Тревожные годы Приморья (1917-1922 гг.). Свидетельства эпохи - Валентин Пак

здесь пять лет. Он был первым редактором русского издания «Владиво-Ниппо», японской оккупационной газеты. Выходила во Владивостоке параллельными изданиями на японском (с декабря 1917 г. по октябрь 1922 г.) и русском (с апреля 1920 г. по октябрь 1922 г.) языках. Арсений Несмелов при содействии В.К. Арсеньева бежал из Владивостока в Китай в июле 1924 года, переплыв с товарищами на лодке Амурский залив].

Арсения Несмелов. О себе и о Владивостоке. Харбин, 1931 год.

Источник: «Рубеж» № 2 (Владивосток), 1995 год.

Арсений Несмелов

СОПЕРНИКИ

[Написано во Владивостоке в 1920 году]

Серб, боснийский солдат и английский матрос

Поджидали у моста быстроглазую швейку.

Каждый думал – моя. Каждый нежность ей нес

И за девичий взор, и за нежную шейку…

И присели, врагами взглянув, на скамейку

Серб, боснийский солдат и английский матрос.

Серб любил лишь Дунай. Англичанин давно

Все вокруг презирал, кроме трубки и виски…

А девчонка не шла. Становилось темно,

Опускали к реке тучи саван свой низкий…

И солдат посмотрел на матроса, как близкий,

Будто другом он был или знались давно.

Закурили, сказав на своем языке

Каждый что-то о том, что Россия – болото.

И на лицах у них от сигар позолота

Колебалась. А там, далеко на реке,

Русский парень запел заунывное что-то…

Каждый хмуро ворчал на своем языке.

А потом в кабачке, где хрипел контрабас,

Недовольно ворча на визгливые скрипки,

Пили огненный спирт и запененный квас,

И друг другу сквозь дым посылали улыбки

Через залитый стол, неопрятный и зыбкий,

У окна, в кабачке, где гудел контрабас.

Каждый хочет любить, и солдат, и моряк.

Каждый хочет иметь и невесту, и друга,

Только дни тяжелы, только дни наши вьюга,

Только вьюга, заклубившая мрак.

Так кричали они, понимая друг друга,

Черный сербский солдат и английский моряк.

ДЕЛА ПРОДОВОЛЬСТВИЯ

– Вполне ли обеспечено население Владивостока продовольствием? – задала «Блоха» вопрос.

– О, вполне! – отвечало вполне осведомленное лицо. – Посудите сами, что нам нужно: рыба, мясо, рис, сахар и мука. Начнем по порядку дня.

Рыба. Рыбы в море, по последним проверенным данным, так много, что ее еще хватит на 100 лет.

Мясо. Обывателей обоего пола во Владивостоке около 300 тысяч человек. Если считать, что каждый весит около трех пудов в среднем, то окажется, что мы имеем запас скотского и телячьего мяса в 900 тысяч пудов, считая затем норму потребления 15 фунтов в месяц на каждого, получится, что у нас мяса хватит больше, чем на 3 года.

Рис. Риса в японских цейхгаузах находится около 100 тысяч пудов. Правительством уже дано предписание милиции реквизировать этот рис.

Сахар. Сахар признан предметом роскоши, и потому он будет выдаваться только членам профсоюзов. Сахар закупят в Японии, а необходимые на покупку деньги уже печатаются.

Мука. Муки действительно маловато, но мы уже организовали доставку муки на аэропланах. Подумайте только: каждый аэроплан привезет нам из Манчжурии 5 пудов муки. Правда, у нас аэропланов нет ни одного, но товарищ Гревс обещал нам свое мощное содействие, и мы ожидаем получение аэропланов из Америки уже к Рождеству.

Яша Черный.

Газета «Блоха» (Владивосток), 1920 год.

ИЗ ДНЕВНИКА БАРОН А А. БУДБЕРГА

[военный министр правительства А.В. Колчака]

[О работе в правительстве]

… Даже разумный и беспристрастный правый… брезгливо отшатнется от какого-либо здесь сотрудничества, ибо ничто не может заставить сочувствовать этой грязи, тут и изменить ничего нельзя, ибо против искренней идеи порядка и закона поднимаются чудовищно разрастающиеся здесь подлости, трусости, честолюбие, корыстолюбие и прочие прелести…

[О колчаковской контрразведке]

… Здесь контрразведка – это огромнейшее учреждение, пригревающее целые толпы шкурников, авантюристов и отбросов покойной охранки, ничтожное по производительной работе, но насквозь пропитанное худшими традициями прежних охранников, сыщиков и жандармов. Все это прикрывается самыми высокими лозунгами борьбы за спасение родины, и под этим покровом царят разврат, насилие, растраты казенных сумм и самый дикий произвол…

[Об атамане Колмыкове]

… Калмыковские спасатели показывают Никольску и Хабаровску, что такое новый режим, всюду идут аресты, расстрелы плюс, конечно, обильное аннексирование денежных эквивалентов в обширные карманы спасателей. Союзникам и японцам все это известно, но мер никаких не принимается. Про подвиги калмыковцев рассказывают такие чудовищные вещи, что не хочется верить…

Приехавшие из отрядов дегенераты похваляются, что во время карательных экспедиций они отдавали большевиков на расправу китайцам, предварительно перерезав пленным сухожилия под коленами («чтобы не убежали»), хвастаются также, что закапывали большевиков живымщ с устилом дна ямы внутренностями, выпущенными из закапываемых («чтобы мягче было лежать)…

Архив русской революции. Берлин, т. XIII.

Источник: Интернет-сайт http://xxl3.ru/belie/дата обращения: 21 марта 2013 г.

О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КОРЕЙСКИХ ПАРТИЗАНСКИХ ОТРЯДОВ [1920–1921 годы]

… Отряд Хан Чан Гера, ввиду прибытия японских войск, по рекомендации Военного Совета Приморья передислоцировался в Анучино. Японцы стали концентрироваться в Приморье после вывода своих войск из Забайкалья и Приамурья.

В ноябре 1920 г. в Анучино прибыли вытесненные японцами из Маньчжурии корейские партизанские отряды: «Синминдан», командир – Ли Сын Зо, «Докнипдан», командир – Пак Кен Чер, «Херсендан» – командир Кан Гук Мо, под общим командованием Цой Ена. Прибывшие партизаны держались обособленно, не желая подчиняться русскому командованию… И только когда, по требованию японского командования, корейские отряды вынуждены были уйти вглубь Приморья, подальше от железной дороги в Чугуевскую долину, наконец, произошло объединение маньчжурских отрядов с отрядом Хан Чан Гера. Но объединение было недолгим, разногласия проявились почти сразу. Прибывшие из Маньчжурии партизаны требовали идти на Иман, а Хан Чан Гер доказывал, что обустраиваться надо на месте, что боевой работы и здесь будет достаточно, но доводы оказались неубедительными для большинства бойцов. При расколе с Хан Чан Гером осталось 30 бойцов и что удивительно… командиры «Синминдана» и «Докнипдана» – Пак Кен Чер и Ли Сын Зо, которые до конца войны оставались его верными соратниками, первый – в должности начальника штаба, второй – начальника финансовой части.

Раскол произошел зимой. В январе [1921 года] Хан Чан Гер повел оставшийся отряд в Судзухинскую долину. Бойцов из Синенгоу он отправил домой за продуктами питания, которые обеспечили зимовку отряда. К весне отряд вырос до 150 бойцов.

Отряд выдержал испытание расколом, и качество несломленного отряда вскоре проявилось совершенно уникальным явлением – возвращением части отряда, ушедшего на Иман. Весной к Хан Чан Геру прибыла делегация от нее в лице Кан Гук Мо