Почти англичане - Шарлотта Мендельсон

Суббота, 11 марта

Два дня позади: сексуальная пустыня. Оба боятся, что их застукают раньше времени, и потому решили не общаться. Петер все равно почти не уходит с лодки. Потом настает середина марта, самая ужасная пора, когда Лора обязана помогать с весенней инвентаризацией «Фемины».

Что в этом ужасного? Всё. Запах подсобки: старый парфюм, Ильдины польские ле-денцы, Жужины сигареты и пыльный душок из каждой коробки. Коричневые наклейки на чемоданы и крошечные бумажные этикетки, на которых старательно выведены цены; печатная машинка для писем клиентам; картотека всех заказов от начала времен. Фотографии Марины в детстве, еще до того, как между ними что-то пошло не так, и школьный снимок внучки миссис Добош, Натальи, похожей на поросенка с косичками. Буклеты и чайник. Жестянка с нитками – потому что клиенты ждут, что миссис Фаркаш перешьет их покупки, и миссис Фаркаш, несмотря на артрит, берется за иглу. Хозяйкам не по душе перемены. А хуже всего – пожелтевшие пачки товаров (полупанталоны, пояса «Спирелла» на резинках и эластичное белье «Берли»), которые невозможно продать и которые не выбрасывают, потому что Рози уверена: «Однажды кто-то будет хотеть».

Выбора нет: приходится помогать. Рози пишет даты как «’976» и «’989»; говорит на русском, чешском, немецком и бог знает на каких еще языках, но не может без ошибок написать по-английски слово «колготки». Поэтому с ней стоит Лора – отмечает непроданные удлиненные термокофточки и совсем не думает о Петере.

– Мне кажется… – говорит Лора чуть позже.

– Что?

– Ничего. Это твоя вина. Если бы ты, не знаю, сам пошел и увиделся с ними, как и должен был, то мне не пришлось бы звонить и просить тебя это сделать. И все кончилось бы совсем по-другому.

Это неправда. Лора думает о его бритой голове: бархатистая она или колючая? До чего он осунулся: кто на ее месте не захотел бы узнать, что еще изменилось? Она столько лет энергично противилась всяким воспоминаниям о его теле, о мускулах и огромных костях, о трогательных изъянах – и чего добилась? Ничего. Все на месте, стоило лишь отдернуть завесу. Лора знала, что так и будет.

Они лежат на останках дивана. Рядом, на стуле, мерцает неизбежная свеча, и выхлопы тепловой пушки из самодельного патрона согревают Лорину ступню и два или три пальца.

– Мне неудобно, – говорит она.

– Мне тоже.

И все же они лежат. Холодно, и хочется в туалет, и Лора видит свои бесчисленные изъяны, как, должно быть, видит их Петер, – чудовищно увеличенными. Она думает: нужно спрятаться, нужно уйти – но не уходит, потому что боится расплескать восхитительный жар между бедер, тупую боль и негу в запястьях и коленях; боится остаться ни с чем. Она никогда не забывала это чувство – просто не думала, что ощутит его снова.

– Все это неправильно.

– Знаю.

– Мы плохие.

– Очень.

– Неправильно.

– Да.

– По сути, преступники, – говорит она ему в ухо, и он фыркает. – Что? Я не шучу.

Он смеется: над ней, над ними обоими.

– Перестань, – говорит она. – Серьезно. Хватит. Я тебя еще раз спрашиваю: когда ты им все расскажешь?

Вторник, 14 марта

Праздник в честь Дня основателя

10:00–12:00 – выставка керамики (также среда, 10:00–12:00), Рэдклиффская библиотека (вход свободный).

12:00 – дебаты семиклассников («Европа: друг или враг»), старая библиотека, 3 фунта.

16:30 – «Моя любовь – босанова»: барабанное попурри в исполнении «Кумских музыкантов», шатер во Дворе основателя, платный бар, 4 фунта.

18:00 – «Венецианский купец», монастырский внутренний двор, 4 фунта.

Фаркаши, разодетые и кокетливые, собираются вместе в пять. К этому часу родители тех, кто участвует в постановке «Венецианского купца», приглашены к директору на коктейли. Хотя помощница секретаря, запутавшись в семейных обстоятельствах Марины, упорно адресует все письма «мистеру и миссис Фаркаш», Лоре все же удалось вымолить приглашение не только для себя, но и для Марининых бабушек – родной и двоюродных.

Большинство матерей, подозревает она, приезжают из Йовила и Солсбери каждый день или отдыхают здесь всю неделю с друзьями вдали от супругов, спровадив молодежь в пиццерию. Они снимают номера в «Дубе» и «Редженси», а не в шотландском до неприличия «Брэгарольде». Лора с семьей – единственные его постояльцы. Утренняя столовая будет в их полном распоряжении.

Впрочем, в комнате Рози и Жужи – той, что попросторней, – они вчетвером чудесно проводят время: сидят на покрывалах из темной шотландки, хихикают и пьют быстрорастворимый кофе из дома. Атмосфера пьянит, словно перед битвой.

– Мы здесь, – объявляет Жужи в огромных солнцезащитных очках, – хотя Пали Клейн звал меня на балет. «Щелкунчик». Очень жалко – зато семья вместе. Прекрасно! Все для Маринаки.

Рози раздобыла открытку с фотографией школы и при свете прожектора пишет миссис Добош отчет о последних событиях. Ильди и Жужи раскраснелись от смеха, кровати ходят ходуном. Лора улыбается, как деревянная. Сегодня Петер идет к врачу, станут известны новые результаты; какие именно, она из его путаных объяснений не поняла, но это важно. Лора не без труда передала ему телефонный номер гостиницы. Петер согласился, что в случае новостей «может, я, может, Сьюз» оставят ей сообщение – но сдержат ли они слово? И что будет значить молчание? А тем временем на работе, откуда Алистер прошлым вечером отпустил ее в путешествие, обнаружатся какие-нибудь потерянные отчеты или недостача флуразепама.

Когда Жужи открывает пачку «бисквитных пальчиков», Лора решает действовать.

– Пойду поищу мою, э-э… – говорит она и сбегает по лестнице – объяснить хозяйке отеля, что если женщина по имени Сьюз от имени общего друга оставит ей сообщение, то его нужно передать Лоре с глазу на глаз.

Миссис Казинс не впечатлена. Она и без того недовольна их посиделками и уже дважды поднималась в номер с наказами: не шуметь и не тратить понапрасну гостиничное мыло.

– Это приличный дом, – говорит она. – Другие гости нашими услугами очень довольны.

– Да, все прекрасно, абсолютно. Я только… простите, моя подруга не может иначе со мной связаться. Это насчет… медицинских результатов, – говорит Лора, чувствуя жжение в глазах. – Они станут сегодня известны.

Повисает долгая пауза.

– У нас так не принято. Мне это не нравится. Придется поговорить с мистером Казинсом. И если из-за этих результатов вы решите выехать раньше, возмещение не предусмотрено.

– Спасибо.

– Хм…

– Да, – через силу добавляет Лора, – еще кое-что. Если подруга позвонит, пожалуйста, не говорите ей мой, ну, вы знаете. Лучше позовите меня. Это как бы сюрприз.