Странный мир - Сергей Калашников

* * *

Щель в днище они заштопали. Именно это слово. Насверлили параллельно расколу сквозных отверстий на неравных расстояниях от него, и произвели через них шнуровку, стянув, как могли. Сказать, что размер повреждения от этого уменьшился? На глаз этого отметить не удалось, Однако конопатить и смолить было спокойней. Не возникало предчувствия, что после очередного удара колотушки по концу лопаточки, челнок разойдётся вдоль волокон на две неравные части. Да и пластырь из просмоленной парусины, притянутый верёвками, смотрелся лучше.

А потом — стаскивание челнока на воду воротом, погрузка. Остановочка у них получилась изрядная. Даже пресную воду пришлось экономить, ну и дрова поиздержали. Сразу направились на юг и вскоре увидели настоящие каменистые берега. За ними отчётливо просматривались горы. Не пожалели времени для поиска места стоянки — берега изрезаны сильно, но им хотелось найти местечко с пресной водой, а вот с этим дела обстояли нездорово. Ни бурных потоков, ни искрящихся водопадов, ни обширных речных эстуариев не наблюдалось. С грехом пополам разыскали скудный ручеёк с теплой, далеко не горной водой. Растительность в этих местах имела также очень яркую черту — редкость. Трава, кусты, деревья — есть всё, но помалу и не везде. Кругом склоны крутые и пологие, покрытые былинками, сам вид которых говорит о том, что они постоянно заняты ожиданием дождя. Невыразительные пыльные цвета, тощие стебельки.

Хотелось поскорее разыскать что-то более гостеприимное.

— Козы, — Лёня передаёт бинокль Зине. Славка наставляет на отдалённый склон подзорную трубу.

— Безрогие, — добавляет девушка.

— Кажется, нам следует немного задержаться, — шерсть всех очень интересует. — Кто-нибудь знает, как их ловить?

— Ума не приложу. Неплохо бы выяснить, где они пьют и понаблюдать.

* * *

Охотиться на коз Славка отправился с Зиночкой. Лодку оставили в бухте под присмотром Лёни, и двинулись. Стадо, которое заметили на берегу, нагнали только к вечеру — очень уж быстроногие эти твари. Подобраться к ним поближе не удалось. Убегают, едва завидят человека. А прятаться здесь можно только за камнями или в складках местности. День за днём стадо упорно продвигалось всё дальше от берега и выше в горы. Растительность становилась богаче, но, до привычного ребятам, степного разнотравья, как они помнили его даже в самые сухие периоды лета в местах своего обитания, эти «альпийские луга» не дотягивали. Так что речь шла, пожалуй, всё-таки не о богатстве природы, а о меньшей её скудности по сравнению с тем, что было на морском берегу. Источники пресной воды вообще не встречались, так что оба прихваченных с собой меха израсходовали меньше, чем за неделю.

Единственное, чего удалось добиться, это рассмотреть объект охоты. Длинноногие длинношеие козочки по размеру были сравнимы скорее с ишаком. Шерсть на них определённо имелась, причём значительно более длинная, чем на коровах, оленях или антилопах. И еще — таких стад в этих местах встречалось немало. То, что тварей этих необходимо ловить и приручать — сомнений не вызывало, но как это учудить — такой мысли в голову не приходило. Если большой толпой загнать животных в сети или загон, то, пожалуй, задача решаема. А вдвоём, да без подготовки — нереально. На выстрел не подобраться, на бросок боло — тем более. Пора возвращаться, а то пить хочется уже не по-детски.

* * *

У первого же встречного ручейка отвели душу. Переночевали и почесали к кораблику. Еда то у них тоже закончилась.

* * *

На берегу их ждала картинка, достойная карандаша великого карикатуриста. Их шхуна, лишившаяся гиков и гафелей, покачивалась на зеркально гладкой воде. Покачивалась ощутимо, отчего даже волны расходились вполне себе заметные. Еще в этой самой воде что-то плавало и невкусно пахло. В тени прибрежной скалы с мокрой тряпкой на голове лежал Лёня в ясном уме и здравой памяти, о чём свидетельствовал его грозный взор.

— Явились, гулёны! Наконец-то налюбовались горными пейзажами и решили спуститься с небес на землю. Полюбуйтесь, во что превратился корабль!

Корабль превратился в свинарник. Вернее, в козлятник. А еще вернее, в хлев. И содержалось в нём семеро козлят. Небольших ещё, размером с собаку.

Оказывается, неподалеку отсюда эти животные пили морскую воду, для чего спускались с высоких гор. Лёня, сняв с челнока все более-менее длинные деревянные детали, устроил из них и рыболовной сети ловушку. Взрослых он отпускал, помогая зверям выпутаться, а детёнышей сажал под палубу. Семерых отловил в три приёма. А потом начались мучения. Поить — полбеды. Не так уж далеко отсюда до ручейка. Но чем их кормить? Тут полсотни травинок на каждый квадратный километр! Впрочем, каша, сухари и даже крупа «козлят» устраивали, и, чем успешней происходило питание, тем активней выделялись экскременты. Парень просто замаялся вычищать из тесного трюма навоз и вычерпывать мочу.

* * *

Путь домой, к счастью, не принёс никаких неожиданностей. Ровный южный ветер исправно гнал их на запад до самого входа в Днепровскую лагуну. А потом и до Солеварни добрались быстро. Козлята успели привыкнуть к людям, так что при первой же возможности их высадили на берег, не отпуская, впрочем, без привязи. Чахлая растительность приморской степи пришлась новосёлам по вкусу. Вспоминая места, из которых они привезены, Славка заключил, что содержание этих «козликов» не должно быть чересчур сложным. Важно — не дать им сбежать. И еще нужно сообразить, когда их стричь. И, главное, чем? И как?

А сейчас, подражая Иринке, он гонял одного такого подростка по кругу на длинной верёвке. Надо же, какой сообразительный, и, определённо, очень любит побегать. Неплохо бы шёрстку ему вычесать, а то вся свалялась и перепачкалась, пока бедолага томился в тесном трюме. Там и людям-то на четвереньках приходится пробираться, а этому сыну вольных предгорий, хоть и удавалось распрямить ноги, но только склонив шею. Симпатичные малыши. Никаких тебе рогов, и размер взрослой особи даёт надежду на то, что справиться с этими созданиями удастся без привлечения шестерых «ассистентов».

Пока Зойка с Лёней отгоняют нашив Швернику для осмотра и принятия решения о дальнейшей судьбе посудины, он поживёт с Рипой, в Солеварне. Жена Михалыча толи залетела, толи у неё возрастное изменение организма. Разбираются, в общем, с нарушением некоторой периодичности определённых событий. И, судя по настроению любезной, та проблема, ради решения которой он «отсутствовал», не рассосалась. Что же это за соперницу такую вычислила его радость?

Перебрал в голове всех женщин и девчат. Много их, они очень разные. Жаль, что посмотреть на них глазами жены он не может. А ведь она за него сильно переживала, шутка ли сказать, уезжал на десять дней, а мотался по морю больше месяца. И, кстати, вот на этот их потрескавшийся челночок очень нужен двигатель. Просто необходим. Иначе в шторм вблизи незнакомого берега можно отделаться не так легко, как в этот раз. Что-то ведь размышляли мужики об установке газогенератора на Тамариного пятачка?

* * *