От кутюр - Джейсон Томас

— Какое это имеет значение? — спросила Марти. — Насколько богатой мне стоит быть? — Она знала, что даже если ей придется заплатить налог на наследство с суммы в два миллиарда, в Швейцарии и Монако останутся сотни миллионов в валюте, акциях и инвестициях. — Почему бы не заплатить налоги и забыть об этом? Честно говоря, мне все равно.

— Не все так просто, — продолжал Лейвери. — Недавняя покупка «Высокой моды» за наличные оставила в настоящее время американскую дочернюю компанию без обычных резервов в виде наличности. Налоги могут достигнуть отметки в пятьсот миллионов, а это означает, что вам придется расстаться с частью ваших заграничных вложений, чтобы покрыть долг.

Марти знала, что Сол никогда бы не одобрил рассекречивание тщательно упрятанных вложений за границей. Она поняла, что надо делать.

— Продайте «Высокую моду», — сказала она.

— Миссис Голден, прошу понять меня правильно. Никто не собирается заставить вас лишиться такого ценного достояния, как журнал «Высокая мода», чтобы немедленно уплатить налоги. Я уверен, что смогу представить правительству план, который удовлетворит все стороны и в то же время позволит вам сохранить все ваши предприятия. «Голден лимитед» — очень значительная компания, приносящая Соединенным Штатам большой доход, особенно при нынешнем руководстве и владельцах.

— Вы не понимаете, — сказала Марти. — Я хочу продать «Высокую моду». Я все равно продам этот журнал. Это моя вина, что Сол купил «Высокую моду», я думаю, что напряжение, которое он испытал, заключая эту сделку, убило его.

— О, миссис Голден, я сильно сомневаюсь… — Лейвери было неприятно расторгать сделку, на которую они вместе с Солом Голденом потратили несколько месяцев.

— Продайте его! — приказала Марти Голден, ставшая теперь председателем совета директоров «Голден лимитед».

Марселла Тодд снимала макияж под негромкое мурлыканье телевизора в спальне. Ей показалось, что она услышала имя Сола Голдена в анонсе одиннадцатичасовых новостей. «Интересно, что он еще купил, — подумала она, прибавляя громкость. — Этот человек не может остановиться». Она улыбнулась, представив, как Марти и Сол отмечают у себя в Беверли-Хиллз очередную деловую победу.

Марселла смотрела на экран, где рекламировали клинику пластической хирургии, операции в которой делались по очень низким ценам. Она сделала пометку направить туда кого-нибудь, из этого мог получиться материал для журнала.

Красивая загорелая дикторша смотрела прямо в камеру.

— Главная новость сегодняшнего вечера. Гигант средств массовой информации и издательского дела Сол Голден скоропостижно скончался сегодня днем в своем роскошном особняке в Беверли-Хиллз. — На экране возникла фотография огромного дома, сделанная издалека, из-за тяжелых ворот. Марселла узнала белый «роллс-ройс» Марти, который стоял поперек подъездной дорожки с распахнутой дверцей. — Голден, чье состояние оценивается суммой от двух до пяти миллиардов (на экране появилась еще одна фотография — здание компании «Голден» в Сенчури-Сити), был одним из мировых лидеров в средствах массовой информации. Поскольку размеры его состояния не являлись достоянием гласности, подробности о его огромной собственности неизвестны, но налоговое управление и власти Калифорнии уже заморозили счета дочерней компании «Голден лимитед».

По мере того как диктор продолжала говорить, ногти Марселлы все глубже впивались в ладони.

— Миссис Голден, бывшая его женой более сорока лет, находилась с мужем, когда он умер, и сейчас отдыхает в медицинском центре Лос-Анджелеса при Калифорнийском университете, где и было объявлено о смерти ее мужа. В своем кратком заявлении старший юрист и исполнительный вице-президент «Голден лимитед» Артур Лейвери сказал, что миссис Голден дала ему указание немедленно обратить некоторую собственность «Голден лимитед» в деньги, чтобы заплатить требуемые налоги, которые, как ожидается, станут самыми высокими налогами, когда-либо выплачивавшимися в Соединенных Штатах. Дальнейшая информация в нашем специальном ночном выпуске «Ночное обозрение», который начнется после выпуска новостей и в котором мы расскажем об империи Голденов и о том, какое влияние его смерть окажет на мировые средства массовой информации. А теперь…

Марселла выключила телевизор и набрала номер дома Голденов в Калифорнии. Все линии были заняты. «Бедная Марти, — подумала Марселла, — она так его любила. Она, наверное, не помнит себя от горя». Марселла задумалась. Интересно, хватает ли человеку удовлетворения от того, что он любит и любим, чтобы преодолеть потом всю эту боль. Она снова набрала номер. Он по-прежнему был занят, и она повесила трубку.

Телефон зазвонил.

Марселла тут же узнала дрожащий голос Марти Голден. Последовало долгое молчание, во время которого женщины пытались найти нужные слова.

— Мне так жалко тебя. Просто не знаю, что сказать. Я могу приехать, — предложила Марселла.

— Не надо, — сказала Марти. — Мне нужно побыть одной. Я решила сделать похороны скромными, чтобы на них не слетелись газеты и телевидение. А потом поживу в Палм-Спрингс, пока не смогу снова входить в нашу спальню. — Марти расплакалась.

— Я приеду и поживу с тобой, если ты захочешь, — сказала Марселла. — Он был прекрасным человеком, у вас было много счастья.

— Знаю. — Марти все плакала. — Это я виновата.

— В чем? — изумилась Марселла.

— Я не знала, что у него настолько плохо со здоровьем. Он скрывал это от меня. Боюсь, что когда я заставила его купить «Высокую моду», напряжение оказалось для него чрезмерным…

— Нет, Марти. — Марселла хотела утешить подругу. — Он был полон энтузиазма в отношении покупки.

— Нет. — Марти перестала плакать. — Он купил этот журнал, потому что этого захотела я. Он сделал это для меня, и это его убило. Я ненавижу этот журнал, я ненавижу себя. Я хочу, чтобы ты знала… до того как это станет известно газетам… я продаю «Высокую моду».

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — Марселла больше ничего не смогла сказать, заявление о предстоящей продаже журнала не показалось ей очень уж важным.

— Да. Эти деньги помогут уплатить налоги… или почти уплатить… я не хочу обладать оружием, которое убило любимого мной человека. — Голос Марти окреп.

— Я понимаю.

— Я хотела, чтобы ты узнала первой. Мы всегда были очень близки. Я знаю, что ты уже много вложила в этот журнал…

— Не думай об этом, — перебила Марселла. — Марти, если Сол купил этот журнал, он хотел с его помощью что-то дать тебе. Ему нравилось делать тебе подарки. Может быть, заключение этой сделки заставило его прожить подольше, чтобы успеть сделать тебя счастливой.

— Хорошая мысль, — сказала Марти, — но я никогда не узнаю правды. Мне предстоит прожить остаток своей жизни со всеми ее возможностями без Сола.

Женщины помолчали несколько минут. Марселла сожалела, что не может сейчас оказаться рядом с подругой, чтобы утешить ее. Наконец Марти прошептала: «Спасибо, и прощай», и повесила трубку.