Олимпийский чемпион - Фридрих Незнанский

– Это и я тогда не понимал… – подтвердил Дейнека, – а потом допер… Но во время того, первого разговора Валеев говорил только о том, что намеревается сделать Сибирск неформальной столицей российского спорта.

– Нью-Васюки, – уточнил Гордеев.

– Хорошо тебе теперь хихикать, адвокат, а тогда… Эх, одним словом, провел он меня как мальчишку. Около месяца ушло на мое утверждение. Многие были против моего назначения, но Валеев меня успокаивал: мол, наверху тебя поддерживают, ты пройдешь… И я в самом деле благодаря его махинациям прошел. И стал председателем областного спорткомитета.

– Ну и дальше?

– Время от времени Валеев выводил меня в люди, – продолжил Дейнека. – Я встречался с какими-то делегациями, с людьми «из центра», с иностранцами. Конечно, он меня представлял как одного из представителей местной управленческой элиты. Я хлопал глазами, улыбался, пожимал руки и всем твердил о наших грандиозных возможностях. В общем, как я теперь понимаю, Валееву был позарез нужен козел отпущения – идиот, готовый подставиться и, если понадобится, сесть за него в тюрьму. Зицпредседатель! И он выбрал меня! Спасибо ему за это.

– Ну, однако, ты в тюрьму не сел, как я вижу, и даже неплохо устроился, – подкусил его Гордеев. – Поделись опытом, как это тебе удалось?

Дейнека поднял голову и показал глазами в потолок.

– Вон там все решилось.

– Где? – не понял Гордеев.

– На небесах, не иначе. Богу так было угодно. Я сто раз должен был сесть и еще несколько раз умереть, а как видишь… Не пришло, значит, еще мое время. Да и я не давался так просто себя утопить, а как та лягушка в кувшине с молоком – дрыгал, дрыгал лапками, пока не сбилось масло. Так и выплыл. Шкуру свою спасал.

– Ну хорошо. Расскажи конкретно, каким образом Валеев был связан со спорткомитетом? В чем состояли махинации?

– Ясное дело. Спорт имеет налоговые и таможенные льготы. Через спорткомитет можно прокручивать большие деньги, возить из-за границы грузы… но главное – экспортировать медь. На этом они с Титаренко и делали основные деньги.

– А ты пытался противостоять?

– Ну в общем, насколько хватало сил… – вздохнул Дейнека, – ведь прошлого председателя спорткомитета застрелили именно из-за этого.

– Из-за чего?

– Я так понял, что он потребовал увеличить его долю, мотивируя тем, что он подставляется больше всех… Валееву с Титаном это не понравилось… Вот они его и убрали.

– Ладно, но я так и не понял, Васильев-то тут при чем?

– Про Васильева отдельная история, и она больше связана с фигурой Титаренко, – объяснил Дейнека.

И принялся рассказывать.

– С наступлением Ноябрьских праздников по местным предприятиям прокатилась волна забастовок. Рабочие требовали выплатить задолженности по летним отпускным и так далее. Вместе с рабочими бастовали все – в том числе и социальные работники. Организовались независимые профсоюзы, очень недовольные Валеевым и готовые его в порошок стереть. Саша, конечно, в стороне не остался, так как уже решил баллотироваться в губернаторы. Он до одури выступал на рабочих митингах, уговаривая народ не останавливать производство, не закрывать фабрик и главное – не продавать за бесценок акции. Результатом всего этого были повальные проверки комиссиями из Москвы. А это, как ты сам понимаешь, не шуточки. Проверяли все – в том числе и спорткомитет.

Гордеев присвистнул.

– Хорошо, что я человек физически здоровый – все-таки спортом занимался… – кивнул Дейнека, – иначе я бы схватил инфаркт на месте. Валеев и Титан, как я сейчас понимаю, выискивали самые разные способы уйти от проверок. И в отношении спорткомитета нашли самый радикальный вариант – он просто-напросто сгорел.

– Как это? – удивился Гордеев.

– Очень просто. Здание, в котором он находился, в одну прекрасную ночь загорелось. Когда потушили пожар, выяснилось, что вся финансовая отчетность погибла: что не сгорело, то залили пеной и водой. В девять утра у меня уже сидел следователь облпрокуратуры и задавал вопросы. Я попытался дозвониться до Валеева – мобильный того молчал. Его секретарша ответила, что он в заграничной командировке, вернется в Москву не раньше чем через две недели, а когда будет в Сибирске, она не знает.

Я почувствовал, что тону. Вокруг не было ни одного человека, на кого я мог бы положиться.

– Поджог устроили люди Титана? – предположил Гордеев.

– Официально возгорание произошло из-за невыключенного кипятильника. Подозрение упало на уборщицу. Мол, она грела воду в ведре, когда вечером убирала, достала кипятильник и положила на подоконник, но забыла выключить из розетки.

– Слишком уж все сходится, – покачал головой Гордеев.

– Я до сего дня уверен, что это был поджог и руководил им Титан, – убежденно сказал Дейнека.

– Что потом?

– Потом… Мне пришлось думать, что делать. Я впервые понял, что вокруг нет друзей, кроме, конечно, Саши… Жена моя плакала и советовала продать дом, чтобы расплатиться с адвокатом, если мои дела пойдут совсем плохо.

– До этого не дошло, – сказал Гордеев.

– Благодаря одному-единственному человеку, который меня тогда поддержал, – ответил Дейнека.

– Васильеву? – догадался адвокат.

– Да, – кивнул Дейнека. – Васильеву. Саша сам приехал, когда услышал о пожаре, и предложил свою помощь. Я ввел его в курс дела и отправил в Москву. Сам разгребался тут.

Конечно, через мои руки проходила кое-какая документация, но на самом деле всеми делами, связанными с льготным экспортом, занимался специальный человек, которого прислал в свое время сам Валеев. Собственно, это было условие моего назначения – чтобы одним из замов был назначен человек Валеева.

– А что это за человек?

– Некий Маркелов. Темная личность. Кто он такой – я до сих пор не знаю. Но именно Маркелов руководил организацией работы фирм, через которые экспортировалась медь за рубеж. Я его уволил. Где он сейчас – не знаю.

Значит, Саша поехал в Москву, а я начал изучать документы здесь. Мы на пару раскручивали веревочку с двух концов и дошли до правды. Вышли на подставные фирмы, которые занимались переправкой меди за рубеж. А также на тех, кто воровал эту самую медь.

– Как это? – пожал плечами Гордеев. – Просто воровали?

– Нет. Все цивильно. К начальнику состава с медными болванками во время остановки на станции неподалеку от узловой, например в Иркутске, подходили люди с подложными документами. Извинялись и говорили, что по ошибке отгрузили не то и отправили не туда. Состав загонялся на запасные пути, от него оперативно отцеплялись вагоны. Затем поезд спокойно уходил, а наши вагоны по тем же фиговым листкам цепляли к грузовому составу, идущему, например, в Хабаровск. И уплывала наша медь к китайской границе. Там ее следы терялись.