Проклятие китайской гробницы - Джеймс Р. Ганнибал

– Опять твоё жидкое железо, Лю Фэй? – фыркнула Гвен. – Мы что, возвращаемся к твоему отцу?

Джек невольно поёжился. Впрочем, волны впереди куда больше напоминали речной поток, чем замедляющую ловушку китайскихлун у-ши.

«Что за река?»

Прорвав тёмные волны, обсидиановая дракониха вынырнула навстречу… полной луне! Мимо промелькнул мост с двумя башнями на концах, и Джек, даже промокший и растерянный, не мог не узнать его характерные очертания. Смахнув с глаз воду, он разглядел впереди здание парламента и башню с часами. Биг-Бен!

«Мы дома!»

Поморщившись от оглушительной мысли, ударившей в голову, искатель рассмеялся.

– Да, мы дома, Сейди. Надо было уточнить для Нуцзячжан, в чей дом ты хочешь вернуться, её или наш.

– А я и уточнила, – пожала плечами сестрёнка, выглядывая у Лю Фэя из-за плеча.

Через считанные секунды внизу уже замаячили привычные витрины Бейкер-стрит. К счастью, время было уже позднее, и чёрно-фиолетовый дракон, садящийся на крышу Бюро находок, привлёк к себе не так уж много любопытных взглядов. Тем не менее матриарх не стала медлить и, расцелованная сестрёнкой Джека, расправила крылья и взмыла в ночное небо.

– Выдоили, говоришь? – хмыкнула Сейди, провожая великаншу взглядом. – Кому, интересно, это поручают?

– М-м… не знаю, – затруднился с ответом брат.

– Непростая, должно быть, работёнка.

Глядя, как дракониха исчезает во вспышке сине-фиолетового пламени, он только сейчас вспомнил о стоящем рядом китайце.

– А ты почему не вернулся с ней к себе?

Лю Фэй повернулся к искателю, хрустя подошвами по гравию крыши, и положил ему на плечо обжигающе ледяную руку.

– Очень хотелось, но у вас с Гвен ещё немало испытаний впереди. Друзья вам ещё понадобятся.

Мэри Баклз дремала в кресле у постели мужа. Джек зажёг газовый светильник на ночном столике – простой спичкой для разнообразия. Мать вскинулась, просыпаясь. Зевнула.

– Ты уже вернулся…

В спальню потянулись остальные, включая Клопика, парящего над плечом у Гвен с золотисто-зелёной сферой в лапах. Сейди бросилась к матери и прижалась щекой к груди.

– Мы все вернулись! Как папочка?

Джек прочитал ответ по материнскому лицу. Пока ничего утешительного.

– Так и не просыпался с тех пор, – вздохнула Мэри. – Доктор Арнольд опасается самого худшего.

– Это мы ещё поглядим… – Забрав у дрончика сферу, искатель шагнул к постели больного.

Гвен кивнула, стоя рядом:

– Красный шар Парацельса высасывал разум, белые шарикиби сё нейтральны и служат искусственным мозгом, а зелёный, стало быть, передаёт информацию из камня человеку…

– Ну да, Галл же проговорился, что я пустил процесс переноса вспять! – Джек бережно приподнял руки отца, вложил сферу в правую ладонь и накрыл левой, прижал. – Папа?

Все в комнате затаили дыхание. Слышался лишь медленный, размеренный писк сердечного монитора. Внезапно он участился, Джон Баклз судорожно дёрнулся, выгибая спину.

– Держите его! – испуганно воскликнула мать, вскакивая с кресла. – Заберите у него эту штуку!

Слишком поздно. Джек попробовал разжать отцовские ладони, но сил не хватало. Игла выскользнула из вены, стойка для переливания обрушилась на пол. Мэри с девочками и Лю Фэй с трудом удерживали бьющегося в припадке больного. Писк монитора всё ускорялся, переходя в непрерывный тревожный вой, а оранжевые пики на экране вытянулись в ровную линию.

– Нет! – в отчаянии выкрикнул Джек, тщетно пытаясь выдернуть шар. – Папа! Нет! Нет!

Наконец пальцы отца разжались, левая рука безжизненно свесилась с кровати. Выпавшая сфера покатилась по полу.

– Пусти! – Оттолкнув мальчика, Гвен схватила плоские электроды, провода от которых тянулись к белому ящику на медицинской тележке. Загорелась красная лампочка. – Мы ещё поборемся! – Комнату наполнило гудение растущего электрического заряда. Девочка взяла в каждую руку по электроду, готовая прижать их к груди больного. Красный свет сменился зелёным. – Сейчас!

– Не надо, Гвен, – тихо всхлипнула Сейди. Подняв упавший шар, сделавшийся теперь совершенно белым, она кивнула на отца. – Я его вижу…

Монитор пискнул, затем, через мучительно долгую секунду, пискнул снова. Гвен отступила на шаг.

Джон Баклз открыл глаза и взглянул на сына. Губы больного искривились в слабой улыбке.

– Джек… Я знал, что ты справишься.

В спальне уже толпились врачи и медсёстры. От радостных объятий жены и дочери Баклз-старший едва дышал, но всё же смог выговорить, переведя взгляд с Джека на Лю Фэя:

– Кто это?

– Друг.

– Граф Равенсвик! – одновременно выпалила Сейди.

– Папа, – начал Джек, которому хотелось скорее перейти к главному, – ты помнишь, как мы вместе дрались с Таннером – тогда, в Разуме Парацельса?

– Всё помню, – уверенно кивнул отец, – даже призрак Чингисхана. Та часть памяти, что застряла в сфере Разума, теперь вернулась ко мне.

– А что было на Биг-Бене, помните? – встряла Гвен.

– И это тоже. Галл с Часовщиком держали меня там несколько дней, пока проводили свои алхимические эксперименты.

Девочка присела рядом и тронула его за руку.

– Но… как же те стихи, что привели нас в Китай и к гробнице императора? – с любопытством спросила она. – Откуда вы знали всё заранее?

– Вот тут я не уверен… – поморщился старший искатель. – Должно быть, часть моего разума, которую Галл успел закачать в пирамидку ещё в башне, сумела как-то пробудиться под теми искусственными созвездиями… Ведь Цинь Шихуанди так и спроектировал свой подземный мир, чтобы облегчить процесс переноса разума.

Джек удивлённо поднял брови: отец вдруг заговорил с той самой «энциклопедической» гримасой, характерной для Гвен.

– А это в свою очередь разомкнуло соответствующий участок вашего сознания здесь, – понятливо кивнула девочка, глядя прямо перед собой, словно на страницу книги. – Эффект перепутывания квантовых состояний на уровне нейронов в духе теоремы Джона Стюарта Белла и Эйнштейновского «жуткого дальнодействия».

Баклз-старший прищурился и молчал так долго, что казалось уже, Гвен ошиблась, но в конце концов ответил, вновь тараторя совершенно в её манере:

– Верно… однако даже «жуткое дальнодействие» не может объяснить предсказания будущего. Значит, имело место взаимодействие разума на более тонком уровне, с участием души – как описано у Фомы Аквинского.

– И в Платоновской теории форм, – подняв палец, добавила Гвен.

Пока они наперебой сыпали учёными терминами, Лю Фэй отвёл Джека в сторону.