Жертва на замену - Анастасия Дронова

«Словно, осколок ночного неба…» — пронеслось в голове.

Меня неудержимо потянуло к нему, и я коснулась холодной поверхности.

В этот миг вихрь закружил меня, унося прочь из Теневого Мира.

Рухнула в прямо в бархан под сень финиковых пальм, жавшихся друг к другу. Чаша, прижатая к груди, холодила пальцы. Сморгнув песок, попавший в глаза и оглядевшись, поняла, где нахожусь: недалеко от дороги, что вела в замок: вдали изгибались акации, лишенные листьев в окружении пожелтевшей травы. Закатное солнце окрашивало скалу, в которой покоился Ливахайм в багрецовые тона. Хотела уже рвануть туда, где боролся за жизнь мой любимый, но мягкий голос, чуть вибрирующий в легкой прохладе наступающего вечера, заставил обернуться.

— Ишум! — ринулась к мужчине, но приветственного объятия не вышло: руки не сомкнулись на его спине, а просто неуклюже прошлись по воздуху — едва не упала от неожиданности.

Резко развернулась.

— Как…?

— Я остался в Ир-Калле, скаттс, — уголки четко очерченных губ дрогнули в полуулыбке. В его голосе не было прежней задиристости и беззаботности, и это пугало больше, чем то, что сквозь него, если приглядеться, просвечивали далекие изгибы гор, чьи верхушки утопали в облаках.

— И ты больше не вернешься? — голос дрогнул. Я почувствовала легкий укол вины: неужели, это из-за того, что Ишум помог мне…?

— В этом нет твоей вины, — он сделал шаг. Ближе мы от этого не стали: он находился сейчас очень далеко. Сердце сжалось от тоски: мне не хотелось расставаться. — Не грусти. Возможно, мы еще встретимся.

— А что мне делать с Чашей после того, как я исцелю Лайонела? — я никогда не умела прощаться, и, решив, что уже поздно начинать, сменила тему.

— Отнеси ее на Выжженные Земли. Она наполнит Вамбу и исцелит Землю. А когда вернется магия, ты сможешь вернуться домой, когда пожелаешь. Акран Ишу, ненадолго разрывающие ткань реальности, легко сотворить, если все пяти стихий находятся в балансе. На это уйдет не более полугода. Может, меньше.

— Возможно, я захочу остаться… — опустила взгляд, подцепив носком ботинка камешек из песка.

— Не обязательно принимать крайние меры… — Ишум расплылся в улыбке, хитрой, как у чеширского кота. — Так или иначе, я искренне желаю тебе счастья.

Невесомое касание ладони на моей щеке было похоже на дуновение теплого ветра.

«Помни, необязательно делать болезненный выбор и от чего-то отказываться, чтобы быть счастливой…» — прошептал ветер, играя острыми блестящими листьями.

Встряхнула головой: не время сейчас предаваться философскими размышлениями. Я должна спасти Лайя.

Побежала вперед, спотыкаясь и падая — ноги все еще плохо слушались после пространственного перемещения, но я не могла позволить себе остановку. Каждая секунда на счету.

Стоило выбраться на проторенную дорогу, бежать стала значительно легче. Без проблем минула парадные двери, ловя любопытные взгляды стражников. Сердце гулко стучало в груди, отмеряя ударами, неумолимо бегущие секунды.

Я успею. Я должна.

— Госпожа! — торопливо поднимаясь по лестнице, даже не оглянулась на радостный оклик Милы и буквально ввалилась в покои зиуданса.

— Геня, — облегченно выдохнул Табиб, когда его воспаленные уставшие глаза зацепились за Чашу у меня в руках, нисколько не потускневшую от всех злоключений. — Это же…

Кивнула, не размениваясь на лишние слова, и кинулась к кровати. От вида Лайонела — бедного, покрывшегося испариной с потрескавшимися губами — сердце заныло от тянущей боли.

— Лай, — тихо шепнула, опускаясь на краешек кровати, и аккуратно убрав с горячего лба налипшие волосы.

Веки дрогнули — мужчина с усилием открыл глаза. Беспокойно заерзал, пытаясь приподняться. Я и Табиб помогли ему сесть.

— Я… — лаизареис бросил короткий взгляд на дверь, — схожу за водой.

Дверь за лекарем закрылась — Лай попытался улыбнуться: высохшая кожа на губах натянулась.

Рука, что потянулась к моему лицу, мелко задрожала, и тут зиуданс зашелся в болезненном кашле: кровь, окропившая простыни, отрезвила меня.

— Сейчас тебе станет легче, — заверила его.

Перехватив кубок покрепче, подняла его над головой.

— Ишу-А-Лиль-Ки-Зи, — последовательно произнесла слова, что нашептал мне ветер.

Живительная влага с характерным плеском наполнила кубок. Я подняла Чашу к окровавленным губам Лайонела. Сердце в страхе екнуло, когда он сделал глоток.

Опасения тут же развеялись. Ведь стоило зиудансу осушить кубок до дна, к нему вернулся здоровый цвет лица, зажили многочисленные ранки на губах, тени под глазами растаяли, а белки избавились от пугающего красного цвета.

Не успела я облегченно выдохнуть, и, рассмеявшись, броситься ему на шею, как сильные руки сжались на моих предплечьях. Раз — и я оказалась придавленной к кровати. Золотая окантовка расширенных зрачков мужчины, обожгла. Дыхание участилось, и зуд прошелся под кожей, завязывая бантиком внутренности. Мы поддались навстречу друг другу одновременно, окончательно сметая все сомнения и преграды. Горько-сладкий вкус его губ дурманил голову, размывая границы окружающей реальности. Мы целовались, будто путники в пустыне, набредшие на источник: жадно, прерываясь лишь на короткие вдохи. Пальцы мужчины забрались под одежду — и плевать, что на мне трехдневный слой грязи. Я желала лишь — почувствовать его еще ближе, кожа к коже… а все эти тряпки только мешали. Потянула вверх рубашку на секунду обрывая поцелуй. Тело затрепетало в предвкушении…

И тут все настрой разрушило многозначительное «Кх-м».

— Я, конечно, рад, что ты не умер, — холодный голос Амнона отрезвил, будто на голову вылили ведро воды. — И что ваша личная жизнь налаживается. Но какого Ваурмса никто из Вас даже не озаботился, вернулся ли меня из Теневого Мира? Или вы бы спохватились только на утро? Когда я бы уже умер от обезвоживания посреди пустыни.

Ворчание вызвало у меня приступ смеха, тут же подхваченный Лайем, отчего даже недовольный Амнон скупо улыбнулся.

Я была счастлива. У меня было все, чего я только могла желать в данный момент. Рядом любимый мужчина, чьи сильные руки обвили талию, отчего сердце каждый раз начинало скакать галопом. И друг, что до недавнего времени был главным противником, смотрит нас с нескрываемым одобрением. Окружающий мир в скором времени наполнится магией и даст мне возможность повидать родителей.

Я наконец-то поняла, что значило пророчество Нин-Лиль. Мне не нужно разрываться между миром, где я родилась и миром, что стал мне домом. Я могу выбрать их оба. Что я и сделаю.