Психи - Кэтрин Рок

На всю комнату раздался писклявый после плача смех Дерека.

— Сам ты кушаешь какашки, папа! Я гамбургер у Сэма съел!

— Да врешь ты все! Чтобы мы с мамой не брезговали тебя целовать!

— Это ты врешь! — из-за двери послышался заливистый смех, когда Дамиан, подняв кофту ребенка, шумно дунул ему в пупок. Да так, что послышался звук пуканья.

— Да прекрати ты, — не выдержав, посмеиваясь, говорила Элис.

— О! Давай и маме тоже дунем в пупок!

— Да!

— Ха-ха-ха! Да прекратите вы! Ха-ха! Дамиан! Дерек! Ха-ха-ха!

Урсула, не выдержав, сжала кулаки до хруста и быстро пошла прочь.

В итоге в больнице с Дереком до вечера остался Дамиан. Так решили из-за того, что Элис нужно было работать.

— Чтоб к ужину была свободна как птица в полете.

— А как же Дерек?

— А я Кристофера с Дианой позову в гости. Пока они будут со своим и с нашим мелким возиться, мы запремся в комнате и доделаем начатое.

— Папа! — послышался из-за двери голос мальчика.

— Хорошо, — выдохнула Элис и улыбнулась.

И как только развернулась к мужу спиной, получила мягкий шлепок по попе. Не оборачиваясь, пошла прочь, прикрыв улыбку рукой.

— Ну что, двигайся тогда. Я тоже прилягу, — войдя в палату, заявил Дамиан.

Мальчишка тут же улегся на бок и придвинулся к краю. Как только папа шумно прилег, Дерек живо забросил на него свою ручку и ножку.

— Рассказывай давай о своих похождениях, пока мамы нет, — хитро улыбаясь, сказал Дамиан, и обхватил спинку ребенка, сгребая его в объятия.

Малыш с самой довольной и счастливой рожицей посмотрел на отца, а после уложил головку ему на грудь, удобно устраиваясь.

— Сегодня укусил Карла за ногу. Он обозвал нас с Сэмом дураками и сопляками.

— А почему за ногу? — удивился Джексон.

— Так он толкнул меня, и я упал. Ему уже пять лет. Он такой сильный и большой. Все бы упали, если бы он их толкнул.

— В пять лет ты будешь такой же.

— Фу. Он толстый. Не хочу быть таким.

— Будешь, если начнешь кушать гамбургеры.

— Но Сэм всегда приносит их и дает мне. У его папы в городе восемь таких бургерных.

— Скажи, чтобы он тебе больше не приносил, ладно? Я не хочу, чтобы у тебя в пять лет живот был больше, чем у меня.

Мальчик засмеялся.

— Давай. Пообещай папе, ладно?

— Ладно. Обещаю. Больше не буду кушать гамбургеры, — сдаваясь, ответил мальчишка.

— Ну, вот и отлично. Теперь вырастешь не пузатой хрюшей, а красавчиком, как твои папа и мама.

Мальчик снова посмеялся.

— Мама красивее тебя. Ты не красавчик, — начал дразниться Дерек.

— Чего? — наигранно возмутился Дамиан, — Сейчас защекочу так, что на кровать написаешь.

— А я скажу, что это ты! — захохотал мелкий.

— Ах ты, маленький умник! — парень, ухмыляясь, принялся щекотать сына. Тот заливисто засмеялся.

Вернувшись в бутик, Элис удивилась, увидев в своем кабинете работающую Урсулу.

— А. Это ты, — как-то странно скривив губы, сказала та и живо уткнулась обратно в эскизы.

Девушка, сняв плащ, подошла к матери.

— Ну, что ты думаешь? — бросив взгляд на свои эскизы, что держала в руках Урсула, поинтересовалась Элис.

— В смысле? — занервничала та, ведь думала сейчас совсем не об этом.

— Эскизы. Что и где нужно подправить и доделать? — растерявшись от ее реакции, пробормотала дочь.

— А. Да. Ну… Я еще не успела толком разобраться. Сейчас посмотрю и скажу.

— Хорошо.

Часа через три Урсула подала голос, отчего Элис вздрогнула. Погрузившись в работу с головой, она совсем забыла о ее присутствии.

— Элис… послушай.

— М-м? Ты закончила смотреть?

— Нет… Я по другому поводу…

Девушка наконец перевела взгляд с монитора на мать и застыла. Лицо той было переполнено эмоциями, так что сердце в груди взволнованно забилось. К щекам прилила кровь. Предчувствуя, что мать собирается сказать что-то важное, она затаила дыхание.

— Я хочу сказать по поводу прошлого… и настоящего. О том, что думаю… на самом деле. Да, я уже говорила, что зла. Что мне… обидно. Что жизнь несправедливо обошлась со мной, и я не хотела тебе того же. Но в итоге, — из глаз Урсулы неожиданно покатились слезы, что шокировало Элис.

— В итоге я сама… сама несправедливо обходилась… с тобой. С моей дочерью. С моей… Я ведь только из-за тебя не сбежала от него. С ребенком на руках я бы выжить не смогла. И я не хотела, чтобы ты жила в нищете. Но чтобы оставить тебя с ним, спасая себя… об этом я даже думать не хотела. Но в итоге… Я сама же и заперла тебя в золотую клетку и не понимала, почему ты недовольна этим. Списывала все на подростковые капризы и непонимание того, что все могло быть гораздо хуже. Срывалась, вымещая на тебе всю злость, ведь больше у меня и не было никого. Я думала, что ты меня понимаешь, так же, как и я тебя, но… в итоге… мы словно чужие люди. Боже мой… Элис… Моя девочка… Мне так жаль. Прости, если сможешь, — женщина быстро прикрыла лицо руками.

Отвернувшись, опустилась на стул. Сжатые плечи дергались от рыданий.

По щекам Элис покатились слезы. Воспоминания о прошлом нахлестывали волна за волной. Она на дрожащих ногах зашагала к матери. Встала сзади и помедлила от неуверенности. А после опустила ладонь на ее плечо. Урсула тут же накрыла ее своей влажной от слез рукой.

— Давай… просто начнем все сначала, — сдавленным голосом сказала Элис.

Мать быстро поднялась и крепко обхватила дочь руками. Элис широко раскрыла глаза. Сердце в груди тяжело застучало.

— Спасибо… Спасибо тебе, Элис.

Девушка молча обняла ее в ответ и примкнула носом к чужому плечу, вдыхая родной, но непривычный пока что запах. Урсула опустила руку на затылок дочери и крепко прижала ее к себе.

Дерека выписали к вечеру с условием, что завтра он снова приедет на осмотр. Дали какую-то жидкость, Дамиан не запомнил название, и велели выпить ее на ночь. В итоге Джексон забрал с работы непривычно задумчивую Элис, и всем семейством они поехали домой.

— Дерек, ты уже соскучился по Кларку?

— Не-а, — играя самолетиком, отозвался мальчик.

— Ха? В смысле? Он же твой двоюродный братик. Как так можно?

— Ему еще даже года нет. Только писается, какается, плачет и орет. Я совсем не соскучился, — надув губы, сказал Дерек.

— А. Я понял. Тебе просто не нравится, что, когда он рядом, все возятся с ним, а не с тобой, — хитро заулыбался Дамиан, тормозя на светофоре.

— Не-а, — выдавая себя с головой, отчаянно протянул мальчик и схватился