Коллекционер 2 - Андрей Коткин

упомянутые в зачитанной Зайцевым газете, которые они смогли почерпнуть из других газет или даже просто из разговоров окружающих.

Ну, и я тоже, сидел и слушал за компанию. Во-первых, нехорошо отрываться от коллектива, а во-вторых, я же тоже, хотя бы частично, продукт воспитания данной эпохи, мне тоже интересно об успехах нашей русской армии послушать.

Такая вот, подобная самостийная политинформация после окончания первого урока продолжалась всю неделю. Причем, с течением времени к Зайцеву начали подключаться и другие одноклассники, а Андрюшка Мельников вообще принес и повесил на стене в классе карту боевых действий, на которой границы продвижения нашей армии начали отмечать при помощи булавок с навязанными на их концах небольшими ленточками красной ткани.

Ну, а теперь, когда я обрисовал примерную картину случившегося с моими одноклассниками патриотизма, самое время перейти к информации, коснувшейся меня самого.

День, когда это все произошло, выпал на субботу. На учебу я притопал в радостном, предвкушающем настроении: уроков перед выходным днем в расписании стояло поменьше, да я еще и предвкушал, как мы, с девчонками, отправимся после занятий куда-нибудь развлекаться.

Вошел я, весь такой, преисполненный энтузиазма, в класс и от внезапного всеобщего внимания словно на стену налетел. Да-да, все два десятка гимназистов, успевших прийти в класс до меня, уставились на меня, что называется, во все глаза. И шум разговоров внезапно стих, словно регулятор громкости выкрутили. И при этом я не ощущал абсолютно никаких недоброжелательных взглядов в свою сторону.…Хотя нет, один, откуда-то с камчатки, все же был, непроизвольно взглянул в том направлении. Степа! Даже его эмоцию кажется, уловил. В чем-то мой приятель отчаянно мне завидовал.

Навык восприятия негативного взгляда со стороны улучшен. Отныне, вместе с негативным взглядом, вы можете воспринимать базовые эмоции недоброжелателя.

Ну, с паршивой овцы хоть шерсти клок. И все же, почему они все на меня так смотрят?

— Иван, это правда, то, что написали сегодняшние газеты? — Обратился ко мне все тот же Зайцев. Определенно, живи он в прошлом моем мире, во времена моей первой молодости, непременно бы стал там комсоргом. И дальше бы пошел по общественной линии. Слишком много в нем этакого вот густого, показного патриотизма, замешенного на махровой бесцеремонности к чужому «личному пространству». Не в плане, что всех сподряд бесцеремонно за плечо хватает, а вот с такими вот его категоричными вопросами, очень похожими на допрос.

— Не знаю. Я газет с утра не читаю. — Еле удержался я от того, чтобы посоветовать ему не лезть в чужие дела.

— Очень плохо, что не читаешь. Русский патриот обязан… — Зайцев замялся, сообразив, что изначально собирался спрашивать меня совсем про другое. — В «Русском инвалиде» написано, что именно благодаря малым летунам твоей оригинальной конструкции удалось снова повредить «Велизарий», от чего ромеи не смогли его эвакуировать при нашем наступлении. И еще написали, что благодаря таранам твоих «само-летов» удалось сбить несколько ромейских летунов намного более высокого класса, чем они сами.

— Ну, раз в «Русском инвалиде» написали… — пожал я плечами, не договорив фразу. Не то, чтобы мне было нечего сказать, но, да, иногда лучше именно промолчать. И без того уже эта газетка мое имя раззвонила на всю страну, чего я уж точно всеми силами старался избежать.

«Хех! Все-таки папарацци — это зло!», — думал я до того, как сообразил самолично прочитать заявленную мне статью.…Ну, эту грандиозную подставу я боярину Кобылину еще припомню, Земля — она квадратная, за углом встретимся, — думал я, вычитав в начале газетного текста, с чьих слов записано это откровение. И как вишенка на торте, еще и каждый приходящий в класс преподаватель считал своим долгом высказать мне свои слова искреннего почтения за это мое изобретение.

А вот девчонки, несмотря на всю мою возросшую известность, от сегодняшнего свидания со мной отказались. Маринка, как оказалось, теперь большую часть времени будет проводить в их семейной клинике (распоряжение ее почтенной прабабушки, главы рода, если что), а у Дианки тоже какие-то свои, неотложные дела отыскались….

В результате домой я вернулся после уроков хмурый и малость сердитый.

— Мелкий, признавайся, это ты сделал? — Появилась передо мной моя сестренка. Против воли мои губы расплылись в улыбке. Всю неделю ее не видел: друид-наставник, который взял ее в ученицы, всю эту неделю проводил над ней ритуал под названием «Родство к земле». Вопреки названию, к магии камня этот ритуал отношения не имел, а лишь сколько-то усиливал для еще неспециализированных магов жизни их способности к выращиванию растений.

— Ничего я не делал. Я вообще только-только из гимназии вернулся. — Запротестовал я, а потом поинтересовался: — а что, собственно случилось?

— Мой кустик пропал. Ну, который ты с кракатуком скрестил. Я утром, когда вернулась, его осматривала, он был на месте. А полчаса назад зашла снова: одна кадушка с остатками земли, раскиданными вокруг, стоит, а самого растения — как не бывало.

— Клянусь тебе, я не виноват! — Объявил я, проходя к себе в комнату. Нет, так бы, конечно, остановился и поболтал. Интересно же, что за ритуалы там друиды проводят. Но с сердитой Анютой особо не поболтаешь.

Потому просто занялся разработкой очередного улучшения своих органов чувств. Прошлая подобная попытка хоть и вышла неудачной, дала мне очень много материалов для размышлений.

Не знаю, сколько времени я за столом просидел. Когда увлекусь чем-нибудь, особо наблюдать за временем не получается. В себя меня привело какое-то шебуршание под моей кроватью. Не то, чтобы сильно испугался, но встряхнулся изрядно. И пространственный щит умудрился вокруг себя воздвигнуть, несмотря ни на какой конфликт магии.

Хе-хе, под моей кроватью обнаружился Анютин запропавший кустик. И нет, никто мне его туда не запихивал. Похоже, он ко мне в комнату своими ногами, точнее корнями, пришел. По крайней мере, поняв, что его обнаружили, выполз из-под кровати он вполне самостоятельно.

— Ты зачем из своего горшка выбрался, потеряшка? — Обратился я к нему вслух. Не то, чтобы рассчитывал получить на свой вопрос связный ответ, просто этакое звуковое сопровождение моим мыслям на тему «Что бы это значило?» и, соответственно, «Чем мне это может грозить?».

Словно отвечая мне, кустик зашелестел ветвями, засвистел…. А Анюта еще говорила, что такие звуки они только во время полива издают!

…Может быть, я схожу с ума, но в издаваемом кустиком свисте и щебете я ясно уловил… вполне осмысленное сообщение: «Та, кто заботится, хотела меня убить. Спаси, создатель». — И