Создатель ангелов - Стефан Брейс

— Не знаю.

По его взгляду Рекс понял, что тот действительно не знает.

— Виктор…

Приятель рассеянно почесал бороду.

— Виктор, — повторил Рекс, — может, тебе стоит пойти отдохнуть пару часов? Я пока побуду здесь.

Виктор кивнул и уставился на мышь в своей ладони. Несколько раз он осторожно провел пальцем по ее спинке, как будто хотел успокоить перед тем, как уйдет. Потом он посадил ее обратно в корытце к другим мышам, развернулся и направился к двери.

— Виктор, где твой отчет о работе? — спросил Рекс. — Я хотел бы его почитать.

— Посмотри среди отправленных факсов, — ответил тот и махнул куда-то в сторону.

Рекс Кремер никак не мог понять, к чему нужна вся эта суета. Ведь статья была предельно ясной и подробной. Виктор скрупулезно, шаг за шагом описал свой метод работы. Кроме того, по завершении каждого этапа он давал оценку достигнутым результатам, а в конце статьи поставил ряд критических вопросов, которыми, собственно говоря, побуждал других исследователей к поиску ответов. Наряду с этим он подчеркивал важность использования в своей работе цитохалазина В, о котором писал также и Кремер, и все это ему удалось подкрепить выкладками из своей работы, которые до сих пор могли относиться только к области воображения.

Когда врач сообщил новость своим университетским коллегам-биологам, те поначалу отреагировали на нее с возмущением, однако и они, ознакомившись с отчетом, вынуждены были признать, что описанный метод является действительно революционным и кажется на первый взгляд настолько простым, что даже удивительно, что никто до сих пор до этого не додумался. После опубликования статьи все с нетерпением ждали реакции других ученых.

Статья вышла 10 января 1981 года. Во всю обложку журнала Cell была напечатана фотография клонированных мышей, а номер открывался статьей Виктора Хоппе. Реакция была ошеломляющей. Выдающиеся ученые всего мира были несказанно удивлены и вместе с тем очень хвалили результаты — постоянно звучало слово «гениально». Даже журналисты, в том числе из-за рубежа, уделили этой новости внимание. Виктору Хоппе стали поступать просьбы об интервью, но он избегал говорить на эту тему и точно так же отказывался позировать со своими мышами перед фотографами. После настойчивых просьб он разрешил администрации университета опубликовать фотографию, которую ему сделали для пропуска при приеме на работу. На этой фотографии он был еще без бороды, которую отрастил за это время и больше не хотел сбривать.

Рекс Кремер выступал как представитель университета, и, разумеется, его спрашивали, возможно ли сейчас клонировать человека и отважится ли на это доктор Хоппе или кто-то из его коллег. Рекс Кремер отвечал, что науке пока рано бегать, она едва научилась ползать. Он подчеркивал также то, что клонированы были только эмбрионы, а клонирование взрослого животного — дело совсем другого порядка. В этом случае надо будет использовать ядра из клеток организма, а у них развиваются свои специфические функции. Клонирование взрослого животного не может произойти в нашем столетии, твердо заявлял он, потому что и сам был в этом уверен.

По всей логике, Виктор должен был хотя бы один раз повторить свой эксперимент, потому что в возможности повторения эксперимента заключается сущность науки. Но у Виктора была другая логика. Она подсказывала ему, что он должен сделать следующий шаг. Если ему удалось одно, то он должен приниматься за другое. Если — то. Это он знал. А не если — если. Но как раз об этом не знал Рекс Кремер, и он снова указал Виктору то, на чем уже напрасно настаивал раньше.

— Виктор, ты должен повторить эксперимент. Нельзя так просто посчитать его удачным. Кроме того, есть еще много вопросов, которые требуют ответа. Будут ли клонированные мыши жить так же долго, как другие? Смогут ли они иметь потомство? Будет ли их потомство способным размножаться? Все эти вопросы уже задавали другие ученые, Виктор, и я не смог на них ответить.

— Время покажет, — сказал Виктор.

— Но и тогда тебе придется доказать, что твой эксперимент не был случайностью, — сказал Рекс громче обычного. — Ты никуда от этого не денешься.

— Только звери в цирке повторяют свои фокусы.

— Чего же ты тогда хочешь?

— Клонировать взрослых млекопитающих.

Ординатор вздохнул.

— Если мне это удастся, — продолжал Виктор, — то у меня будет доказательство того, что мой метод работает. Это как раз то, чего они хотят.

— Но они не будут ждать годами.

— Мне годы и не нужны.

— Виктор, будь хоть раз реалистом. Я ведь знаю твои возможности, но…

— Это возможно, если перепрограммировать донорские клетки, — прервал его Виктор. — Если мы снова вернем их в изначальное положение. В G0[9]. Еще одна возможность — перевести клетки-реципиенты в другое состояние. Это можно сделать при помощи электрической стимуляции. Циклы должны быть в любом случае синхронизированы в момент слияния, потому что в противном случае возникнут отклонения в хромосомах.

В этот момент Рексу хотелось бы сказать, что Виктор не прав, но это было не так. То, что говорил Виктор, звучало логично, кроме того, он преподносил это в такой несложной манере, что казалось, будто ему просто нужно налить какие-то жидкости в бутылку и потрясти ее, чтобы получить желаемый результат.

— Виктор, администрация никогда не одобрит то, что ты…

— И все же я сделаю это.

— Здесь так не работают. Я уже тебе…

— Если здесь так нельзя…

— Черт возьми, Виктор, ты опять ставишь меня в дурацкое положение! Тебе еще повезло, что я всегда тебя поддерживаю, ты хоть понимаешь это?

— Я никогда об этом не просил.

— Согласен, — вынужден был со вздохом признать ординатор.

Он понял, что стоит перед дилеммой. Если он заставит Виктора работать по правилам, тот конечно же уйдет. Это, безусловно, будет большой потерей для его отделения, которое только что получило от университета значительную сумму на продолжение исследования. Если же он предоставит Виктору карт-бланш, поднимется протест среди других биологов, которые должны отчитываться перед начальством. Это еще было бы возможным, если бы Виктор проявил чуть больше коллегиальности и открытости, но ничего подобного в нем не было. Он меньше всего подходил для того, чтобы работать в команде. Он не признавал никаких авторитетов, не считался ни с чьим мнением и ни перед кем не выказывал восхищения. Его талант оправдывал все, но как долго это будет продолжаться?

— Виктор, дай мне время. Мне надо подумать.

— Времени нет.

— Да что изменят несколько дней?