Тайное сокровище олигарха - Наталья Александрова

* * *

Дома все было плохо. То есть Энгельсина Софроновна, конечно, поддерживала чистоту в квартире, поливала Лолины цветы и вовремя кормила животных, но без хозяев бедные звери совершенно зачахли. Попугай потерял половину своих ярких перьев и вообще был каким-то потертым, кот Аскольд, встретив Маркиза в прихожей, замяукал так жалобно, что у Лени дрогнуло сердце. Кот здорово похудел, бока его запали, он сутулился при ходьбе. Манишка, раньше сверкавшая белизной, была какого-то грязно-серого цвета – как видно, коту даже умываться не хотелось, пока хозяев не было рядом.

– Мои бедные! – Лола бросила на пол корзинку, откуда тотчас раздался негодующий визг Пу И, и устремилась в кухню, чтобы разгрузить тяжеленные сумки с едой.

Пу И вылез из корзинки самостоятельно и побежал приветствовать своих хвостатых и пернатых приятелей, но те презрительно отвернулись от сытого и заласканного предателя. Пу И обиделся и немедленно напустил лужу в коридоре у входной двери.

– Мерзавец! – тут же заорала выскочившая из кухни Лола. – Вечно от тебя одна грязь! Только ешь да*censored*ганишь!

Пу И так удивился, услышав грозную отповедь от Лолы, которая вечно за него заступалась, что сел прямо в лужу. Маркиз вздохнул, решительно подхватил паршивца за шкирку и прополоскал его под краном в холодной воде. Пу И даже не посмел пикнуть.

Весь остаток дня Лола суетилась над котом и попугаем. Аскольда вымыли специальным французским шампунем для пушистых котов, промокнули шерстку розовым махровым полотенцем и расчесали массажной щеткой. Кроме того, через каждый час Лола подсовывала ему то кусочек буженинки, то ложечку паштета из гусиной печени, то кусочек вареного языка, то лососину, жаренную на решетке, пока Маркиз не прекратил это безобразие. Кот совсем объелся и лежал на боку, свесив лапы, тяжело дыша.

Попугая закармливали грецкими орехами, как рождественского гуся. Лола все сокрушалась по поводу его поредевшего хвоста и даже позвонила знакомому ветеринару.

Цветы тоже выглядели не лучшим образом, потому что воспитанный и благородный кот Аскольд, ранее никогда не позволявший себе подобного безобразия, объел все бутоны на Лолиных любимых фиалках. Но Лола не сделала ему ни единого замечания.

* * *

Прошло два дня. Лола крутилась по хозяйству, возилась с животными. Вставала она рано, в ванне по два часа не лежала, как раньше, а магазины посещала исключительно продуктовые и «Все для животных». Исподволь присматриваясь к своей подруге, Маркиз понемногу приходил в недоумение. Своей внешностью она занималась мало. То есть для любой другой женщины этого было бы достаточно, но Лола, которая раньше часами могла проводить перед зеркалом, теперь совершенно охладела к этому занятию.

С Маркизом она почти не разговаривала, просто не обращалась к нему ни за чем. Причем делала это не демонстративно, а совершенно естественно, как будто у нее просто отпала всякая необходимость с ним общаться. К Пу И она тоже относилась теперь совершенно спокойно, абсолютно ничем не выделяя его из прочих домашних питомцев.

Вообще-то положа руку на сердце, такая Лола была гораздо лучше – она не устраивала скандалов по пустякам, не своевольничала, не спорила с Леней до хрипоты и не дулась из-за каждой мелочи. Кроме того, как уже говорилось, она не занимала на два часа ванную комнату каждое утро и не валялась до полудня в постели. Маркиз долго присматривался к Лоле и наконец сильно забеспокоился, потому что уразумел нечто вопиющее: Лола совсем не играла! Она, которая раньше не могла и получаса прожить без того, чтобы не начать представлять кого-нибудь, чтобы не играть какую-нибудь роль, теперь была абсолютно естественной. Не было заботливой и любвеобильной хозяйки песика, не было молодой дамы приятной наружности, не было*censored*ганской девчонки, не было капризной примадонны – осталась обычная молодая женщина, хорошенькая и довольно молчаливая.

Спору нет, такая Лола была гораздо приятнее в общении. Но дело в том, что это была уже не Лола. Леня привык к постоянным вывертам своей подруги, ему теперь даже не хватало ее ежечасной игры, этого театра одного актера. И одного зрителя, то есть – его, Маркиза. Впервые за все время их совместного существования в их с Лолой отношениях не было никакого подтекста. Лола не пыталась вывести его из себя, заставить делать то, чего он не стал бы делать, будучи в спокойном состоянии. Она не пыталась как-то его подначивать, совершенно исчезли также из обихода их обычные, почти что семейные, перепалки. Все хозяйственные вопросы Лола способна была решить сама, поэтому и не обращалась к нему за советом. Чтобы в квартире не стояла глухая могильная тишина, Маркиз включал телевизор. Делать ему было решительно нечего, кроме как гладить кота, который после разлуки с хозяином стал необычайно сентиментальным и все время просился на колени, как маленький. Один раз Леня перехватил Лолин взгляд. Она смотрела, как он почесывал кота за ушами, и в глазах ее застыло какое-то странное выражение.

По окончании третьего дня их совместного пребывания в одной квартире Леня понял, что с Лолой творится что-то не то. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно немедленно разобраться, но присущая всем мужчинам нелюбовь выяснять отношения заставляла его откладывать неприятный разговор.

Наконец он решился.

– Что думаешь делать летом? – спросил он ее как-то утром после завтрака.

Обычно утром Леня потреблял много калорийной пищи: горячие булочки с шоколадом, круассаны с вареньем, и выпивал большую чашку кофе с молоком, либо же ел оладьи со сметаной и сливовым джемом, гренки с сыром, или омлет из трех яиц с ветчиной и помидорами.

Сегодня же с утра у него совершенно не было аппетита, и внушительный кот Аскольд удивленно посматривал с высоты холодильника на нетронутые сдобные булочки и бутерброды с сыром. Маркиз мрачно пил пустой остывающий кофе, глядя, как Лола отхлебывает зеленый чай и откусывает маленькие кусочки тоста из муки грубого помола.

– Что думаешь делать? – повторил он вопрос, тут же уловил в своем голосе неуверенные, заискивающие интонации и разозлился на себя. На Лолу он злиться не стал, потому что понял вдруг: ей все равно.

Лола оторвала глаза от газеты, где просматривала страницу, предлагавшую всевозможные варианты отдыха за границей, и поглядела на Леню. Если бы он не задал прямого вопроса, они так бы и сидели за столом молча, как немолодые, много лет прожившие вместе супруги, которым не о чем говорить – все, что скажет один, другому уже известно заранее.

– Ты хочешь уехать, – проговорил Леня утвердительно.

– Да, – тихо сказала Лола.

Она не прибавила больше ни слова, не стала многословно объяснять, почему ей нужно уехать и куда она собирается, и из-за такого ее лаконичного ответа Леня забеспокоился. Они ссорились и раньше, Лолка не раз убегала из их квартиры. Да что там говорить, почти каждый раз по окончании сложной операции они на какое-то время расставались. И каждый раз Лола заявляла, что это – навсегда. Один раз она всерьез приревновала его и чуть не сбежала с Пу И в Италию. Еще как-то раз она влюбилась в банкира Ангелова и ушла к нему, но выдержала всего неделю. Однажды Леня и сам сорвался и улетел в Египет за женщиной, которой увлекся. Прошел месяц, прежде чем он понял, что тоскует по Лоле и их совместной жизни. С той Лолой ему никогда не было скучно. А с этой, новой…