Заклинание сорок пятого калибра - Сергей Ковалев

— Гражданин Фокс! — припечатал меня к месту гневный возглас. — Как вы изволите объяснить свое возмутительное поведение?! У нас, к вашему сведению, дом образцового содержания!

Я тяжко вздохнул и повернулся к Едвиге Константовне. Соседка выглядела внушительно — халат из красного бархата, напоминающий мантию, и бигуди на голове делали ее похожей на судью. На языке у меня вертелось много всяких слов, использование которых не приветствуется в обществе, но я невероятным усилием воли промолчал.

— И не пытайтесь меня убедить, гражданин Фокс, что эта девица — тоже ваша дочь или сестра! — упредила Едвига Константовна мою попытку оправдаться. — Позор, гражданин Фокс!

Я молча открыл дверь, впихнул в квартиру растерявшуюся Катю и захлопнул дверь перед носом продолжающей митинг соседки. Этот поступок мне, конечно, еще припомнится, но когда-нибудь потом, а сейчас я почувствовал невероятное облегчение.

— Вик, это ты? — донесся из комнаты голос Женьки. — Что там за шум?

— Все в порядке, — отозвался я, проходя в комнату. — Соседка опять вопит. Знакомьтесь… Э-э-э…

— Это еще кто? — Женька ревниво нахмурилась, разглядывая Катю.

— Ой! Кто это, Виктор? — Катя изумленно уставилась на буйство цветов в Женькиной прическе. — Ой! Она тоже какой-нибудь теневой оборотень?!

— Прекрасно! — фыркнула Женька. — Алекса, я так понимаю, ты не нашел? Вместо него притащил в дом какую-то толстую тетку!

— Не стоит завидовать, девочка! — Холодность Катиного голоса могла сравниться с Северным Ледовитым океаном. — Ты еще найдешь себе пару — некоторым мужчинам нравятся суповые наборы!

— Эй, эй! — Я встал между девушками. — Вы что, обалдели? Какой гоблин между вами пробежал?

— Что ж, я все понимаю! — Женька, состроив трагичную мину, сползла с дивана и побрела в комнату Алекса, — Как ты мог?! После всего, что между нами было!

Она еще и язык мне показала за спиной у Кати! Маленькая дрянь!

— Ты… — Кате от возмущения явно не хватало слов, — Как ты мог?! Она же еще ребенок!

— Ей восемнадцать, — попытался оправдаться я. — И между нами ничего не было!

— Рассказывай! — противным голосом заявила из-за приоткрытой двери Женька. — Ты с ним осторожнее! У него трусы в Микки-Маусах!

— Что?!

— Ты копалась в моих вещах?! — Тут я увидел Ми-ми, довольно машущего хвостом. — А! Так это наш дорогой чайник на ногах постарался!

— Ой! — Катя моргнула, пригляделась к чжуполуну, испуганно отшатнулась и зацепилась каблуком за телефонный шнур. Громоздкий тяжелый телефон, помнивший еще времена СССР, перевалился через край стола.

— Кви-и-и-и! — заверещал Ми-ми, спасаясь от неожиданного «нападения».

Во входную дверь заколотили, словно по ту сторону собралась толпа буйных горилл. Я распахнул дверь, собираясь наконец высказать Едвиге все, что думаю о привычке некоторых совать нос не в свои дела. Не знаю, хватило бы у меня на это духу. Подобное желание возникает у меня при каждой встрече, но проклятое воспитание не позволяет грубить пожилой женщине. Но на этот раз высказаться мне помешала объективная причина — Едвиги за дверью не оказалось.

На лестничной площадке бесновались несколько оборотней во главе с Отбоем.

Я выхватил свою волшебную коробочку и нажал на кнопку. Ничего не произошло. Отбой довольно оскалился.

— Что, Фокси, не подумал о такой простой штуке, как воск?

Тут на площадку выскочила исходящая праведным гневом соседка.

— Гражданин Фокс! Прекратите безобразия! Я вызову милицию! У нас дом…

— Исчезни, крыса! — рявкнул один из оборотней.

Едвигу Константовну словно ветром сдуло. Вот почему у меня не получается с такой непосредственностью выяснять отношения с надоедливыми людьми? Я попытался закрыть дверь, но Отбой успел вставить ногу между дверью и косяком.

— Ну что, Фокси, решим наши маленькие проблемы?

— Отбой, — я постарался придать своим словам максимальную убедительность, чувствуя, как все сильнее пульсирует знак на груди, — добром прошу, уходи. Я не хочу тебя убивать.

— Что?! — Отбой шутовски скривился, приставив ладонь к уху. — Я не слышу тебя, Фокс! Да и поздно просить пощады…

Видимо, Отбой собирался высказать все, что думает о глупом слабом человечишке, посмевшем оскорбить вожака стаи оборотней. Но тут вновь открылась соседняя дверь, и Едвига Константовна, вопреки обыкновению, не произнеся ни слова, окатила столпившихся на площадке оборотней из ведра. Поднявшиеся клубы пара и вопли не оставляли сомнений, что в ведре был крутой кипяток. Может быть, я не так уж и неправ, что неизменно вежлив со старушкой?

Отбой отвлекся, я распахнул дверь настежь, а потом со всей силы захлопнул ее. К воплям ошпаренных оборотней добавился щенячий визг их вожака. Пока Отбой скакал на одной ноге, сжимая руками расплющенную конечность, я спокойно запер дверь и вернулся в комнату.

Катя сидела на диване и чесала Ми-ми голову в том месте, где поросячья шкура переходила в пластинчатый гребень. Чжуполун закатил глаза и тихо похрюкивал от наслаждения. Просто идиллия.

— Что там?

— Наши общие знакомые пытались взять реванш. Ничего, объединенные силы добра взяли верх над силами зла. Как обычно.

— Извини, что я тут… устроила. — Катя грустно вздохнула. — Но ты тоже виноват! Надо было предупредить, что у тебя здесь девушка!

Я оглянулся на приоткрытую дверь, за которой скрылась Женька. Наверняка ведь подслушивает!

— Она — не моя девушка! — нарочно громко произнес я, — Ее украл твой шеф, Келлер. А я случайно освободил. Теперь вот прячем ее здесь, пока не разберемся с Келлером. Мы почти договорились, что Женя будет работать в нашей команде, но после сегодняшнего представления у меня появились серьезные сомнения, что мы сработаемся.

Из-за двери послышалось сердитое фырканье.

— Что-то я устал от всех этих событий. — Я не удержался и зевнул. — А завтра мне еще штурмом брать крепость. Я тебе постелю в своей комнате.

— А ты?

— Да вот диван освободился, лягу здесь.

— Зачем? — Катя встала, подошла ко мне вплотную, прижавшись всем телом. — У тебя ведь широкая кровать? Хватит места двоим?

Ретроспектива

1724 год, Санкт-Петербург

— Ты же колдун… — Петр сказал это, не поднимая глаз. Ему — невиданное дело! — было неловко за свои слова.

Брюс вздохнул. Тяжело смотреть на умирающего государя. На умирающего друга.

— Видать, плохой из меня колдун вышел, государь… Эх, и надо же было вам в воду-то лезть! — прорвалось из глубины души жалкое, ненужное. — Без вас спасателей не нашлось бы?! Я ж говорил, с вашей болезнью от всякого холоду надо беречься… А вы — в ноябре, в Ладогу…