Хозяин оков II - Павел Матисов

активно гонялись, в других местах их привечали с распростертыми объятьями. Где-то храмы стояли в открытую, в других Богам молились втихую.

Одно неизменно: Черной Длань доставала народ и здесь. Со Святой Инквизицией культисты были в непримиримой вражде. Особо тщательно суда и грузы проверялись именно на предмет запрещенных товаров, так что мы сделали правильно, что не стали связываться с темными осколками.

Власть Инквизиции здесь была неполной. Они, скорее, как и Орден во многих баронствах, осуществляли здесь просветительско-миссионерскую деятельность с дозволения местного феодала, попутно избавляя его от разных революционно настроенных личностей. Я поинтересовался, какие у них отношения были с Лигой Без Оков, и оказалось, что Святая Инквизиция относилась к ним достаточно холодно — гоняла нещадно, если они доставляли проблемы.

— С чего бы это? — уточнил я у торговца, с которым успел познакомиться. — В других баронства на проделки Лиги закрывают глаза, считая чем-то вроде баловства.

— Лига Без Оков многим торговцам жизнь попортила, — покивал старый купец. — Но думается мне, дело в их покровительнице.

— Аурифи? А что с ней?

— Аурифи не входит в Светлый Пантеон, поэтому Инквизиция не приемлет ее последователей.

— Но разве она не светлая богиня? — уточнил я.

— Светлая вроде как. Но в наш Пантеон не входит, — покачал головой собеседник. — Аурифи — чужая.

— То есть, поклоняться можно только местным богам из Светлого Пантеона?

— Истинно так.

— А практические плюсы от поклонения Пантеону вообще есть?

— Конечно! Какие-то боги даруют долголетие, другие уберегают от болезней, третьи приносят удачу, прогоняют засухи и неурожаи и даже приводят к рыбакам крупный улов или дичь к охотникам. Главное — это быть истинно верующим и делать регулярные подношения. Особо Боги ценят осколки или артефакты колдовские. Ну а после смерти забирают к себе в небесные чертоги. Говорят, у светлого бога Анкворта грог течет рекой, а гурии такие, что в-ах! Не грех и подношение такому сделать!

— Звучит убедительно, — покивал я. — Пора нам идти. И так уже задержались в вашем славном городишке… А неплохо у вас в Гримдошире. Орден не донимает, Лиги или Длани не видать, стражники поборы не устраивают…

— Сударь, именем Инквизиции, пройдемте с нами! — вдруг из ниоткуда вынырнул отряд храмовников, порушив весь позитивный настрой.

Я вздохнул, ощутив всю тяжесть бытия и несправедливость мироздания. Только похвалил городок, как упыри в человеческом обличьи повылазили. Правда, на этот раз по грубым прикидкам преимущество в боевой силе было на нашей стороне. Оставлять эльфов возле причала я не стал, так что все одаренные находились поблизости, в том числе и желторанговый Ибал. Ко всему прочему мне удалось заключить соглашение с Лиетарис, так что она обязана сражаться на моей стороне в полную силу. В общем, сейчас я чувствовал себя увереннее, нежели в Левенштильде, когда меня обложили со всех сторон.

Ни Ордену, ни Длани, ни Инквизиции я не доверял. На Тардисе не существовало такого понятия, как альтруизм. Все преследовали собственные корыстные интересы. Наглядный пример — то, что Аурифи не приняли в Светлый Пантеон. Возможно, это нечто вроде картеля — сговор между божественными сущностями, чтобы избавиться от конкурентов. Да и история с Орденом и Дланью требовала уточнения.

Мы отошли подальше от толпы. На мне была надета стеганка, которая, к слову, не хуже нормальных доспехов защищала от клинкового оружия. Разве что уколы копий или мощных стрел держала так себе. Ну а от качественного зачарованного меча и стальные латы не спасут. Стеганые доспехи хотя бы весили не так много. Правда, в них было жарко. Но в прошлый раз в Левенштильде я вышел на рынок без доспехов, за что чуть не поплатился. В незнакомом городе лучше перебдеть и попотеть, чем оказаться в щекотливой ситуации.

Короткий клинок Мрадиша все еще находился при мне. Его следовало обновить, к слову, поскольку в последних зарубах резал он хуже, чем обычно. Но в общем и целом я был готов к разным сюрпризам.

Думал, что нам будут проводить очередную проверку на божественность или искать темные артефакты с осколками, однако претензии у Инквизиции возникли совершенно иного характера.

— На землях под покровительством Светлого Пантеона, оберегаемым Святой Инквизицией, не допустима торговля детьми! — указал он в сторону обескураженной Лейны.

— Серьезно? Но о таких законах в Гримдошире я не слышал!

— У барона может быть свое видение, но у Святой Инквизиции собственные порядки! — заявил мне храмовник суровым тоном.

— И что вы делаете в случае, если встретили слугу-ребенка? — уточнил я раздраженно.

— Требуем незамедлительного освобождения! — произнес инквизитор твердо. — Девочка получит достойный уход в одном из наших монастырей. Ее даже обучат грамоте, если она покажет хорошие задатки!

— Вы выкупаете рабов?

— Выкупаем? Не смешите Богов! У Святой Инквизиции нет таких средств, а если бы и нашлись, то желающих наловить беспризорников и продать нам не было бы отбоя!

— Вы же понимаете, что я вложил в девочку средства и не могу просто так отпустить ее. Это грабеж чистой воды!

— Все во имя Светлого Пантеона! — пафосно воскликнул храмовник. — Есть и иной путь… Добровольный взнос в казну Святой Инквизиции, и на этот раз мы закроем глаза на творимые вами бесчинства…

О, знакомые речи ведет инквизитор. Как хорошо все-таки беседовать с умным, цивилизованным человеком, а не упоротым фанатиком вроде Гилберта или Грунхальда. Осталось только договориться о цене.

— Какой же взнос досточтимый инквизитор сочтет убедительным? — поинтересовался я.

— Один золотой, не меньше!

Я приподнял одну бровь, но более постарался никак не выразить своего удивления. Ожидал запрос минимум в десяток, а то и несколько десятков монет. Один золотой — тоже приличная сумма, особенно для низшего сословия. Я привык ворочать десятками или даже сотнями, поэтому и опешил поначалу.

— Как здорово, что Святая Инквизиция стоит на страже нашего порядка и защищает детей от неблагонадежных подонков, — бросил я инквизитору золотую монетку.

— Во имя Светлого Пантеона, — кивнул храмовник и быстро спрятал монету за пазуху. — Позаботьтесь о деточке.

— Хоран Мрадиш — благородный работорговец. Он никогда не обидит ребенка!

Отряд Святой Инквизиции двинулся по своим делам, срубив на ровном месте немного деньжат.

— Я ожидал большего. Все-таки на Лейну потратил больше сотни монет, — заметил я задумчиво, глядя вслед плащам с золотыми кругами.

— Недоумки просто не поняли, что девочка