Броневой - Илья Те

Но вопрос в том, как ставить перед бойцами задачу.

При маневрировании Вторым вымпелом, задача «победить» перед Малярийкиным на стояла. Ему надо было лишь «задержать».

После бойни, которую устроила на пшеничном поле линия Гойгу, атаковавшая «шапроновцев» с тыла, общее командное преимущество было явно на стороне Малярийкина. Теперь он имел огневое превосходство — едва ли не вдвое. И превосходство в броне — раза в три. Фактически, Шапронов уже проиграл, если … Если не дать ему шанс укрепиться на удобной позиции с которой сбивать его придётся упорно, долго и с большими потерями, вполне способными сравнять счёт погибших.

Высота 134,9 подходила Шапронову для этой цели как нельзя лучше. Располагаясь почти у края локации, эта высота лишала Малерийкина возможности тылового обхода. Брать Шапронова там бы пришлось «в лоб». Учитывая, что у Шапронова остались сейчас только топовые машины, просчитать последствия такой, с позволения сказать, тактики атаки, было совсем не сложно.

Выход у Малярийкина по сути оставался один. Опередить отходящую колонну более лёгкими и слабыми корпусами. Занять оборону на высоте 134,9 первым. Не дать Шапонову на ней закрепиться. Потом дождаться подхода главных сил во главе с Гойгу и опять с двух сторон вдолбить Шапронова в дёрн.

Вот только успеет ли Малярийкин?

Чёрт знает. Во всяком случае, чтобы успеть, надо быстрее принимать решение, меньше мяться. И быстрее мчаться.

«Ходу, резвые, ходу!» — подумал Маляр.

Его Мамонт двигался четвёртым в походной колонне. Первыми шпарили, как предписывал классический походный ордер передовой арьергард в составе одного взвода, то бишь, трёх лёгких машин. Тот же ордер предполагал выдвижение вперёд по маршруту движения разведывательного дозора в составе двух взводов на удалении одного километра от главных сил («передовая походная застава», два взвода) и трёх километров от главных сил («передовой дозор», один взвод).

Однако, выдвижение из боя на пшеничном поле производилось резко. Строить правильный ордер не было времени. Вышли как вышли, сделав ставку не на каноны уставного искусства, а тупо на скорость.

Тем временем, прошло ещё полчаса.

Малярийкин нервничал. Глядел то на часы, то на обзорные экраны. Иногда прилегал правым лазом к прицельной оптике — чтобы изучить удалённые объекты. Благо Мамонт был до неприличия компьютеризирован и заданное направление держал чётко, управлять такой машиной было просто удовольствие. Но только в обычное время, например на полигоне. В данный конкретный момент у Мальярийкина чуть не дёргались пальцы. Колонны шли в напряжении уже долго. Напряжение боя сменилось напряжением погони. При этом, Малярийкин понял, что допустил небольшую ошибку при выборе маршрута.

Изначально, в первые десять минут преследования он и его бойцы прекрасно видели отступающую колонну Шапронова. Та шпарила на удалении километра в четыре. По прямой было видно хорошо. Не столько машины, сколько поднимаемые ими столбы пыли.

Сначала две колонны двигались действительно параллельно. Но потом, когда обоим танковым группам удалось обогнуть поле боя, на котором Гойгу топтал оставшихся шапроновцев, и линия движения обоих колонн превратилась в прямую (шли то не по шоссе уже, а по полю), положение стало стремительно меняться. Малярийкин, имея преимущество в скорости начал Шапронова догонять. Уже через пять минут после начала сближения, расстояние до отряда Шапронова сократилось до отрезка прямого огневого контакта. Никто, конечно, не стрелял. Шапронов — был занят отступлением своего отряда. Малярийкин — преследованием. Но следовать за врагом почти нос в нос на дистанции поражения было крайне неприятно. Кроме того, отряд Малярийкина уступал Шапроновскому в огневой мощи. И в случае догонки ничего хорошего его не ожидало. Соответственно, Малярийкину надо было Шапронова не догнать, а обогнать. Укрепиться на оборонительном рубеже поперёк вектора движения и пресечь отступление к высоте. Обстрел «хвоста» отступающей колонны мог привести лишь к бессмысленному обмену залпами между головными (лёгкими) машинами Малярийкина и арьергардными (тоже лёгкими) машинами Шапронова. Никакого смысла такой маневр заведомо не имел. Проанализировав обстановку таким образом, Малярийкин решил увеличить боковой разрыв между колоннами до выхода из зоны видимости и обойти Шапронова на скорости, описав дугу километров на десять больше. Расчёт дельты скорости это позволял.

Приняв решение, Малярийкин озвучил его головной походной заставе и его колонна, резко отвернув влево, начала стремительно ускользать из зоны видимости отступающих «шапроновцев». Если Шапронова этот маневр и заинтересовал, то вида он не подал никакого. Колонна по-прежнему пёрла по прямой, как ни в чём не бывало. Только пыль из под трэков тучей поднималась в воздух.

Отойдя от Шапронова на значительное расстояние, исключающее артиллерийский обмен, Малярийкин велел ускориться. Его более лёгкие отлично подобранные друг под друга машины рванули почти на форсаже. В составе отряда Шапронова тоже были резвые машины. Но более сложный и смешанный состав как бы усреднял общую скорость колонны, делая её меньше «малярийкиновской» почти в полтора раза. Малярийкин понимал, что это вовсе не ошибка опытного командора. Просто Малярийкин делал ставку на скорость — ему надо было обогнать противника. А вот командор — на совмещение скорости и мощи. В случае, если Шапронов достигнет заветных холмов у края локации, вполне можно было рассчитывать, что более тяжёлый состав его сборного отряда себя вполне оправдает.

Спустя ещё буквально минут десять колонна Шапронова полностью скрылась из вида. Малярийкин знал, что Шапрон идёт рядом, параллельно. Но визуального контакта уже не было. Это и была ошибка. Теперь Малярийкин не знал, насколько он обгоняет Шапронова и обгоняет ли вообще. В целом, он сознавал, что его расчёт был по-прежнему верный. Сделать крюк по более длинному маршруту. Гарантированно обогнать, не беспокоясь за огневой контакт. Гарантированно первым выйти к заветным высоткам. Всё так. Но невозможность видеть противника напрягала.

Поёрзав в кресле, Малярийкин снова глянул на электронную карту. Местность была относительно ровной — поля и луга. Но тут и там электронная карта выделяла низины и высоты. Чуть правее маршрут движения — высота 31,1. Чуть левее маршрута движения — высота 15,7. Именно за последней (а также за высоким ковылём и рощицами, кучковавшимися повсюду до горизонта), вероятно, скрывалась колонна Шапронова.

Подумав ещё немного, Малярийкин приказал всё же трём машинам впереди Мамонта выдвинуться правее. А двум прокачанным васпам — самым лёгким, быстрым и с самыми лёгкими пушками («изида» и «твинс»), на максимальной скорости рвать вперёд, чтобы разведать обстановку. Головная походная застава двух сверхлёгких скоростных васпов выходила так себе. И вряд ли годилась хоть на что-нибудь кроме как «скакать галопом». Но, учитывая обстановку, у Малярийкина просто не было вариантов.

Эффект от этой задумки, ожидаемо, получился слабый. Передовые васпы были самыми скоростными, но и вся основная колона шла резво. Так что отрыв между васпами арьергарда и основной колонной увеличивался очень медленно. Зато три васпа, отклонившиеся от колонны вправо отработали хорошо. Через несколько минут после их убытия Малярийкин получил столь нужный ему голосовой доклад. Шапроновская колонна шла так, как и расписывали скромные способности Малярийкина к предвидению и экстрасенсорике — параллельно его отряду, но уже со значительным отставанием.