Питерская Зона. Ментол - Николай Романецкий

Однако никто на эту реплику не отреагировал.

Миновали еще пару таких арок. Дальше по Восьмой линии виднелся разрыв между зданиями, огороженный каменным забором. Опять же со ржавой решеткой – она была видна издали.

Тревога в душе вроде бы не увеличивалась.

Миновали и это место. А потом еще пару арок.

Тревога снова выросла.

– Опасно справа, – сказал Жека.

Остановились. Замерли, готовые в любой момент открыть огонь по неведомому противнику. Сергей впился взглядом в фасад дома на противоположной стороне.

Здание как здание, вполне типичное для этой части Васильевского. Арка с решеткой, ведущая во двор. Водосточные трубы с изгибами, обходящими вычурную лепнину. На третьем этаже открытый всем ветрам балкон. А выше над ним – на четвертом – пара каких-то скульптурных ангелочков. Или дьяволят…

Сергей продолжал рассматривать фасадную стену. Что-то в ней было не то. Соринка какая-то цепляла глаз. Причем, кажется, в части, находящейся справа от ангелочков. Пришлось вооружиться биноклем и, наведя колесиком резкость, снова начать вглядываться.

– Что там, Бустер? – шепотом спросил Куприянов.

– Подожди, – шепотом же ответил Сергей. – Не пойму пока. Но что-то есть. Будьте в полной боевой.

Он еще с полминуты пялился на пустые оконные проемы – пока не понял. Это не окна, это изображение окон. Как будто кто-то растянул по фасаду гигантский холст и нарисовал на нем картину – как этот фасад должен выглядеть для постороннего наблюдателя. Прямо в проеме ближайшего к ангелочкам окна два каких-то пятнышка, выглядящие совсем не мертвыми. Да это же глаза, настоящие живые глаза. Вернее, глазищи!

– Смотрите, справа от скульптур! – успел крикнуть он, выпуская из рук бинокль и вскидывая «Скорпион».

И тут по фасаду здания будто морщины пошли, собрались в многочисленные глубокие складки. Окна поползли друг к другу, образовывая стремительно растущий горб, и стало окончательно ясно, что морщится вовсе не сама стена.

Сергей нажал спусковой крючок и выпустил в неведомую тварюгу очередь. Остальные тоже уже разглядели врага, и через мгновение к избиению подключились еще три ствола. И даже Зоя автоматически выпустила из огнемета струю пламени, которая, правда, до лжефасада не достала.

Но ее помощь уже и не требовалась. От неведомой твари полетели ошметки, она судорожно скрючилась в комок, пошла пятнами всех цветов радуги, снова развернулась. И с грохотом рухнула вниз, изрядно сотрясши землю.

К счастью, Портос на сей раз обошелся без гранат, и осколками никого не посекло.

Монстр еще раз дернулся, почернел и затих. И тревога тут же пропала.

– Опасности нет, – сказал Жека.

– Вот это маскировочка, мать твою за пилотку! – потрясенно сказал Куприянов. – Наверное, что-то типа моего мимикрирующего камуфляжа.

– Да уж, – кивнул Сергей. – Хорошо, что такие твари нам раньше не попадались. Боюсь, долго бы мы таких боев не выдержали. – Он снял берет и вытер им пот на лице.

Все физически почувствовали, как спадает напряжение.

– Господи, – воскликнула Зоя. – Какие только монстры в Зоне не водятся!

Куприянов открыл было рот, промолчал, но тем не менее Сергей прекрасно понял, что именно хотел сказать капитан. Он бы и сам с удовольствием спросил: «А ты сама-то – не монстр?» Но, видимо, время такого вопроса еще не подошло. Вместо это Куприянов удовлетворенно сказал:

– Что ж, дамы и господа, мы и на сей раз отбились. Никак Зоне нас не остановить!.. Осталось совсем недалеко. Я так понимаю, что нам вон в ту арку.

Ментол не привык откладывать дела в долгий ящик. И потому уже на следующий день отправился в «Толстый Сталкер».

Поехал на автобусе, ибо вчерашнее спасение непременно следовало обмыть. Все сталкеры проставляются в случае спасения. И не важно, от чего ты в Зоне благополучно удрал – от смертельной ловушки, от твари какой-нибудь или от клиента, замыслившего зло по отношению к тебе. Все равно, считай, пруха. Сталкерская удача же скупердяев не любит. Это всякому известно. Так что если унес ноги от злодейки с косой, кол ей промежду булками, – непременно угости вольных людей. Хоть трех человек, но угости.

Не раз народ говаривал: потому-то многие и не вылазят почти из Дьяконова заведения, что всякий раз, находясь в Зоне, рядом со смертью проходят. И уж если выжил, денег на выпивку не пожалеешь. И все тебя непременно зауважают. Ибо хорошую ходку принято обмывать. Ну и всем понятно: часто сидишь в кабаке – значит удачливый. А удачливость среди сталкеров ценится выше, чем заработанный в поте лица куш… У каждой профессии свои моральные ценности. Вот и проставляются.

А когда ты заложил за воротник, лучше, чтобы руль был как можно дальше. Здоровее будешь!.. И сам, и машина.

Он это знал не понаслышке. Еще в бытность полицейским имел счастье убедиться в справедливости сего жизненного постулата.

Ходил он тогда в друзьях со старлеем Мишкой Вороновым, сотрудником ГИБДД. Квасили каждую неделю. Маринка к тому времени уже свалила в свободное плаванье. Пару раз влетел после таких попоек на лишение – имел привычку после того, как Мишка отправлялся домой, прокатиться с ветерком по району. Пусть и водишь всего лишь задрипанную классику, но покрасоваться перед девчонками – святое дело. К бабке не ходи, а прокати какую-нибудь лебедь. Глядишь, и обломится…

И, видно, те еще кренделя на дороге выписывал, коли гайцы права забирали вместе с ключами.

Мишка его оба раза отмазал. Права и ключи возвращались к хозяину. Но ведь за бесплатно чужую задницу не наприкрываешься! Раз пойдут коллеги навстречу, второй… А потом и пошлют пешим ходом по известному направлению!

Да еще на кого нарвешься! Иной обязательно начальству доложит в стремлении выслужиться. Со всеми вытекающими для твоей задницы последствиями…

И Мишка в конце концов нашел выход.

В очередной раз после его ухода под крылышко к родной супруге Евгений решил прокатиться по району. Сел за руль, повернул ключ зажигания. Пых-пых-пых! Ноль внимания, фунт презрения. Стартер крутится, бензина – почти полный бак. А толку – хрен! Плюнул, добавил рюмку и улегся спать.

Утром Мишка заехал к другу, привел в чувство, поднял на службу. Мужик с понятием.

Каким бы ни был Петров, но вчерашнюю неудачу с машиной помнил. Поделился бедой с другом.

– Да она просто не хочет с тобой пьяным кататься, – сказал Мишка. – Потому и не заводится. Машинка – она ж живая. И ведет себя, как женщина.

Евгений заржал. Аж икота напала…

– Зря смеешься, – сказал друг. – Давно умными людьми проверено. Вот пойдем – убедишься. Зуб даю!

И они пошли.

Кабину Петров никогда не закрывал. На участок к менту никто не полезет. Да и ворота, как бы ни нажрался, всегда на замке.