Наследница долины Туманов - Мария Лунёва

– Всё очень просто, – Каил бросил на меня короткий хитрый взгляд, – обрисовав ситуацию со степенью запущенности замка и массовой нехваткой доступных девиц, мы поорали друг на друга, и решили, что действовать нужно сообща. Немного поспорив, мы дружно, съев по куску мяса, сообразили, что нам просто нужно разделить женщин на группы и заставить отмывать все комнаты нашего чудного жилища. А сами будем наблюдать со стороны и отсеивать неугодных. В замке останутся те, кто справится с уборкой лучше всех, ну и…

Каил запнулся и, прищурившись, снова глянул на меня.

– И? – подтолкнула я его к ответу, – Ну и те, кого моим воинам удастся склонить на интим в течение дня, – закончил он сие чудное повествование.

У меня открылся рот. Услышанное ввергло в шок.

– Это идея твоей няни! – добил меня Каил.

Улыбка на лице северянина стала просто запредельной, а на щеках появились милые ямочки, которых я раньше не замечала.

– Вы решили оставить трудяжек и… шлюх? – мой голос странно охрип от возмущения.

– Ага, – поднявшись, Каил забрался в шкаф и вытащил мне платье, чулки и нижнюю рубашку. Бросив вещи на кровать, он подхватил меня на руки и, поцеловав в губы, понёс умываться.

А у меня в голове не укладывалось. Нет, ну додуматься же.

Посадив меня на низкий стульчик, Каил поставил передо мной ещё один табурет, на котором поместил таз с водой. Не обращая внимания на то, что в комнатке не одна, я ополоснула лицо и вытерлась куском чистой материи.

– Амэлла, – Каил осторожно обнял меня за плечи и прижал к своему телу, – то, что случилось вчера. Ты ведь действительно не желала себе плохого, отправившись на озеро? Я знаю, что это плохой вопрос, но он мучает меня.

Потянувшись, я обняла его за шею и прикрыла глаза, наслаждаясь моментом близости. Мне так нравилась эта нежность в нём. Тепло.

– Амэлла? – настойчиво требовал он ответа.

– Нет, Каил. Да, мне было плохо, и я почувствовала себя обманутой. Не хотела видеть всех этих девок, их взгляды. Слышать, что они говорят обо мне. Безногая княжна. Уродина. Они жалели тебя, предполагая, как тебе противно будет ложиться в одну постель с полубабой. Вот так они назвали меня: обрубок, полубаба. Но я не хотела оборвать свою жизнь. Я слишком труслива для этого.

Объятья мужа стали просто удушающими.

– Я люблю тебя, Амэлла Охрил. И я отрежу язык любому, кто посмеет зубоскалить.

Я вылечу тебя и подниму на ноги.

– А если нет? – тихо шепнула я.

Помолчав немного, Каил взял гребень и причесал мои торчащие во всё стороны локоны.

– Если так выйдет, что встать ты не сможешь, то до конца своих дней я буду носить тебя на руках, – медленно произнёс он, укладывая мои волосы на плечи.

– Ну, да. Моё кресло ведь в озере на дне, – попыталась я пошутить.

– Уже делают новое, завтра будет, – сообщил он. – А сегодня я твоё средство передвижения. Буду весь день носить тебя на руках. Так даже спокойнее.

Вынеся из купальни, Каил вернул меня на кровать. Затем с самым невозмутимым видом помог мне одеться. Он ловко застёгивал мелкие резные деревянные пуговички на платье. После, отведя в сторону мои руки, обул меня в ботинки.

– Тебе действительно все равно, что я калека? – не выдержав, спросила я.

– Нет, конечно. Я очень хочу, чтобы ты поправилась и смогла жить полноценно. Ноя готов любить тебя любую, – склонившись, северянин поцеловал меня в макушку.

– Не понимаю я тебя. Со мной ты так нежен, а с другими столь жесток, – я тяжело вздохнула.

– Ну, у меня было тяжёлое детство, – Каил пожал плечами, – четыре здоровых старших брата и я чахлик. Поэтому я очень ранимый. И когда меня обижают другие, я расстраиваюсь и сворачиваю им головы.

– А если я обижу? – мой голос дрогнул от немного неуместного веселья.

– То я, опять-таки, сверну другим голову, – произнеся это, Каил состряпал такое невинно умилительное лицо, что я всё-таки засмеялась. Понимала, что не шутки он шутит. Но как-то жалости к его жертвам не испытывала. Каил справедлив, и он неоднократно доказывал это.

– Ну, что, вартеса, пойдём чужими ручками приводить этот замок в порядок, – хохотнув, северянин поднял меня на руки.

– Это, наверное, неприлично, – спохватилась я.

– Мы деревенщины приличиям не обучены, – проворчал муж.

Не успели мы дойти до лестницы, как из комнаты для прислуги вышел довольный донельзя ви Алеш. Завидя нас, он слегка смутился. Я не успела сообразить, что к чему, как дверь снова отворилась и появилась молоденькая девица, спешно поправляющая подол платья. Обратив на нас внимание, она, не краснея, поклонилась и спешно спустилась в холл.

– А, может, вот без этого как-нибудь, – пробормотала я.

– Да, бордель какой-то получается, – согласился со мной Каил_ – А давай, мы возьмём их в казармах убираться, – быстро сориентировался он, – пусть там по углам зажимаются.

– Каил, ты превращаешь замок в какой-то балаган!

– Чего это? – насупился он.

У меня слов не находилось.

– Просто, давай наймём скромных работящих девушек, – предложила я.

– Да, ну, скукота, – отмахнулся от моей идеи супруг. – Лучше сияющих и будем наблюдать, как на них охоту устраивают.

– Сияющих?! – я протянула это слово и вдруг вспомнила того хашасси, что спас меня после крушения ландо. – Когда-то меня так назвал змеелюд.

– Всё верно, моя вартеса. Ты сияющая, наделённая магией.

– Но почему именно "сияющая"? – во мне проснулось любопытство.

– Ваша магия искрит, создавая красивый ореол над головой. Вот поэтому и сияющая, – засмеялся муж.

– И ты его видишь? – удивилась я.

– Конечно, жаль, что ты не видишь. Вы южане совсем кровь в воду превратили. – проворчал мой северянин.

Мы, наконец, спустились в большую залу. Как и накануне, тут толпились девушки: и те, что вчера были приняты на работу, и те, что ещё не успели уехать домой, разочарованными.

Пройдясь со мной на руках вдоль стройной толпы молодых женщин, Каил спокойно уселся на кресло князя и удобно устроил меня на своих коленях, расправив подол персикового платья. Чувствовала я себя при этом крайне странно. Как будто на всеобщее обозрение выставили.

Неприятно очень.

Мужская рука, крепко обняв, прижала меня к горячему телу.

– Итак, вчера некоторые из вас были приняты на работу. Но не прошло и дня, как двоим отсекли язык. Поэтому все, кто не способен держать эту часть своего тела за зубами пошли вон отсюда.

В зале воцарилось молчание, а у меня сердце дрогнуло. Я уставилась на мужа, но тот делал вид, что не замечает этого. Онгер Риган, стоявший за нашими спинами, и вовсе довольно скалился. Его волосы плавно сменяли оттенок с рыжего на русый.