Перст судьбы. Лирин - Алина Углицкая

– Все таны… и ночная охрана.

Девушка похлопала себя по раскрытой ладони рукояткой плети, словно раздумывая над словами раба.

– Кто-нибудь уже хватился несчастной?

– Пока нет, ясновельможная госпожа, – ответил смотритель.

– Значит, она была не слишком нужна своему Дому, – Лирин сжала рукоять так, что побелели костяшки пальцев. И с трудом удержала дрожь в голосе. Воспоминания о минувшей ночи были еще слишком свежи, и искаженные похотью бородатые лица все еще стояли перед глазами. – Где именно обнаружили труп?

– В первой камере.

– Это его камера? – мнимая легита кивнула в сторону Эйхарда.

– Нет, ясновельможная госпожа, тан из первой камеры был убит сегодня во время тренировочного боя.

– Скорее всего, он оказался последним, кто был с несчастной. Бедняжка не выдержала столько мужчин сразу. Переоценила себя, – Лирин с напускной скорбью склонила голову набок. – Уберите тело. Возможно, родственники еще пошлют за ним.

– А что делать с ним? – смотритель указал на Эйхарда. – За убийство женщины полагается смерть.

– Тогда придется казнить всех танов в шагране. Вряд ли хоть кто-то из них не коснулся ее. А вам придется заменить их на арене, если не хотите сорвать Тан-Траши.

Девушка с тонкой улыбкой оглядела аскаров, молча смотревших в песок. Потом ее взгляд переместился на Эйхарда, и она усилием воли подавила в себе приступ сострадания. Никакой жалости в глазах, никаких сомнений! Иначе она выдаст себя. Но Лирт оказался прав, ни один из аскаров даже не заикнулся о том, чтобы она сняла шлем и открыла лицо. В стране, где вся власть в руках женщин, мужчины за сотни лет привыкли к беспрекословному подчинению. Привыкли все принимать на веру. И если женщина в доспехах легиты, с императорским гербом на груди и в шлеме верховной распорядительницы отдает приказы, врожденный инстинкт заставляет их подчиняться, не обдумывая эти приказы.

– Простите, ясновельможная госпожа. Этот тан сейчас же будет освобожден и доставлен к лекарю.

– Отлично. Надеюсь, его хозяйка не подаст иск императрице за порчу имущества.

Она шла ва-банк, открыто блефовала, каждую секунду ожидая, что с нее сорвут маску. Но тихий голос Арнеш, звучавший в голове, придавал силы и уверенность, которых так не хватало.

«Молодец, дитя мое, ты смогла. Прикажи им возвращаться к своим обязанностям и уходи с арены. Мое благословение с тобой».

Да, это была сама Арнеш, сжалившаяся над своей блудной дочерью. Услышавшая ее и ответившая на молитву, в которой звучал крик души. Лирин умоляла спасти Эйхарда, обещая взамен отдать свою жизнь. И Пресветлая откликнулась. Пришла на помощь. С ласковой улыбкой подсказала, что делать, вдохнула храбрость и силы в трепещущее женское сердечко. Потому что в этом сердечке уже горела искра, ради которой Арнеш рисковала всем, затеяв спор со своей кровожадной сестрой. Но об этом Лирин не знала.

– Возвращайтесь к своим обязанностям, – приказала она аскарам. – Завтра открытие Тан-Траши. Постарайтесь, чтобы этот тан был в состоянии сражаться.

После этого, бросив на Эйхарда прощальный взгляд, она спокойным, размеренным шагом направилась к выходу с арены, где жался в тени и дрожал от страха Лирт. И одним богам было известно, чего ей стоило это видимое спокойствие.

***

В небесной вышине, скрытые от человеческих глаз, две богини метали друг в друга разъяренные взгляды, склонившись над игральной доской.

– Ты не смела отвечать на ее молитву! – прорычала Бенгет, – Ты нарушила правила!

– Разве? Она взывала ко мне. А первой правила нарушила ты, когда пригрозила смертью за непослушание.

– Я дала ей дворец, рабов, власть и богатство. По-моему, этого достаточно, чтобы подчиняться моим требованиям.

– Но ты не дала ей свободы, которую она так хотела.

– Какой свободы?!

– Свободы поступать так, как подсказывает ей сердце.

– Бред! Еще вспомни, что я запретила ей влюбляться. Это мелочь по сравнению с тем, что я ей дала! Да любая другая была бы мне благодарна за возможность вырваться из того ада, в котором живут твои несчастные адептки. За возможность из рабыни стать госпожой!

– Может быть. Я не спорю. Но мои адептки свободны любить.

– Правильно! Эти несчастные только и рады, что имеют право любить! Других-то прав у них нет.

Сестры замолчали, сверля друг друга красноречивыми взглядами. Верхняя губа Бенгет вздернулась вверх, демонстрируя демонические клыки. Губы Арнеш сжались в тонкую полоску, придавая лицу блондинки суровый вид.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – произнесла она. – Мы не имеем права давить на смертных и заставлять их подчиняться нам. Вы с Эргом запустили цепь событий, повернув колесо Судьбы и поменяв местами две души. Теперь мы можем только делать ставки и наблюдать. И еще отвечать на молитвы. Но я что-то не помню, чтобы наша фигура взывала к тебе.

Бенгет скрипнула зубами и прошипела, выделяя каждое слово:

– Ничего, еще будет взывать. Видимо, наказание шаграном ничему ее не научило. С этого момента я лишаю ее своего покровительства. И больше не вмешиваюсь. Посмотрим, что она выберет: вернуться назад, в свою жалкую жизнь, или пожертвовать никчемным рабом и остаться здесь навсегда.

– Что ж, ты сама это сказала. Никто за язык не тянул.

***

Покинув арену, Лирин в сопровождении Лирта направилась прямо к колесницам, ожидающим своих хозяек на специальной площадке, вымощенной тесаным камнем. На резных дверцах одной из них сверкал герб Дома Зинтар, и мальчик безошибочно указал на него.

Что ж, провести раба возничего было проще, чем десяток вооруженных аскаров. Лирин приказала ехать вперед и откинулась на спинку с видом человека, наслаждающегося собой и окружающим миром. Шлем, само собой разумеется, она не сняла.

Если возничий что-то и заподозрил, то не осмелился высказать свои соображения вслух.

Спустя час бессмысленного кружения по улицам Эвиллии колесница оказалась в квартале от дворца наследницы Маренкеш. Лирин приказала остановиться и вышла. Лирт, как положено хорошо вышколенному рабу, бросился ей под ноги, и девушка с застывшим лицом наступила ему на спину, используя как ступеньку.

– Госпожа, – смиренно обратился возничий, – прикажете дожидаться вас здесь?

– Нет.

Больше ничего говорить было не нужно. Госпожа не обязана пояснять рабу свои действия. Поклонившись, возничий тронул вожжи, и колесница медленно покатилась вдоль улицы.

Лирин стояла, пока она не исчезла за поворотом, и пока не смолк стук колес. Потом взглянула на Лирта.

– Ну, у тебя есть идеи, как нам попасть во дворец?

– Да, госпожа. Мне известны все ходы и выходы, и я проведу вас вовнутрь так, что никто не заметит.