В семье не без подвоха - Юлия Жукова

Кир отлипает от окна и хмуро смотрит на меня. Я вытряхиваюсь из шубы, потому что салон нагревается, стаскиваю с головы теплый платок. Ребенок отшатывается и вжимается в спинку.

– Здравствуй, – говорю. – Давай знакомиться. Я – Элизабет, жена твоего отца. Его зовут Азамат.

Мальчик сглатывает и отвечает:

– Я Кир. Куда вы меня везете?

– Учитывая, что уже почти утро и никто из нас еще не спал, – отвечает Азамат, – я думаю, сначала мы остановимся в Худуле отдохнуть, а потом, наверное, к тебе, Лиза, полетим? А то в столице меня сразу работать заставят, а хотелось бы сначала познакомиться поближе, и вообще. – Он оборачивается через плечо и подмигивает, но Кир только отодвигается еще дальше в угол. Песик устраивается у него под ногами, сворачивается там как-то и не подает признаков жизни.

– Давайте сразу проясним ситуацию, – предлагаю я, устраиваясь на сиденье боком, чтобы быть лицом к Киру. – Во-первых, Азамат и правда твой отец. Алансэ была его невестой, но бросила его за несколько месяцев до твоего рождения.

– Алансэ – это мать? – тихо уточняет Кир.

– Да, а ты не знал ее имени?

Он мотает головой. Я оставляю при себе все, что хочу сказать об этой женщине. Азамат поджимает губы.

– Мне очень жаль, что так получилось, – говорит он. – Алансэ только вчера мне о тебе сказала. Если бы я знал раньше, я бы тебя забрал. Но я почти всю твою жизнь был в изгнании, вернулся только этой весной. И не знал, что она была беременна. Мне правда очень жаль. – Он оборачивается к Киру. Тот смотрит то на него, то на меня из-под насупленных бровей и молчит.

– Так вот, – продолжаю я. До Худула лететь всего ничего, и я бы предпочла, чтобы там ребенок уже знал, кто кому кем приходится. – Алансэ заявилась к нам вчера и потребовала денег за молчание. Денег нам не жалко, но мы не хотим, чтобы ты жил в приюте, поэтому мы решили тебя забрать и сказать всем, что ты на самом деле мой ребенок. Понимаешь?

Кир сосредоточенно на меня смотрит.

– Как это ваш?

– Ну, я ведь жена Азамата. Вот пусть все и думают, что я твоя мать. А Азамат – отец. Понятно?

– Вы хотите так сказать?! – изумляется мальчик. – Зачем?

Я перевожу недоуменный взгляд на Азамата.

– Затем, – медленно отвечает он, – чтобы сберечь мою репутацию.

Меня этот ответ несколько удивляет, но, видимо, Азамат решил, что так ребенку будет понятнее на первых порах.

Кир очень странно на меня смотрит, потом пересаживается поудобнее и обхватывает себя руками.

– Ты не мерзнешь? – спрашиваю. – Хочешь, шубу дам?

– Нет, спасибо, – бормочет он. Но шубу я все-таки перекладываю на заднее сиденье.

– Ладно, – продолжаю, – ты, главное, запомни, что, если кто спросит – я твоя мать. А Алансэ тебя украла в младенчестве. Я так понимаю, ты ее не особо любишь?

– Она хочет меня убить, – пожимает плечами мальчик.

– Уже не хочет, – успокаиваю я. – Наш друг-духовник изменил ей память, теперь она тоже думает, что я твоя мать.

– Мне вы тоже память измените? – спокойно интересуется Кир.

– Нет, я думаю, ты и так никому не скажешь. Сам посуди, если кто-нибудь узнает, твой отец может лишиться работы и уважения многих друзей. Твоя жизнь уж точно не улучшится.

– Ясно. – Он угрюмо кивает. – Я не скажу.

– Вот и отлично, – улыбаюсь. – Еще только одна мелочь. Мы с Азаматом поженились недавно, этой весной, поэтому будем считать, что ты родился в этом году, но по недосмотру провалился в зияние. Ты ведь знаешь, что это?

– Знаю, – кивает Кир.

– Замечательно. Теперь повтори, пожалуйста, что ты скажешь, если тебя спросят, как все было.

Кир корчит рожицу, мол, не тупой, запомнил, но послушно повторяет:

– Я сын Азамата и Элизабет. Когда был мелкой козявкой, провалился в зияние, назад. Там меня нашла Алансэ и отвезла в приют. А вчера она пришла к вам и сказала, что я сын Азамата, и потребовала бабло. Вот и все.

– Умница, – хвалю. – Азамат, твой сын – отличный парень.

Муж ухмыляется, а Кир снова принимается ерзать на месте.

– Вот мы и в Худуле, – сообщает Азамат. – Попробуем постучаться к Лентяю. Он спит, конечно, но я не хочу, чтобы к вечеру весь город знал, что мы здесь.

Мы приземляемся на площадке за трактиром, уже почти светло. Азамат открывает кабину, а затем багажник, вынимает шерстяное одеяло и заворачивает в него удивленного Кира.

– Ничего лучше пока предложить не могу, – извиняется Азамат. Кир поднимает на него возмущенный взгляд, но ничего не говорит, только отшатывается. При свете разглядел, что ли?

– Сам знаю, что страшный, – сообщает Азамат. – Но уж какой есть.

Я тайком улыбаюсь. Азаматова самооценка идет на поправку.

Мы стучимся в дверь (о счастье, о цивилизация, здесь у домов есть двери!), и через пару минут ее открывает заспанный парень – один из сыновей Лентяя.

– Ой, – заторможенно говорит он, потом задумывается и добавляет: – Здравствуйте.

– Здравствуй. Прости, что в такую рань, но иначе не вышло. Нам бы две комнаты и поесть.

– Ага… – кивает парень. – Хорошо. Отца будить?

– Если сам справишься, то не надо, только не говори никому постороннему, что я здесь.

– Понял. – Парень протирает глаза и пропускает нас внутрь. – Комнаты щас покажу, еда – только вчерашняя. Нормально?

– Пойдет, – улыбается Азамат.

Лентяйский сын проводит нас на второй этаж в комнаты. Мы с Азаматом переглядываемся и соглашаемся, что я сплю отдельно, а он – с ребенком. Пес увязывается за нами, Кир опасливо косится на него и на сына трактирщика.

– Собачку тоже покормите, хорошо? – прошу я.

– Ага, – кивает парень. Потом задумывается. – Мы вообще собак в комнаты не пускаем, можно, я его внизу привяжу?

Кир тут же вцепляется в ошейник пса и с вызовом спрашивает:

– На улице?

– Да нет, зачем, у нас есть теплая пристройка, где охотники своих собак оставляют.

– Не врешь? – прищуривается мальчишка.

– Кир! – возмущенно окликает его Азамат. – Ты не мог бы повежливее разговаривать?

Тот только поджимает губы.

– Пойдемте посмотрим на эту пристройку, – предлагаю я. Очень спать хочется, скорее бы уложить уже всех этих мужиков, считая пса.

Хозяйский сын отводит нас через кухню, где прихватывает кусок мяса на кости, и какое-то складское помещение в пристройку, где действительно тепло, на полу навалено сено, сильно пахнет собаками, а у дальней стены привязаны два больших длинномордых охотничьих пса.