Зловещая Энни - Алексей Гайдуков

телом, чтобы добраться до твоей силы. Ты обладаешь тремя способностями: телекинезом, защитным полем и яснослышанием. Я же владею только огнём и способностью вызывать землетрясения, которой никогда не пользовалась, разве что во время ритуала.

— А я, — начала тётя Роза Стоун, — владею телекинезом и способностью внушать мысли.

— Так это вы? — удивился Миша Кокрин.

— Да, это я, — ответила тётя Галия.

Машина тронулась и поехала домой. Проехали мимо поста охраны, чтобы они нас не заметили. Они как раз делали обход и проверяли часовню. Машина отъехала, и в это время к часовне подошли охранники. Один проверил дверь и убедился, что она заперта, а второй почувствовал запах гари.

— Тебе не кажется, что здесь пахнет гарью? — спросил он. — Может, хулиганы проникли внутрь часовни и подожгли её.

— Не говорите ерунды, как они могут войти, дверь же заперта, — возразил первый охранник.

— Сам посмотри, проверь, если не веришь, — ответил второй, дёргая за ручку двери. — И правда заперта!

Второй охранник посмотрел на часовню и заметил, что часы начали двигаться.

— Боже правый! — воскликнул он.

— Что там? Что там? — повторил первый, более худощавый охранник.

— Смотри на часы, они идут.

— Не может быть, — удивился первый. — С каких это пор? Они никогда не ходили, уже больше ста лет не ходили. Сколько раз пытались специалисты починить, так и не вышло. Даже при моей службе не работали, пытались починить, и толку мало.

— Вот видишь — пошли, — ответил второй, доставая из кармана бутерброд с докторской колбасой и начиная жевать.

— Фу, — заметил первый, более худощавый охранник. — Опять жрешь? Ты за ночь целую докторскую съел.

— И что же? — вопросил второй охранник.

— Я постоянно испытываю чувство голода, — ответил он. — Дома мне не дозволено принимать пищу — супруга не позволяет. А на службе я могу спокойно вкушать трапезу.

— Предлагаю сообщить начальству, что часы в часовне заработали, — произнёс первый страж.

— Мгм, мгм, — ответил второй охранник, рот которого был занят бутербродом. Он кивнул головой в знак согласия и последовал за первым.

В часовне тикали часы, которые пошли после изгнания сущности. Время жизни началось спокойно, тихо, даже лучше, чем прежде. Жизнь стала краше, не так мрачно, как было при сущности. Люди не могли себе представить, что время изменилось к лучшему.

Тётя Роза вышла на кладбище, где Даша пнула тряпичную куклу Энни. Тётя Роза подняла куклу и посмотрела на неё с отвращением.

— Ей это нужно, — сказала тётя Роза Даше.

— Нет, не нужно, убери её от меня, видеть её уже не могу, — ответила Даша.

Тётя Роза Стоун поняла мысли племянницы и согласилась. Она засунула куклу в коробку, которую дал Тони Спэк, закрыла её защитным замком на всякий случай и бросила в багаж. Тётя Роза не могла больше смотреть на куклу с отвращением. Она села за руль, и машина поехала.

Наконец, утром ждали в доме Татьяна Васильевна и Григорий Михайлович. Они всю ночь не спали, ждали возвращения.

Когда гости вошли в дом, Татьяна Васильевна начала суетиться и расспрашивать: «Как всё прошло? Вы все такие измученные, что случилось?» — тараторила Татьяна Васильевна.

— Да тише же ты! — махнул рукой Григорий Михайлович. — Не видишь, они устали, пусть поспят. И, конечно, приехали — ни слова, пошли по комнатам. Оставили чемодан в багажнике, чтобы не нервировать домочадцев. После десяти, почти одиннадцати часов утра собрались в гостиной.

Татьяна Николаевна терпеливо ждала, когда наконец расскажут, и вот Галия начала рассказывать, потом Роза, каждый рассказывал историю ночного приключения, что было, как происходило. Даша, Миша и Настя промолчали, в неловкие моменты они переглядывались между собой. Это заметил Денис.

— Вы что-то скрываете, эй, троицы! Что было у вас в часовне?

— Ничего! — резко ответила Даша. — Ничего не случилось.

Даша посмотрела на Мишу, отвернулась и покраснела, лицо её стало бордовым, молчала. Миша выдал себя, как и Даша, — он покраснел, как помидор, его красивое лицо стало похоже на сеньор помидор, от вчерашнего и вспоминать не хотелось. Настя наблюдала и улыбалась, ни слова не сказала.

— Друзья мои, вы что-то скрываете? — произнесла Роза, вставая и наливая всем чай. Затем она направилась к холодильнику, достала оттуда сливочное масло — своё любимое лакомство, намазала им печенье, а сверху положила кусочек сыра. После этого она пила кофе с печеньем и сыром.

Григорий Михайлович поправил очки и заметил, что двое из присутствующих что-то скрывают.

— Настя, что происходит? — спросил он.

— Ну, я не могу сказать, — ответила Настя. — Пусть они сами расскажут.

Настя указала на них пальцем и замолчала, уткнувшись носом в чашку чая.

— Предательница! — резко ответила Даша.

— Так, стоп! Вы уже целый час нас за нос водите. Что происходит? — Татьяна хлопнула ладонью по столу. — Всё, я пошла, — сказала Даша и быстро удалилась. Настя тоже засуетилась. — Ну, если что, позвоните мне, мне срочно нужно домой. Родители, наверное, с ума сходят.

Все сурово уставились на Мишу.

Роза захохотала и упала на пол. Никто даже не предложил ей помочь. Роза каталась по полу и кричала: «Мыльная опера! Ё-моё! Не могу!» Это было впервые, когда Роза Стоун смеялась. Она всегда была серьёзной и ответственной дамой, но после расспросов потеряла контроль над собой.

Татьяна и Галия переглянулись.

— Что с ней делать? — спросила Татьяна у Галии.

— А, — махнула рукой Галия, — пусть валяется, у них там, видать, так принято.

— Ужас! — воскликнула Татьяна Васильевна. — Ну, сынок, рассказывай.

— Рассказывай-рассказывай! Нам всем интересно! — поддержала тётя Галия.

— О, сынок, наконец говори, что у вас там произошло? — не унималась тётя Роза, едва оправившись от смеха.

— Я люблю вашу дочь, — наконец ответил Михаил.

— Что? — хором воскликнули все: тётя Галия, тётя Роза, которая только что перестала смеяться, и Григорий Михайлович, Татьяна Николаевна, едва не расплакавшись. Все молчали.

— А Даша ответила взаимностью? — спросил Григорий Михайлович.

— Мы любим друг друга — вот и всё.

Тут же вошла Даша и подтвердила слова Михаила.

Родители не стали ругать, а, напротив, поздравляли. Первой поздравила тётя Галия, и тётя Роза обнимала их и поздравляла, спрашивала, когда помолвка. Денис сидел молча, не говоря ни слова, и потом сказал:

— Они всё время ворковали, а вы не заметили!

И все засмеялись.

Минуло несколько дней, и близилась свадьба Даши и Миши, назначенная через три месяца. На помолвке было обещано, что Роза Стоун прибудет через два месяца в сопровождении всей своей семьи.

В здании аэропорта Гумрак тётя Галия, Денис, Даша, Миша, Настя, Татьяна Васильевна и Григорий Михайлович стояли, обнявшись с Розой, провожая её в дорогу. Объявили рейс, и Роза, уходя, произнесла: «Берегите