Выбор сталкера - Олег Бондарев

– Чего вы там зависли? – окликнул их Картуз. – Гравитационных аномалий никогда не видели?

– Такой – точно нет, – уверенно заявил Смычок.

– Банальной «сороки» ты не видел? – поморщился старик. – Да ладно!

– Как вы их вообще отличаете? – пробормотал оперативник, уважительно глядя на седого сталкера.

– Опыт, Ромка. Опыт, который не пропьешь, – веско заявил Эдуард Тимофеевич, глядя на медленно бредущих к нему спутников. – Налюбовались? Дальше пойдем?

– Пойдем, пойдем, – заверил Костя.

– Давайте я контейнер понесу, Эдуард Тимофеевич? – предложил Рома.

– Ты до этого нес, – покачал головой Картуз. – Так что теперь моя очередь.

– Ну как знаете, – не стал настаивать оперативник. – Я просто помочь хотел.

– Поможешь, не сомневайся, меня надолго все равно не хватит, – усмехнулся старик и, в упор посмотрев на опального сталкера, спросил: – Далеко нам еще, Смычок?

– Да не очень-то, – туманно ответил Костя.

– Честно говоря, мне начинает казаться, что ты или не туда нас ведешь, куда обещал, или вообще ни о какой лаборатории на самом деле не знаешь, – признался старик, продолжая настырно смотреть Косте в лицо.

– Думайте как хотите, – стараясь казаться спокойным, пожал плечами Смычок. – Я открывать карты пока что не собираюсь.

Картуз с явной неохотой отвел взгляд в сторону, шумно вздохнул:

– Ладно. Хорошо. Пользуйся своим положением. Но учти – если ты соврал и никакой лаборатории там, куда мы идем, не окажется, я с тебя лично спрошу, понял?

– Понял, как тут не понять, – угрюмо буркнул Смычок.

– Тогда вперед. Веди нас, Сусанин, веди нас, герой, – проскрипел Картуз, поудобней перехватывая увесистый контейнер.

И Костя повел.

Однако чем ближе отряд подходил к треклятому поселку, тем тревожней было у Смычка на душе. А если там и вправду никакой лаборатории нет? Картуз, вероятно, и сам не подозревает, насколько близок к истине. Все, что есть у Смычка в запасе, – это мимолетное упоминание поселка в благодарности Замятина. Как вариант, то, что Смычок принял за неожиданное откровение, вполне могло оказаться всего лишь неверно истолкованным фактом. К примеру, в Боровом мог быть организован некий «перевалочный пункт», в котором Замятин встречался с подельниками для передачи груза. И пусть здравый смысл противился этим догадкам, на самом деле лаборатория могла находиться где угодно, хоть в Академгородке, хоть и вовсе за Печальным мостом, в Кирово.

Под ногой вдруг громко хрустнула ветка. Смычок, вздрогнув от неожиданности, удивленно захлопал глазами, однако быстро взял себя в руки.

Нельзя, совершенно нельзя, шагая по Зоне, настолько уходить в думки! В следующий раз это может оказаться не хворостина, а полноценная аномалия, и тогда переживать о будущих неприятностях уже не придется.

Но дурные мысли отступать явно не собирались: уж больно плодотворная была почва для всяких домыслов и опасений. Дело близилось к развязке, и Костя невольно начал прикидывать, что ему делать, если в Боровом лаборатории не окажется. Позади – двое, оба вооружены, у него же – только опыт, который против пуль не то чтобы совсем бесполезен, но точно малоэффективен. И даже если предположить, что с конвоирами он справится, то все равно неясно, как быть дальше. Ну пускай, вернется он в Искитим без приключений, обойдя все аномалии и на границе не попавшись. Но что потом? К любимым жене и дочке? Так там наверняка люди Разуваева будут ждать: майор-то не дурак, сто процентов за его домом приглядывает, чтобы исключить возможность бегства. Но, если и здесь Смычку свезет проскочить незамеченным, это все равно не решит его главных проблем. Вере по-прежнему нужны будут лекарства, а у него по-прежнему не будет денег, чтобы эти лекарства купить. Кроме того, из-за конфликта с Разуваевым оставаться в Искитиме они не смогут, придется уезжать, но квартиру тайно не продашь, а без этих денег в других краях даже на аренду не хватит. Словом, лучше бы той лаборатории действительно оказаться в Боровом. В таком случае у Кости будут хоть какие-то шансы разрешить эту непростую ситуацию в свою пользу.

Однако, когда впереди показались очертания поселка, внутри все буквально обмерло, а ноги налились такой тяжестью, что переставлять их стало невероятно тяжело. Захотелось отвернуться и бежать обратно, куда глаза глядят.

– Чего застыл? – спросил Картуз.

От него оцепенение Смычка явно не укрылось.

– Думаю, как лучше пойти, – вяло оправдался Костя.

Судя по тому, как поджал губы старик, он ему ни капли не поверил.

Напряжение между членами отряда, казалось, возрастало с каждой секундой.

– И куда теперь? – спросил Рома, подступив к сталкерам.

Смычок покосился на хмурого Картуза и сказал:

– Идем как шли.

И первым двинул через поляну.

Камешки летели один за другим, складывались в некое подобие «змейки». Ботинки утопали в высокой, по колено, траве, а полуденное солнце беспощадно жарило путников, имевших глупость выйти из тени деревьев. Смычок утер взмокший лоб тыльной стороной ладони, облизал пересохшие губы и потянулся к фляге на поясе.

Утолив жажду, он вернул баклажку на место и оглянулся, чтобы посмотреть, как там дела у его спутников… да так и замер, пораженный увиденным.

Картуз, бледный и до смерти перепуганный, пятился от Ромы, который, открыв рот и выпучив глаза, обеими руками схватился за горло. Ощущение было такое, будто он неожиданно начал задыхаться.

– Рома! – воскликнул Костя, делая шаг в направлении бедолаги.

– Смычков! – в сердцах рявкнул Картуз.

Убедившись, что спутник обратился к нему, старик указал на землю под ногами оперативника – трава там была необычного темно-бордового цвета.

– Похоже, что «струп», – мрачно произнес Эдуард Тимофеевич, пока Костя изумленно рассматривал нелепое чудо природы. – Так что мы ему уже не поможем.

Смычок вновь поднял взгляд на службиста. Умоляющий взгляд и протянутая навстречу Смычку рука…

Костино сердце сжалось в ничтожный комок. Захотелось плюнуть на предостережения Картуза и попытаться вытолкнуть беднягу из удушающего плена аномалии.

Но образ Веры, который возник перед глазами, остудил его пыл.

Он просто не мог рисковать. Только не теперь.

Стыдясь смотреть Роме в глаза, Смычок отвернулся. Глаза сталкера предательски заблестели – еще одна смерть во имя ненасытной Зоны случилась на его глазах.

Никто не знал наверняка, как убивает «струп». Одни говорили, что он просто душит своих жертв, другие – что отравляет воздух вредными примесями, от чего человеческие легкие практически моментально умирают.

В любом случае, смотреть на умирающего в этой коварной аномалии было попросту невыносимо.