Запредельное удовольствие - Алексей Макеев

– Случайность, – многозначительно поднял палец Крячко, – есть закономерный результат долгой и кропотливой работы в данном направлении.

– Ну да, – согласился Гуров. – Надо отметить Андрея Шишкова, чьими стараниями мы так быстро, хотя и случайно вышли на угнанную машину Курвихина. Номера на ней перебиты, документы изготовлены для перегона мастерски. Покупатель сознался, что знал обо всем. И что машина в угоне, и что документы липовые.

– Кто он, этот кавказец? – спросил Орлов.

– Некто Мамедов. Его сейчас пробивают по всем каналам, но, скорее всего, он просто перекупщик. Отгонит машину на Кавказ, там она, скорее всего, попадет в Азербайджан, а оттуда, через третьи уже руки, в Среднюю Азию. Нам больше интересны сами угонщики. Пока МУР занимается механиками из этого подпольного гаража, разрабатывает всю цепочку и вычисляет хозяев этого бизнеса, нам следует покрутить парней. Удалось пока выяснить лишь то, что «БМВ» Курвихина в бокс пригнали они.

– Что на них есть?

– Очень мало, – раскрывая папку и доставая лист бумаги с текстом, ответил Крячко. – Это Шмарков Александр Николаевич, 1984 года рождения. Москвич. В мастерской и по месту жительства его знают по кличке Шура Шмон. Не судим, но на примете у участковой службы давно. Так сказать, в группе риска. Агрессивен, но алкоголем не злоупотребляет. Он в их дуэте был за отвлекающего. Или хозяина отвлечь, или полицию задержать, если засекут во время угона. Думаю, несколько эпизодов с угонами ему докажут, потому что с такой ролью он обязательно должен был мордой своей засветиться.

– Мы его возле бокса первым стреножили, – напомнил Гуров. – Жаль, труднее теперь с ним будет работать. Он же практически не оказывал сопротивления. Не успел, Саша Малкин поработал. Ладно, читай, Станислав, про второго.

– Второй – личность более известная, правда, в специфических кругах, – продолжил Крячко. – Раззуваев Юрий Вадимович, 1986 года рождения, кличка Жора. У этого Жоры за плечами, в отличие от Шмона, богатое прошлое. Во-первых, три с половиной курса МАДИ[1], между прочим, факультет автомобильного транспорта.

– Даже так, – хмыкнул Орлов. – Даже не спрашиваю, какую роль играл в их дуэте этот Жора. Значит, наблатыкался машины вскрывать и образование побоку, пора зарабатывать.

– И это еще не все, – продолжил Крячко. – Раззуваев дважды проходил по делам об угонах автотранспорта. Первый раз он оказался свидетелем, а второй раз его вина не была доказана. Мы выясним, конечно, нюансы, но, насколько удалось узнать на бегу, это дело тогда вел скандально известный следователь Сырников, уволенный позже за систематические нарушения.

– То, что не попался, говорит о его хитрости, – согласился Орлов.

– Это уж точно, – кивнул Крячко и выразительно посмотрел на своих друзей. – Вы знаете, что очень характерно именно для Жоры? То, что его все знают.

– В смысле? – недоуменно посмотрел на него Лев.

– В том смысле, что проводился сбор информации по агентурным источникам, и почти во всех преступных группировках, во всех разобщенных и не разобщенных группах Жору знают. Естественно, знают его рядовые участники, но они не могут определенно сказать, что связывает этого Жору с их командирами. А о делах Жора говорит только с людьми авторитетными, с теми, кто принимает решения.

– Ну, понятно, – кивнул Орлов. – Жора в преступной среде фигура востребованная благодаря своим техническим талантам и намекам на техническое образование. Без одного года бакалавр, говоришь? Любопытно. А остальные задержанные в боксе на тот момент?

– Да, – махнул рукой Лев, сосредоточенно глядя в окно, – это все шушера. Мелочь, которая знает только порученное ей дело. Один обеспечивает «легенду», ремонтируя отечественный «чермет», второй работает по иномаркам, которые ему пригонят, и не знает никого и ничего.

– Покупателя знает, – пожал плечами Орлов. – Знает Жору и Шмона. Хотя он, конечно, не подтвердит, что они угонщики, а покупатель вообще может не знать про липовые документы. Так он на суде и заявит.

– Будем работать с угонщиками, – подвел итог Гуров. – Мы их сразу развели по разным машинам и по разным камерам, и никто из них не знает того, что произошло при задержании его напарника. Тут есть поле для маневра, есть на чем и крутить.

Гуров сидел за столом в одном из кабинетов МУРа, который им с Крячко выделили для работы с задержанными угонщиками. Через несколько часов ими займется следователь, а пока надо парней «крутить» и «колоть», как говорят сыщики. «Крутить» – означает определять причастность к данному преступлению и другим аналогичным, «колоть» – получать признательные показания. Сложный процесс, требующий немалого опыта, знания психологии преступников, причем не сидевших еще преступников, и мгновенной реакции во время допроса. А еще умения задавить своим авторитетом допрашиваемого. Это тоже момент не последний. Бесхарактерный, вялый оперативник или следователь никогда не добьется того, чего может почти мгновенно добиться оперативник энергичный, агрессивный, харизматичный.

Тут одной логики маловато. Почувствует преступник, что у тебя все козыри, что ты располагаешь фактами и доказательствами против него, и замкнется. Просто перестанет отвечать. И что ты будешь делать? Терять дни, недели, а то и месяцы на то, чтобы расшевелить, разговорить преступника. Ни один судья не примет дела, в котором нет показаний подозреваемого или обвиняемого, нет его подписей на протоколах допросов, ты хоть сто свидетелей приведи, которые подтвердят, что преступник отказался подписывать.

Первым в кабинет привели Раззуваева. Сейчас Жора не выглядел таким улыбчивым и общительным, каким его запомнил Гуров во время задержания. Тогда Раззуваев смотрел на них с ухмылочкой, покуривая сигарету, пока его не сложил пополам Саша Малкин. Сейчас широкое лицо Раззуваева с характерными скулами выглядело неприятно. На нем отражалась даже не затаенная злоба, а что-то сродни ненависти и немного отчаяния. Ненависть к тем, кто прекратил вольную и веселую жизнь удачливого преступника, отчаяние от того, что Раззуваев понимал – раз взяли, да еще на пороге бокса, в котором переделывали угнанные им с напарником машины, то дела его плохи.

Когда сержант из дежурной части доложил о доставленном, Крячко жестом отпустил его, а Раззуваеву показал на стул посреди кабинета. Обойдя вокруг задержанного, он кивнул в сторону Гурова:

– Если ты помнишь, Жора, мы с вот этим дядей тебя брали с поличным возле бокса. Поэтому время не теряй на пререкания, что ты там случайно, что не при делах и знать ничего не знаешь. Тебя со Шмоном «вели» с момента угона, взяли почти в угнанной машине, возле бокса, где вы их потрошите. Так что думай, прежде чем рот раскрывать.

– А че мне думать? – хмыкнул Раззуваев. – Это ваша работа, вы и думайте.

– Ладно, согласны, – быстро ответил Крячко и тут же сменил тон на официальный: – Итак, Вадим Юрьевич Раззуваев, 1986 года рождения. Перед тобой полковник Гуров из Главного управления уголовного розыска страны. Моя фамилия Крячко, и я из того же ведомства. Понял теперь, что тобой не МУР занимается?