себя в этой связи? Сдаться, пока не поздно, или биться до последнего?

Лимузин и две машины охраны, не доезжая до моста, свернули направо и двинулись вдоль реки. Мистер Бойд ехал в офис, как обычно в это время, просто немного другим маршрутом. Сначала примерно в сторону Потомака, а затем, миновав мемориал, неожиданно повернул направо и двинулся вдоль парка Те-Молл, приближаясь к офису «Networld» с «черного хода». Получился приличный крюк. В чем причина изменения маршрута, можно было только гадать. Возможно, так полагалось ездить в случае «оранжевой» тревоги, или Сэм Аркетт — главный охранник Бойда — просто решил подстраховаться от новых встреч с незваными доброжелателями. А может быть, мистер Бойд просто передумал ехать в Лэнгли, прокрутив в голове примерно такую же, как у Фоули, цепочку рассуждений. Так или иначе, решение на данную минуту он принял верное. Вот и славно.

Фоули собрался было оставить Бойда в покое, но интуиция отчаянно воспротивилась этой мысли. Он просидел, мечтая о Дане и ожидая, когда Бойд отправится в контору, полночи в кафе за углом не для того, чтобы бросить слежку на полпути. Столько времени потакать смутным предчувствиям, а потом вдруг прервать миссию, не зафиксировав результата, — не глупо ли?