Отчаянный холостяк - Сабрина Джеффрис

– С большой вероятностью совершит убийство, если узнает то, что я скажу тебе.

Беатрис моргнула.

– Он убьет Джошуа?

– Не Джошуа. То есть, вероятно, не Джошуа. Но он вполне может убить Лайонела Мэлета. Фактически ему придется встать в очередь за Джошуа и Торном, если они узнают эту историю полностью.

Беатрис взяла руку Гвин в свою и поцеловала ее.

– Ну, в таком случае нам, похоже, лучше сделать так, чтобы они ее не услышали. Я не хочу, чтобы мой брат, мой деверь и мой муж отправились в тюрьму.

Гвин вздохнула и сжала руку Беатрис.

– В этом-то и заключается проблема. Я должна рассказать об этом Джошуа. Или, скорее, я не имею права скрывать это от него, если собираюсь за него замуж.

Беатрис уставилась на нее широко раскрытыми глазами, потом обняла ее.

– О, моя дорогая! Это прекрасно! Я знала, что вы двое в конце концов поженитесь. Мы все видели, как вы влюблялись друг в друга.

– Насчет этого не знаю, – мрачно сказала Гвин. – Пока мы еще не говорили о любви.

А почему не говорили? Вероятно, потому что они оба цинично относились к этому вопросу. И у них имелись для этого веские причины.

Гвин напряглась. Она вспомнила, что именно об этом говорил Джошуа, и это ее раздражало: «Когда речь идет о браке и сердечных делах, я обычно бываю циничен. И мой цинизм окрашивает каждое слово, вылетающее у меня изо рта».

– Мы едва ли говорили о браке. И я не знаю, женится ли он на мне, если узнает…

Гвин разрыдалась. Боже праведный, когда же она превратилась в такую плаксу? И ведь все из-за этого мужчины!

Беатрис крепко прижала ее к себе, похлопывала по спине и говорила успокаивающие слова.

Когда Гвин наконец прекратила плакать, она снова заговорила:

– Я так рада… что у меня теперь есть сестра… даже если ты только… жена моего единоутробного брата. – Она снова промокнула глаза. – Мы с тобой родственники? Можно нас считать настоящими родственниками?

Беатрис улыбнулась:

– По-моему, да. Я считаю. Кроме того, когда ты выйдешь замуж за Джошуа…

– Если я выйду замуж за Джошуа. И каждую минуту это кажется все менее вероятным. Плохо, что тебя не было рядом, когда я познакомилась с Лайонелом Мэлетом. Ты дала бы мне хороший совет, и я не оказалась бы в этом… затруднительном положении.

Беатрис отстранилась от нее и теперь напряженно смотрела на Гвин.

– С Лайонелом Мэлетом? Капитаном Мэлетом? Тем самым, который пытался похитить невесту Хейвуда и тебя?

– С тем самым, – у Гвин опустились плечи. – Это долгая история.

– У меня много времени, и я готова тебя выслушать. – Беатрис погладила Гвин по спине. – Твоя мать отправила меня сюда, чтобы проверить, как ты. Сама она сейчас наслаждается общением с Греем, поэтому я сомневаюсь, что она заметит мое долгое отсутствие.

Гвин вздохнула. Ей требовалось рассказать об этом хоть кому-нибудь, кто может дать ей хороший совет. Или не даст ей задушить Джошуа. Или умолять его жениться на ней.

– Все это началось десять лет назад…

Гвин рассказала Беатрис всю свою позорную историю – о том, как влюбилась в Лайонела, как Лайонел ее совратил, а потом как ее предали Лайонел… и Торн.

Беатрис с каждой минутой выглядела все более и более шокированной. Гвин продолжала говорить, но потом начала беспокоиться, что, возможно, ей не следовало все это раскрывать своей подруге.

Беатрис покачала головой.

– Да уж, мужчины иногда поступают просто невероятно! Кто бы мог подумать? Торн заплатил мистеру Мэлету за то, чтобы он тебя бросил? Мистер Мэлет шантажировал тебя? Негодяй! Я надеюсь, Торн достойно ему ответил?

– Нет, это сделал Джошуа. – Гвин кивнула на окровавленный платок, который все еще лежал на коленях у Беатрис. – Это кровь Лайонела.

Беатрис моргнула.

– Что известно моему брату?

– Почти все.

Гвин рассказала Беатрис все, что говорила Джошуа, и как он на это отреагировал, конечно, опустив рассказ о том, как они с Джошуа занимались любовью. Гвин не хотела, чтобы подруга знала, какая она все-таки шлюха.

«Ты не шлюха!»

Казалось, Джошуа упрямо хотел это до нее донести. И Гвин уже даже начинала в это верить.

Когда Гвин закончила свой рассказ, Беатрис обняла ее.

– О, моя дорогая, мне так жаль, что тебе сейчас приходится так страдать. Джошуа умеет все осложнить.

– Ну, по крайней мере, я не думаю, что Лайонел попробует меня еще раз шантажировать. Джошуа это обеспечил.

Беатрис внимательно смотрела на нее.

– И после этого он сделал тебе предложение.

– В некотором роде. На самом деле нет. Все находится в подвешенном состоянии. Он вышел из себя, я тоже вышла из себя, и мы оба сказали то, что говорить не следовало.

Гвин перебирала пальцами носовой платок, который держала в руке.

– Если тебе это поможет, то могу сказать: Джошуа всегда угрюмый и мрачный. Он так со всеми себя ведет, включая меня. А срываться для него – обычное дело.

– Поверь мне: я это уже прекрасно знаю, – Гвин попыталась улыбнуться. – При этом он может быть внимательным и заботливым, когда хочет. – Например, застегнуть ей платье сзади, когда они спорили и она его об этом даже не просила. – И иногда он говорит невероятно приятные вещи.

Беатрис вопросительно приподняла бровь:

– Мы все еще говорим о моем брате? Трудном в общении мужчине, который рявкает на всех, кто к нему приближается?

– Он не такой плохой. Он был очень добр ко мне, когда узнал про мою прошлую связь с Лайонелом. Он взял мою сторону. Да он чуть не убил Лайонела, когда тот пытался… э-э-э… возобновить наше знакомство.

– Последнее гораздо больше похоже на моего брата.

– Дело в том, что я не все ему рассказала. Я не могу даже думать о браке с ним, пока не узнаю… его отношение к этому. Поэтому я подумала, что раз ты уже замужем и ты – сестра Джошуа… Ну, что ты подскажешь мне, как это ему подать, и пояснишь, как он может отреагировать.

– Знаешь ли, у тебя есть право на свои секреты.

– Но этот также касается и его. – Гвин смотрела на свои руки. – Понимаешь, я, возможно… не могу иметь детей.

Беатрис выглядела ошарашенной.

– Боже праведный, почему ты так решила?

Теперь была самая сложная часть.

– Дело в том, что после того единственного раза с Лайонелом я забеременела.

– О, Гвин! – Надо отдать должное Беатрис, она совсем не выглядела шокированной и взяла руку Гвин в свою. – Я предполагаю, что все стало еще хуже, чем было?