Дар - Джулия Гарвуд

– Но не убили.

Она снова начала плакать. Он вздохнул и решил, что это будет продолжаться еще долго. Сара нуждалась в большем, чем его возражения. Она нуждалась в его ласке.

Он очень хотел успокоить ее своими прикосновениями. Сбросив с себя всю одежду, Натан хотел было снять брюки, но потом передумал и прямо в них уселся на кровать.

Когда Натан сел, Сара встала. Она молча смотрела, как он усаживается поудобнее. Он прислонился к деревянной спинке изголовья, одна его нога была вытянута, другая согнута в колене. Он притянул к себе Сару и усадил себе на ноги. Ее спина уперлась ему в грудь, а голова безвольно упала на плечо. Рука Натана обнимала ее талию. Усаживаясь поудобнее, она немного поерзала на его коленях. Это ее движение заставило его сжать зубы. Его жена все еще не подозревала, какое возбуждающее действие оказывала на него. Она еще не понимала, как быстро могла заставить его захотеть ее.

– Теперь не нужно прятать от меня лицо, – прошептал он.

Натан бережно убрал волосы с ее лица и поцеловал ее в шею. Сара закрыла глаза и слегка откинула голову, чтобы не мешать ему.

– Натан? Ты видел, как быстро развернулся ко мне этот человек? Если бы пистолет не разрядился, я бы не смогла защититься. У меня совсем нет сил, я тщедушная.

– Тебе и не нужны силы, чтобы защищаться, – ответил он.

Это замечание показалось ей совершенно бессмысленным.

– Я ударила Даггана, а потом моя рука еще долго болела. Это тоже был слабый удар. Да, у человека должна быть сила, если он собирается…

– Кто такой Дагган?

– Человек из таверны, который был вместе с дядюшкой Генри в ту ночь, когда мы встретились, – объяснила Сара.

Натан вспомнил и улыбнулся, когда представил себе маленький изящный кулачок, вылетевший из окошка кареты.

– Элемент неожиданности оказался в твою пользу, но ты неверно сложила кулак.

Он взял ее руку и показал, как нужно.

– Никогда не подкладывай большой палец внутрь, иначе при ударе ты можешь сломать его. Его нужно класть на пальцы под костяшками. А теперь крепко сожми, – приказал он. – Сила удара должна исходить отсюда, – добавил он и провел своим пальцем вдоль косточек ее кулака. – Все тело должно принимать участие в ударе.

Сара кивнула:

– Это так и есть, раз ты так говоришь, Натан.

– Ты должна уметь позаботиться о себе, – произнес он. – Обрати внимание, Сара, я тренирую тебя. До настоящего момента она и не представляла, какой беззащитной она била. Сейчас, рядом с Натаном, она особенно остро ощутила это.

– Ты что, не хочешь заботиться обо мне? – спросила она.

От его вздоха ее волосы разлетелись в стороны.

– Я ведь не всегда буду рядом с тобой, – резонно заметил он, стараясь быть с ней терпеливым. – Теперь, – добавил он более жестким тоном, – куда ты бьешь, не менее важно, чем как ты бьешь.

– Правда?

Она хотела повернуться, чтобы посмотреть ему в лицо, но Натан удержал ее голову на своем плече.

– Да, – продолжил он. – Самая уязвимая часть мужского тела – это пах.

– Не думаешь ли ты, Натан, что я…

По ее голосу он почувствовал, что она вспыхнула. Он досадливо заметил:

– Это так нелепо с твоей стороны постоянно смущаться. Я твой муж, и мы должны уметь говорить на любые темы.

– Я не думаю, что смогу ударить мужчину… туда…

– Черта лысого ты не сможешь, – возразил он. – Проклятие, Сара, ты будешь защищаться, потому что я приказываю тебе это. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Ей это признание было бы даже приятно, если бы в его голосе не звучало столько раздражения. Но и Натан не чувствовал себя счастливым оттого, что он просто не хотел бы, чтобы с ней что-нибудь случилось. Конечно, он был очень сложным человеком. Он ее учил таким вещам, сделать которые она, возможно, никогда не сможет.

– А если я не смогу ударить мужчину туда? Трусы ведь не могут защищаться, – заявила она. – В этом своем грехе я уже призналась тебе.

Боже, она была такая жалкая! Натан постарался не рассмеяться.

– Объясни, почему ты считаешь себя трусихой, – приказным голосом сказал он.

– Но я уже объяснила тебе, – воскликнула она. – У меня все еще дрожат руки, и каждый раз, когда я думаю о том, что могло произойти, мое сердце переполняет ужас. Я даже на это платье не могу смотреть без отвращения.

– Какое платье? – спросил он.

Она указала на голубое платье на полу.

– Это платье, – проговорила она. – Один из тех негодяев прикасался к нему. Я хочу, чтобы ты выкинул его за борт, – добавила она. – Я его больше никогда не надену.

– Хорошо, Сара, – успокоил он ее. – Я избавлю тебя от него. А сейчас закрой глаза и не смотри на него.

– Ты думаешь, что это глупо с моей стороны? Он уткнулся носом в ее шею и вдохнул ее запах.

– Я полагаю, что ты просто расстроена из-за случившегося, – тихонько проговорил он. – Это естественная реакция, и ничего больше. Это вовсе не означает, что ты трусиха.

Она пыталась сосредоточиться на том, что он говорил ей, но Натан делал это почти невозможным. Его язык щекотал ей ухо, его дыхание согревало ее. Постепенно дрожь стала проходить, и ее потянуло в сон.

– А ты когда-нибудь испытывал последствия? – спросила она слабым шепотом.

Его рука ласкала ее груди. Шуршание трущегося о кожу шелка возбуждало его.

– Да, – сказал он.

– А как ты поступаешь в таком случае?

– Я ищу способ, как выйти из этого состояния, – ответил он, развязывая на ее сорочке бантик и спуская бретели.

Сара чувствовала облегчение, голос Натана звучал у самого уха, успокаивая ее. От удовольствия она легонько вздохнула и снова закрыла глаза.

Его рука покоилась на ее бедре. Но, когда он начал ласкать чувствительную кожу в верхней части ее ноги, она беспокойно задвигалась.

Его пальцы скользнули ей под рубашку, и он мед|ленно начал разжигать в ней огонь. Он знал, где и с какой силой нужно прикасаться к ней, чтобы довести ее до безумия. Она только издала приглушенный стон, когда его пальцы проникли в нее.

– Тише, детка, – прошептал он, когда она попыталась остановить его. – Не противься, Сара. Пусть будет так.

Он еще сильнее прижал ее к себе и продолжил сладострастную пытку. Его пальцы были волшебными и требовательными. Скоро Сару, кроме удовлетворения ее страсти, уже ничто не интересовало.

– Мне нравится, как ты отвечаешь мне. Ты становишься такой горячей, Сара. Ты вся моя, это ведь правда?