По праву вражды и истинности - Виктория Вашингтон

с ним. По частицам. До самых молекул. Ведь в тот момент, когда мне сказали, что в Лоренса стреляли, по ощущениям это было, так, словно это я получила огнестрельное ранение. Прямо в голову.

Наверное, этот день я могла считать самым худшим в своей жизни. Настоящим адом. Ведь во время него я поняла, что такое потерять самого дорого для себя человека.

Первые мгновения, когда меня еще только везли в больницу, я пыталась заверить себя в том, что все нормально. Лоренс не сокрушим. Как и его охрана. Максимум, его поцарапало выстрелом.

Но то, что мне ни слова не говорили о том, что произошло, с первых же мгновений начало медленно убивать. Разрушать надежду, а именно она была равноценна жизни.

Лишь в больнице я узнала, что выстрелов было семь. Один из них в шею.

В брата стрелял его же телохранитель, после чего сразу же сам и застрелился.

Лоренс остался жив, но по словам врачей – его жизнь находилась в критической опасности.

Часы операции длились вечность и в каждой из них я погибала. Не чувствовала ни себя, ни этого мира. Осознавала лишь одно – если Лоренса не станет, я сама этого не переживу.

Ведь я понятия не имела, как вообще можно жить в мире, в котором его не будет.

Лишь глубокой ночью мне сообщили о том, что операция прошла успешно. Лоренс пока что находился в коме, но уже теперь хотя бы был шанс на то, что он выживет.

***

Я не помнила, чтобы вообще хоть когда-то плакала настолько долго и надрывно, как в ночь после операции. Тогда мне казалось, что я вообще остановиться не смогу. Что захлебнусь своими же слезами.

Новость о том, что случилось с Лоренсом, тут же пронеслась по городу и поднялась настоящая паника. Олсены с самого основания города были во главе своей территории. Мы были за нее в ответе и именно мой род являлся гарантом сохранности жизней местных жителей. И теперь все перевернулось - отец в коме и Лоренс на грани смерти.

Но, если еще совсем недавно это казалось критичным. Буквально в шаге от погибели нашей территории, так как ни у кого не возникало сомнения в том, что без Лоренса ее тут же попытаются растерзать, то теперь имелся небольшой выход - я.

Являясь частью главного рода Олсенов, я так же была подтверждением того, что наш род все еще есть. Он никуда не делся, а, значит, территория оставляет свой прежний уклад.

Мне пришлось взяться за работу. В первую очередь, утихомирить панику возникшую в городе, что было очень сложной задачей.

Во-первых, я ни для кого не являлась достойной заменой брату. Наоборот, абсолютно всех бросало в ужас от мысли, что теперь вместо Лоренса Олсена, во главу города станет его сестра, которая десять лет считалась мертвой. И у которой, ко всему прочему, были провалы в памяти. Меня любили на этой территории. Я это прекрасно знала и ощущала, но все же вожаком меня не видели.

Только я и не собиралась быть заменой Лоренсу. Я лишь хотела всех убедить в том, что повода для паники нет - Лоренс скоро поправится и вернется.

Для этого был созван совет правления нашей территории. Я выступила на нем с речью, заранее написанной и обговоренной с Чероном.

Я даже выдавила из себя улыбку. Вела себя непринужденно. Твердо и уверенно. Все-таки, при жесткой необходимости, я могла быть хорошей актрисой.

Но, как только собрание было закончено и я смогла уединиться в комнате, вновь захлебывалась слезами. Мне было чертовски страшно за брата.

***

Состояние Лоренса не улучшалось и это настолько сильно било по мне, что порой даже стоять на ногах было трудно. Но, при этом, мне все так же приходилось создавать вид того, что никаких проблем нет.

Мне пришлось перенять на себя часть обязанностей Лоренса. Даже ездить в его офис. К счастью, рядом постоянно были Черон и Милер Донган – доверенный человек моего брата. Они вдвоем помогали мне во всем. Вводили в курс дела и давали подробную информацию по всем вопросам.

Я верила в то, что Лоренс скоро поправится, а пока он в больнице, я изо всех сил буду стараться идеально выполнять его обязанности.

Мне приходилось быть сильнее. Вот только, никто не знал, чего мне это стоило.

Будучи беременной, чувствовать как все рассыпается прямо на глазах и ты вот-вот можешь потерять самого близкого человека – настоящий кромешный ад.

И постепенно становилось только хуже.

Со мной связался Даран.

Звонок от него поступил на родовой номер Олсенов. Я ответила.

Вот только, с первых же мгновений мне хотелось разбить телефон об стену.

Доказательств не было, но я прекрасно понимала, что за покушением на Лоренса стоит Даран. Поскольку Тайлер его прижал, у этого ублюдка был только один выход – территория Олсенов. А, значит, следовало убрать Лоренса и взять меня в жены. В таком случае он бы стал тут хозяином.

— Да, — произнесла, садясь в кресло и отвечая на звонок. Но сжимая трубку в руке с такой силой, словно раздавить ее хотела.

— Здравствуй, — услышав его голос, я испытала лишь более едкую ярость. Она пожирала. Заживо. – Давай поговорим, Дженис.

Наш разговор не был долгим. Изначально Даран пытался казаться добродушным, но в своих словах оговорился и после этого началась жесткая часть разговора, в которой он прямо дал понять, что так или иначе, но все будет так, как он хочет.

— У тебя нет выбора, — эти его слова звучали, как прямая угроза. — Наш союз неизбежен.

— Если вы думаете, что можете угрожать моей семье и территории, то глубоко заблуждаетесь, — ответила, сжимая ладонь в кулак. Настолько сильно, что рука начала неметь.

— Я никогда не заблуждаюсь, — зловеще произнес он. — В отличие от тебя. Не думаю, что своими действиями