Братство бумажного самолётика - Екатерина Витальевна Белецкая

Дожидайся. Устал от сложностей с этим проектом. Не поверишь, просто устал. Хочу отдохнуть.

– С помощью водки, – покивал Ит. – Ну, это в твоём стиле. Надо хоть картошки сварить, что ли, закусывать нечем, а мне на работу с самого утра.

* * *

Ит пить не стал, Берта выпила пару рюмок, и сказала, что ей, кажется, хватит – поэтому водку пил потом один Ри, а когда напился, добрался кое-как до кровати в большой комнате, и рухнул спать. Именно рухнул, потому что был к двум ночи изрядно пьян. Берта накинула на него старый плед, и они с Итом пошли к себе, в спальню – там было потеплее, и дверь закрывалась на замок.

– Ложишься? – спросила Берта, когда они очутились вдвоем.

– Пока нет. Ты ложись, а я пройдусь, пожалуй, – Ит на секунду задумался. – Дождь кончился, агенты разбежались. Но что-то мне подсказывает, что этой ночью не только мы не спим.

– Хочешь проверить эту? – догадалась Берта.

– Угу, – кивнул Ит. – Я быстро, за полчаса обернусь. Хочу удостовериться.

…Идти до дома, где жила с семьёй та самая Лёка, она же Ольга, было минут пятнадцать, но Ит, конечно, решил проскочить в ускоренном, терять полчаса на дорогу ему не хотелось совершенно. Добежал, походил рядом с домом – окна на втором этаже светились, но слышно было так себе, звуки разговоров тонули в старом дереве стен. Он зашел в подъезд, поднялся по лестнице на второй этаж, остановился неподалеку от двери, прислушался. Да уж…

– Шлюха! – шепотом орали из-за двери. – Шлюха ты малолетняя! На домре она играет!.. Много проиграла-то, Оля?

– Ну, мам…

– Ой, отвяжись… – простонал женский голос. – В Пермь, первым же автобусом, завтра! К бабке! И не смей мне!!!

– Мам, а школа…

– Будет тебе там школа! Ой, позор…

– Мам, я не это… ну, я не специально… ну, он такой хороший…

– Кто? Вадим Комаров этот хороший? С детдома? Ты больная? Оля, ты больная на голову, да? – мать снова орала, и снова шепотом. – Ты белены объелась? Как теперь замуж? Письку тебе штопать, что ли?! А если ты беременная? Позорище… ну, тварь, ну я тебя…

– Мам, не надо! – взвизгнул девичий голос, а затем раздался шлепок, причем довольно звонкий. – Ааа!!! Я бабушке расскажу!..

– Расскажи, расскажи, шлюха! Расскажи, как тебя имели на этом заводе, на тряпках эти ссаных! Вырастила дочь, ой, горе… иди, собирай вещи, чего стоишь, как столб? Иди, говорю, пока я тебя опять не взгрела! Довела мать, прошмандовка… ой, позор… Иди, чтобы духу твоего тут не было!

Дослушивать Ит не стал, всё и так было предельно ясно. Никакой Лёки-Оли тут больше не будет, и на самом деле это хреново, потому что, чего уж греха таить, была мысль её всё-таки слегка подставить, и вывести на чистую воду – тогда, конечно, ситуация выглядела бы несколько иначе. Нет, ничего не выйдет. Что ж, будем пытаться делать что-то с тем, что есть – вот только гений, который спит сейчас в большой комнате, разозлился не на шутку, и сделать ничего толком не даст.

– Будь оно проклято всё, – пробормотал Ит, спускаясь по лестнице. – Трясина какая-то. Мы все попали в трясину, и как теперь выбираться, ума ни приложу.

Если бы не Ри, он бы нашел выход, безусловно. Взял бы малолетних уродов на воздействие, подчистил бы братьям немного репутацию, повлиял бы на педагогов, на тех детей, которые сомневались. Он бы сделал это быстро, легко, безопасно для всех без исключения, и про этот случай все просто позабыли бы через месяц… но нет. Нельзя. Этот, который спит в гостиной, не позволит. Как же хочется придушить его подушкой, честное слово! И опять – нельзя. Да что ж такое…

Глава 14

Амрит. Вторая ступень

– И что мы будем делать?

– А?.. Как это что? Отрабатывать бой на радиусе, – Сей улыбнулся. – Ну, почти.

– Ты можешь объяснить толком? – Ами рассердился. Сей сегодня был какой-то рассеянный, задумчивый, и отвечал невпопад.

– Будем тренироваться на настоящем радиусе, а все будут думать, что это трансляция игры в дубле, – объяснил Сей, наконец. – Трехсотка стоит пустая, она для этого отлично подходит. Спецы, конечно, подправят кое-что, чтобы нас не выдать, но на самом деле мы будем работать уже в пространстве.

– Зачем? – удивился Ами.

– Дурак, – беззлобно хихикнул Сей. – Где, по-твоему, будут идти настоящие действия, когда всё начнется? В вирте, что ли? Нет. В реале. А без тренировок в реале ты после вирта не будешь никуда годен. Потому что это всё-таки другое. Это… не вирт.

– А ты уже тренировался так? – спросил Ами с интересом.

– Конечно, – покровительственно усмехнулся Сей. – Сто раз. Скафандры новые дадут, твой за тобой останется, так что можешь не брезговать. Знаю я тебя…

– Я уже не брезгую, – покачал головой Ами. – Это в прошлом.

После того, как он начал читать бумажные книги, брезгливость действительно сошла на нет довольно быстро – до этого Амрит с опаской прикасался к чужим вещам, одежде, каким-то предметам. Теперь – ему стало всё равно. Допустим, книгу до него держали в руках другие люди. Она стала хуже? Нет. Наверное, даже наоборот, она стала лучше, потому что к ней прикасались живые руки. Не исключено, что именно этот «Собор Парижской Богоматери» читала когда-то Ирика, чей след он отыскал в клетке еще в самом начале этой истории. Может быть, эти старые, хрупкие страницы и сейчас хранят тень её тепла, и помнят её дыхание. Амрит, как ни старался, так и не смог понять, с какой радости в его воображении соединились надпись на стене, и след ножки, но для себя он решил, что след оставила девушка, сделавшая надпись, а потом… От мыслей про «потом» у него темнело в глазах. Проклятые Самфелаг казнили её, уничтожили – за то, что она хотела отстоять право на свободу для себя и своих товарищей. Она не желала никому зла, наоборот, она желала добра и свободы. Чтобы все были счастливы. Чтобы не было в мире обмана. Чтобы торжествовала справедливость…

– Оружие будет учебное,