Яволь, пан Обама. Американское сало - Андрей Лебедев

Николай уже отключился, но Алла, похоже, прекрасно понимала, о чем речь.

— Прекрасный шанс для стремительного подъема был у сельского хозяйства! Защищенный от мирового рынка и мировой конкуренции крестьянин мог продавать большую часть своей продукции по ценам, во много раз превышавшим мировые! Об этом мечтают крестьяне сейчас!

Экономист удивленно посмотрел на Аллу: она действительно ухватила сложную проблематику.

— Тогда впервые в истории страны за счет высочайших внутренних цен на продовольствие крестьянский труд стал, безусловно, доходным. Однако часть урожая крестьянин все равно был вынужден «отдать» правительству по мировым ценам. Нетрудно представить, как болела душа у представителей, как говорит Кушма, «хлебопашеской нации», когда они прикидывали, сколько дополнительных карбованцев могли бы выручить, продай они эту десятину не государству, а на базаре нэпману! И попробуй объясни, что крестьянская монополия на продовольствие может задушить город и поставить под вопрос саму возможность построения заводов, на которых для них же, крестьян, будут делаться трактора и комбайны, а также танки и самолеты, необходимые для защиты страны, что, в конце концов, налоги надо платить, а не платит их только оккупант…

— А что, и налоги не хотели платить? — удивилась Алла.

— Еще как не хотели! Именно нежелание платить государству налоги и продавать часть продукции по госценам стало причиной многочисленных крестьянских бунтов начала тридцатых годов. Перед угрозой массовой крестьянской войны даже железные сталинские власти вынуждены были отступить. Второго марта тридцатого года вышла знаменитая статья Сталина «Головокружение от успехов». Уступки Сталина крестьянам стали причиной и того, что те начали откровенно саботировать сдачу государству хлеба по низким мировым ценам. Каждый год разгоралась нешуточная битва за хлеб и мясо. Понятие «колхоз» предполагало обобществление средств производства, в том числе быков, на которых украинцы традиционно пахали землю.

— Народ у нас умный, — сообразила Алла. — Наверное, когда началась коллективизация, каждый думал: пусть дураки Ванька, Петька и Мыкола с Охримом сдают своих быков в колхоз в общее пользование, а я своих зарежу, сам мяска поем, а остальное продам, благо, цены на базаре растут. А поскольку дураков мало, то, наверное, и началось поголовное истребление быков.

— Абсолютно верно! — гарвардский отличник смотрел на Аллу с восхищением. — По сравнению с тысяча девятьсот двадцать восьмым годом поголовье крупного рогатого скота уменьшилось к тридцать второму году более чем вдвое. Причем по коровам — на двадцать семь процентов, а по быкам и телятам — на пятьдесят. Съедались в первую очередь не коровы, а именно быки, на которых пахали землю и от которых в наибольшей степени зависело, соберет ли крестьянин хлеб, будет ли голодать по осени. В результате в тридцать втором году пахать было не на чем. Засеяно было чуть больше трети всех пахотных земель Украины. В июле тридцать второго года хлебозаготовки составили всего пятьдесят пять процентов от и без того заниженного плана. Сдавать хлеб по мировым ценам отказались не только единоличники, но и колхозы, и в октябре в деревню были направлены чрезвычайные комиссии. Они-то и отбирали у крестьян хлеб, чтобы выполнить план по заготовкам. В противном случае рабочим в городах, которые строили передовую индустрию, чтобы готовиться к войне, чтобы дать крестьянам те же трактора и комбайны, нечего было бы есть.

— Вот и сложилась головоломка, — Алла удовлетворенно захлопнула блокнот.

Коля Козак сидел хмурый. Он уже успел приревновать Аллу к очкарику, но не мог показать виду. Поэтому избрал другую тактику.

— Все это сложно, и простым людям не объяснить, особенно про всякие мировые цены, деньги… — начал он.

— Давайте я попробую проще, — перебил его умник. — Мы имеем здесь классический случай так называемой «дилеммы Вебера». Был такой социолог. Это очень просто, сами увидите. Допустим идеальную ситуацию: молоко продается на рынке по десять рублей за литр. Крестьянин должен работать один день, чтобы выдавать один литр молока на рынок. Что произойдет, если по каким-то причинам цена молока вдруг подскочит до двадцати рублей за литр? Протестанты, показывает Вебер, будут продолжать работать, так как работали раньше полный рабочий день, и получать соответственно за один литр молока теперь уже двадцать рублей. Более того, некоторые из них, учуяв конъюнктуру, напрягут свои силы и будут делать в день в два раза больше, чтобы попытаться заработать сорок рублей. Католики, говорит Вебер, поступят по-другому. Они привыкли к уровню достатка десять рублей в день. При повышении цены на рынке рассудят так: «Теперь, чтобы заработать ту же сумму десять рублей, достаточно работать всего полдня. Так и будут делать. Их производительность труда понизится, несмотря на рост цен на рынке».

— Более того, — подхватила Алла, — из этого вытекает интересное следствие: в результате снижения производительности труда возникнет дефицит молока на рынке, и цена на него вырастет еще больше, что позволит католикам работать еще меньше, а зарабатывать столько же.

— Верно, — кивнул гарвардский отличник. — Таким образом, чтобы «выжать десять потов» из протестантов, нужно действовать рыночными монетаристскими способами. И наоборот: эти же способы, если их применять к католикам, вызовут обратный эффект, то есть приведут к кризису на рынке, к дефициту, падению производства, голоду. Чтобы «выжать десять потов» из католиков, необходимо простое принуждение! На католиков оказались похожи и православные крестьяне. В тридцатые годы в СССР при попытке сталинских экономистов включить рыночные механизмы регулирования экономикой рабочие, а их еще называли «сознательными», повели себя как чистые «протестанты». Они начали зарабатывать, и пошел мощный индустриальный рост и рост производительности труда в промышленном секторе. Крестьяне же, особенно в Украине, повели себя как католики, то есть сократили и посевы, и поголовье быков. Когда случился продовольственный кризис и на рынке не стало зерна, к крестьянам применили административные меры и в дальнейшем стимулировали только как «католиков», то есть «заставляли», применяя практику трудодней. А что еще прикажешь делать, если война на носу?

Козак все равно остался недоволен разговором. Сославшись на дела, он уехал в украинское посольство, а потом перезвонил Алле, что, дескать, уже надо улетать в Киев.

— Прилетай как-нибудь сама, я всегда жду.

Сентябрь 2005 г.

Чи належиш ти до цивілізованого суспільства? Ти думаєш, це залежить тільки від того, що ти одягаєш і що ти читаєш? Ні, важливо й те, що ти їж за сніданком. Американське сало «Лярд» — уся справа в деталях![48]

— Президент Ищенко отправил Ю. Тимоченко в отставку с поста премьер-министра, — сообщает пресс-служба президента Украины.