Минос - Маркос М. Виллаторо

Что же касается остальных понятий в предыдущих фразах, к примеру, Голлехолт или Цербер, то я не имела ни малейшего представления, что это такое. Мой компьютер забрали федеральные агенты и уже наверняка растащили его на мелкие части. После непродолжительных колебаний я пошла самым проверенным путем: в библиотеку Университета Вандербильт.

Библиотекаршей оказалась старенькая белая женщина, вероятно, вдова. Она очень любила свою работу и охотно согласилась помочь мне.

— Эти имена напоминают мне кого-то из мифологических героев, — сказала она, уводя меня в самый дальний конец огромной библиотеки. — В особенности этот Цербер. Думаю, что это один из героев знаменитой поэмы Вергилия «Энеида». Вы можете начать поиск с этой поэмы, а я тем временем постараюсь найти Голлехолта на сайте нашей библиотеки.

Она направилась к компьютеру, а я склонилась над аннотированным изданием «Энеиды». Эта старая седая женщина, которая выглядела так, словно родилась двести лет назад, положила тонкие пальцы на клавиатуру компьютера и так быстро защелкала, что могла дать фору даже самому Бидзу в Новом Орлеане. Я готова была поспорить, что и в хакерском деле она разбирается ничуть не хуже. Однако ее быстрота, как и у всех нас, сдерживалась медленной работой компьютера. Ей пришлось долго ждать, когда он загрузит нужную программу, правда, в отличие от остальных, в особенности меня, она не нервничала и не суетилась, а просто сидела молча, глядя на экран монитора мудрыми спокойными глазами.

Я быстро нашла загадочного Цербера. Она была права, это действительно один из героев поэмы «Энеида», но только не человек, а огромный трехглавый пес, который охранял ворота в подземный мир Вергилия.

«Ты обвиняешь Цербера за его голод».

Почему мы обвиняем Цербера? За что? Почему он взял этого трехглавого пса из римской мифологии?

Эти парни из Мемфиса были разорваны огромным псом по имени Лупоглазый.

«Лупоглазый лежит, умирая».

«Ты обвиняешь Цербера».

Ничего не понятно. Вергилий и Фолкнер, «Святилище» и собака. Чушь какая-то.

А тут еще старая библиотекарша внесла свою лепту в эту неразбериху.

— Я нашла кое-что интересное, — радостно сообщила она. — Голлехолт — это французское слово, означающее «сводник» или «пособник».

— Что значит «сводник»?

— Знаете, — сказала она, оторвав взгляд от экрана и пристально посмотрев на меня поверх очков, — это такой человек, который знакомит будущих любовников или пытается сблизить их каким-то образом.

— Это что-то вроде свата?

— Не совсем так. Скорее, это похоже на сутенера, — уточнила она и засмеялась. — Иначе говоря, это человек, который эксплуатирует определенные слабости других людей.

Неужели у моей сестры были какие-то слабости? Она просто влюбилась в женатого мужчину. Разве это слабостью?

— Здесь говорится, — продолжала меж тем библиотекарша, — что Голлехолт был посредником между Ланселотом и Джиневрой в далекие времена короля Артура. Он носил им записки друг от друга. Ланселот был одним из лучших рыцарей короля Артура, его самым преданным другом, но он соблазнил жену короля и завлек ее в постель, что послужило началом конца всего их королевства.

Итак, я имею в своем распоряжении имя огромного пса из поэмы «Энеида», настоящего мертвого пса, которого назвали по имени одного из героев Фолкнера, и ссылки на рыцарей Круглого стола времен короля Артура. А все вместе это похоже на какую-то бессмыслицу.

Я снова вернулась к Церберу и выяснила, что, согласно поэме, этот громадный кровожадный трехглавый пес надежно сторожил вход в подземный мир. Единственным способом умиротворить его был кусок медового пирога. Именно так и поступил Вергилий.

Медовый пирог. В соответствии с запиской Висперера мы должны набить свои рты куском грязной земли. Именно так он и поступил с Лупоглазым — набил пасть этого животного куском глины из ямы в сарае. Но никакого куска медового пирога на месте преступления не обнаружено. Даже никакого пирожного.

Мне нужно было срочно посетить туалет.

Вернувшись, я увидела, что старушка все еще живо щелкает клавишами и водит курсором по другим сайтам. Я подошла поближе и посмотрела на экран через ее плечо.

— О, простите, — опомнилась она. — Я начала просматривать другие сайты и не заметила, как пролетело время.

— Ничего страшного, — успокоила я ее, глядя на цветное изображение какой-то картины, выполненной в средневековой манере. Мужчина и женщина сидели на богато украшенной резной скамье и готовы были поцеловаться. Женщина держала в руках какую-то книгу.

— Посмотрите на него, — заметила библиотекарша. — Кажется, он приближается к ней.

— Да, а она, кажется, нисколько не возражает против этого, — добавила я. — Значит, это и есть та самая Джиневра?

— О нет, эту женщину зовут Франческа.

— Кто она такая?

— Точно не знаю. Когда я искала все, что так или иначе связано с именем Голлехолта, то наткнулась на ряд сайтов, в которых упоминалось ее имя. А потом вышла на этот сайт, где говорится, что в течение нескольких веков Франческа изображалась на многих средневековых картинах и фресках. Я обожаю старую живопись, в особенности эпохи Возрождения. Но большинство этих картин написаны в более ранние времена, то есть в эпоху Средневековья.

Я страшно устала и не знала, насколько хватит моего терпения. И дело даже не в том, что эта старая женщина делала что-то неправильно. Она действительно была прекрасным сотрудником и обладала несомненным достоинством, весьма полезным для человека ее профессии: неуемным любопытством. Я посмотрела на ее морщинистое, но все еще довольно красивое лицо женщины шестидесяти с лишним лет и улыбнулась.

— Извините, — сказала я, — но я так и не представилась вам. Меня зовут Ромилия.

— О, я хорошо знаю вас, детектив, — широко улыбнулась она, не отрывая взгляда от экрана монитора. — Вы — главный оплот безопасности в нашем городе. А меня зовут Нэнси.

Она явно преувеличила мои успехи в связи с раскрытием последнего преступления, но это было очень мило с ее стороны.

— Ваш интерес ко всем этим мифологическим героям объясняется личным увлечением или это расследование очередного дела?

— Это уголовное дело, — сдержанно ответила я.

— Ну что ж, в таком случае я вынуждена прервать свои игры, — сказала она с легкой улыбкой и передвинула курсор, чтобы закрыть сайт. Затем она щелкнула мышью, но как раз в этот момент на экране появился странный черно-белый рисунок. В глаза бросилось лицо какой-то женщины, которая отвернулась от мужчины, но в следующее мгновение изображение исчезло, сменившись картинкой меню университетской библиотеки.

— Погодите минутку, Нэнси, — торопливо сказала я. — Что это было?

— О, я не совсем уверена, но мне кажется, это рисунок Доре. — Она хотела было перейти к поиску следующих сюжетов, о которых я просила ее раньше. — Его работы настолько своеобразны, что невозможно принять их за другие.