Метро 2033. На краю пропасти - Юрий Харитонов

Яр от нечего делать попытался понять, что происходит с ним во время приступов болезни. Они повторялись все чаще, но были менее продолжительными. А тело после приступов становилось немного другим. Сильнее, что ли… Не почувствовать было невозможно. Это как знать, что дышишь, или хочется по нужде, или сильно тянет к девушке.

Ольга… Палец заколотил по кровати чаще, отстукивая внутренний ритм. Яр не заметил, как Игорь еле заметно дернул головой, прислушиваясь. Для специалиста изменение внутреннего ритма могло значить многое. Например, что Ярослав нервничает или переживает, или что болезнь перешла предел, когда тело остается прежним и начинает изменяться внутреннее строение. И сейчас самое трудное – решить, когда Яр окончательно перейдет в другое состояние. Но существовала еще возможность, что Ярос уже генетически другое существо, отличное от человека, как, например, люди с разным цветом глаз, а в его случае этим отличием можно считать роговые наросты. И если вирус предназначен для определенного набора генов, то он может и не оказать на Яра необходимого воздействия. Тут главное – не упустить момент, когда юноша начнет представлять опасность для окружающих.

Вдруг где-то по ту сторону деревянных коробок-квартир, наставленных друг на друга, словно кроличьи клетки, раздался взрыв, а следом заголосил пулемет. Строения, связанные воедино, дружно «вздохнули», зашатались, чувствовалось, как вибрация в одном месте заставляет дрожать стены в другом. Охранник в ужасе отшатнулся от места, где сидел, и неосознанно прислонился к решетке камеры Яра. Игорь удивленно отметил скорость реакции юноши, который вот только что лежал, и уже стоит у решетки и сжимает горло охранника. Видимо, не рассчитав свою теперешнюю силу, Ярослав просто сломал надзирателю шею. Едва слышно захрустело, и помповое ружье выпало из безвольных рук мужчины. Яр виновато оглянулся на Игоря и разжал хватку.

– Ого! – воскликнул Семен под впечатлением. – Вот это силища! Ключ! Скорее ключ! Он в правом кармане!

Яр достал ключ, открыл двери и тихонько стоял в стороне, пока Игорь обыскивал охранника. Лекарь поднял помповое ружье, забрал себе патроны и посмотрел на Семена.

– Так! Мне нужен мой мешок и оружие! Где они могут быть?

– В комнате охраны. Здесь, на первом этаже, я знаю, как пройти.

– Отлично! Яр, идешь вместе с ним, добываешь оружие и мешок мой не забудь! – лекарь с тревогой заглянул в глаза юноши, чего-то ожидая, но никаких иных изменений, кроме страха, не заметил. – Мне кажется, помповик тебе уже не нужен. А я – за женщинами… Встречаемся снаружи. Семен, выход через крышу есть? Ну… лестница там пожарная или еще что?

– Есть! Там лебедка на тросе, на которой спускали детали старых литейных станов. Но она не работает! Хотя… если сломать стопор, то она по тросу скатится вниз.

– Отлично! Погнали! – И трое мужчин под аккомпанемент выстрелов, раздававшихся теперь в разных концах литейного цеха, выбежали из кутузки.

То, что случилось после взрыва, устроенного Кондратом, походило на обычную массовую зачистку. Гризли с пулеметом наперевес ворвался через внутреннюю дверь в жилые помещения и принялся палить во все, что движется. В разные стороны полетели щепки и ржавая пыль, выбиваемые пулями калибра 7,62. За стенами слышались стоны раненых и крики испуганных жителей, но и они смолкали. Сеня же двигался дальше, за ним, из-за спины прикрывая топорами и ножами, – Варвар и Зек. Следом шли Юдины и зачищали другие направления разветвляющихся полутемных коридоров. Помповые ружья огрызались лишь поначалу, но малая скорострельность и количество патронов сводили обороноспособность на нет. «Печенег» же, пробивая старые доски на раз, резал живую силу врага и за двумя стенами.

Люди, спускавшиеся с лестницы, ничего не понимали, когда им переламывало ноги, и они валились под градом пуль. Дверь из комнатушки отворялась, но тот, кто собирался выйти, выпадал в коридор уже мертвым, будь то мужчина или женщина. Гризли толкал дверь, перешагивал истекающие кровью тела и шел дальше. В комнатушку врывались остальные и добивали тех, кого не свалил «Печенег».

Если Жлоб не успевал повернуть в какой-нибудь боковой коридор, а оттуда, из полутьмы, выскакивал местный житель, то он тут же валился на пол с топором в голове или ножами в теле, а потом Варвар с довольной ухмылкой обтирал оружие об одежду и перешагивал через труп.

Жизнь поселения, где тишина узких улочек иногда разбавлялась недовольным матом в адрес женщины или стонами оргазма из той или другой деревянной комнаты, превратилась в ад. Визжали женщины, кричали раненые, трещали расколотые доски, грохотали помповики, короткими очередями огрызались АК-74У и частично заглушал все остальные звуки «Печенег», лишь иногда прерываясь из-за смены цинка с боезапасом. И пока Варвар менял короб и соединял ленту, их прикрывали Юдины и Зек.

Кондрат же сопровождал Грома. Олег, дождавшись, когда группа продвинется, перешагнул через сорванную взрывом железную дверь, подошел к одному из контуженных бойцов, которые из-за ударной волны отлетели к противоположной стене, наклонился и, нажав на вывороченную осколком плоть, привел мужчину в чувство. От боли тот вытаращил глаза, заорал и, изогнувшись, попытался сбросить руку Грома. Но тот с легкостью продолжил издеваться.

– Где пленники? – он наклонился ближе к раненому.

– Больно! От… от… отпусти!

– Еще раз спрашиваю, – Гром надавил сильней, и боец издал новый крик боли. – ГДЕ ПЛЕННИКИ, ЧТО ВЫ ВЧЕРА ЗАДЕРЖАЛИ…

– Я не зна… Нет! А-а-а… Хватит! Отсюда их повели к Бакину!

– Куда? Я не совсем понял…

– К Бакину! К главе Кольчугино.

– Это в какую сторону?

– Наверх! На самый верх! – Бледная кожа бойца покрылась испариной, а лицо исказила гримаса боли. Олег, продолжая пальцами ковырять рану, на секунду залюбовался превращением человека в воющее от боли животное. Потом он встал, поднял пистолет и прикончил мужчину. Осмотрел второго, махнул рукой: мол, на этого не стоит тратить патроны, и вышел в переплетение деревянных улочек и построек.

Бойцы рассыпались по первому этажу. Тут и там звучали выстрелы. Крики женщин теперь больше раздавались наверху, а вниз скрытно спускались мужики на защиту своих домов. С первого взгляда было понятно, что бойцы они неопытные. В панике выскакивали из-за углов, словно кузнечики, не задумываясь, что там может уже находиться враг.

Поэтому Гром без труда отстреливал местных, кому-то хватало одного патрона, кому-то – двух. «Стриж» работал исправно, а АКСУ Кондрата поддерживал сбоку.

Первый подъем оказался наиболее трудным, еще пришлось прятаться за углом, прежде чем завалили пятерых противников, далее плутали по лабиринту улочек, пока не нашли следующую лестницу. Тут уж всего два бойца преградили им дорогу, задержав на полминуты, и то Кондрат, прострелив стену, уничтожил самого «умного». Тот захрипел и вывалился в проход, где Гром и добил его выстрелом в голову.