Время перемен. Воплощенные - Наталья Бульба

– Менять ипостась, – тоже шепотом ответил тот и замер, вслушиваясь в тишину. Почти так же, как и Танраш.

Я насторожилась машинально, тут же сообразив, что зря это сделала. Ощущение было такое, будто стояла на самом краю пропасти. Накатил страх настолько сильный, что хотелось упасть на землю, свернуться калачиком и… завыть. Справиться с ним казалось невозможно.

– Эй! – дернул меня за плечо Ромио, отгоняя наваждения. – А вот этого делать не стоит.

Когда я посмотрела на него, на глазах у меня были слезы. И когда только появились?!

– Ты о чем? – просипела я, горло жгло как при ангине.

– Не вздумай пытаться впустить лес в себя. Это не твой дар, стихия убьет.

Он говорил жестко, но, похоже, лучше знал, как со мной обращаться. Пусть я и не успокоилась полностью, так хотя бы не чувствовала себя такой ничтожной.

– Почему так получилось?

Ромио был немногим выше меня, по сравнению с Лимео он вообще казался юнцом, но в нем было то, чего я не видела в огненном. Это не бросалось в глаза, но мне удалось несколько раз заметить, как его взгляд становится таким, будто он устал… от жизни.

Я не считала себя знатоком чужих душ, не было у меня достаточного жизненного опыта для этого, но в своем выводе была уверена. У бабушки замечала такой же, когда она думала, что ее никто не видит.

А однажды я услышала их разговор с мамой и связала одно с другим. О грустном тогда они говорили, бабуля просила простить ее за то, что больше не может ничем нам помочь, что нет у нее уже сил держаться за этот мир.

Месяца не прошло с того вечера, как ее не стало.

Но она уже и старенькой была, наш отец – младший ее сын, последний. Такая вот судьба ей выдалась, всех пережить.

Но откуда это появилось в Ромио?

Я не знала, как ответить на этот вопрос. Только чувствовала, что не просто так рядом с ним иногда становится холодно.

Видно, увидел он во мне что-то такое, раз, шагнув навстречу, на мгновение прижал к себе. Крепко прижал, надежно, словно защищая. Губами тронул висок. Сашка тоже так делал… иногда.

Но то был братский поцелуй, здесь же…

Целовалась я на Земле. Как ни старался братишка окружить меня своей опекой, иногда мне удавалось вырваться из-под его надзора. Случались даже весьма романтичные свидания, о которых можно было, многозначительно вздыхая, рассказывать подружкам.

В парке, смущаясь, под фонарем…

Но только ни разу так, чтобы легкое прикосновение отозвалось смятением. Если бы не темно да не стоял так близко, не знала бы, куда глаза деть.

– Потому что так получилось. – Моего состояния он не заметил, хоть и отступил, внимательно смотря на меня. – Не вини себя.

– Ты меня успокаиваешь? – Я боялась, что голос будет дрожать, но мне удалось справиться с собой.

И опять он повторил, как эхо:

– Успокаиваю. – То ли нежно, то ли осторожно, коснулся щеки. – Ты почти замерзла. Беги в свои кустики и под бок к Танрашу.

– Ты теперь так и будешь меня подкалывать? – насупилась я. Называется, сама палец в рот положила, теперь жди, когда по локоть руку откусит.

Да только Ромио, в отличие от меня, был не только спокоен, но и серьезен.

– Я не хочу тебя обманывать. Может случиться так, что ни завтра, ни через день мы не сможем вернуться в крепость. У тебя нет опыта жизни не только в лесу, но и в нашем мире. Поэтому будет лучше, если к некоторым вещам ты станешь относиться проще.

– Это как? – Я понимала, что все, что он говорит, – правильно, но… они с Лимео вели себя едва ли не как мои ровесники, но при этом были взрослыми мужчинами. От этого становилось еще более неуютно.

– Например, прихватить с собой вот эти листья, – он резко наклонился, а когда поднялся, у него в руках были два довольно больших листа, похожих на лопухи. – А утром я покажу, чем можно почистить зубы и умыться.

Какая я дура! Впрочем, эта мысль уже неоднократно меня посещала.

Нарываться на продолжение разъяснений я не стала, просто направилась вслед за Танрашем, которого подтолкнул ансаир. Возвращалась я тоже в сопровождении хорта. Он хоть и задержался зачем-то у тех самых кустиков, но очень быстро догнал меня.

На мое счастье, по дороге обратно к убежищу Ромио молчал. Лишь показал, где лучше помыть руки, когда я попросила. Берег не везде был песчаным, слева от импровизированного убежища он оказался усыпан мелкой галькой, вот туда мы и направились. Насколько я поняла, чтобы не оставлять заметных следов.

О том, кого мне предстоит увидеть, я вспомнила, только когда наткнулась взглядом на желтые глаза с вертикальным зрачком. Тихое, похожее на смех рычание, вернуло мое сердце из области пяток, куда оно поторопилось скрыться.

– Хорош, хорош, – фыркнул Ромио, хлопнув Лимео в зверином обличье по холке. – Вот только девушку пугать было не обязательно.

Опять рычание – впечатление такое, что ансаир не просто вслушивается, но и понимает, о чем говорит зверь. Надо будет обязательно спросить. Без свидетелей.

– Мне озвереть? – неожиданно насупился и как-то подобрался Ромио. А крупная кошка, которую я так испугалась, демонстративно зевнула, едва не напугав еще больше. Даже зыбкого огонька хватило, чтобы рассмотреть зубки. – Ну а раз нет, так отправляйся дежурить. А мы – спать.

Кугуар – я раньше их не видела, но эта зверюга могла быть только им – очень грациозно проскользнул между нами, попытавшись в последний момент стукнуть Ромио хвостом по ногам. Как оказалось, тот был готов к чему-то подобному, потому и успел отскочить.

– В следующий раз старайся лучше, – буркнул он и жестом показал Танрашу на наше убежище.

В отличие от Лимео, хорт спорить не стал. Забрался, улегся рядом с расстеленным на сухом тростнике килором огненного.

Следующей укладывалась я. Еще не устроилась удобно – пыталась сообразить, приятен или нет едва ощутимый запах шерсти хорта, как меня накрыли плащом, а прямо передо мной лег Ромио.

Только хотела возмутиться, как до меня дошло, что все могло быть значительно хуже. Пока что мой нос упирался в его затылок, думать о том, что он может и повернуться ко мне, не хотелось.

На выезде, когда играли в пейнтбол, приходилось спать и вповалку. Парни, девушки, чьи-то ноги у головы, могучий храп и художественное посвистывание. Утром выпутывались из сплетения тел. И никакого стеснения, никакой эротической подоплеки. Все настолько уставали, набегавшись, что засыпали там, где падали.

Сейчас же все было совершенно иначе. Мысль о том, что он может ко мне прикоснуться, была одновременно желанной и пугающей. А еще – навязчивой. Я понимала, что отдых будет недолгим – летняя ночь коротка, подниматься придется на рассвете. Но стоило закрыть глаза, как воображение тут же начинало рисовать, как он притягивает меня к себе, как его дыхание обжигает кожу на шее…