Общество "Сентябрь" - Чарльз Финч

— Добрый день, — обратился к нему Ленокс. — Я ищу Хеллоуэла. Если помните, я приходил сюда…

Вон там, — прервал его бармен, тыкая большим пальцем за спину Ленокса.

Вот это настоящая удача. У стены, в глубине паба, Хеллоуэл читал газету, и перед ним высилась полная кружка «Гиннесса». Нельзя сказать, что он обрадовался, когда, подняв глаза, увидел Ленокса, — но кто бы его осудил? Что ни говори, знакомство, начавшееся с простой беседы, становилось пугающе непредсказуемым.

— Ей-богу, сэр, я рассказал вам все, что знал о майоре Уилсоне. И ничего нового не припомнил с тех пор, — поспешил заявить швейцар, едва завидев детектива.

Ленокс сел напротив.

— Я знаю и прошу прощения, что пришлось снова вас побеспокоить.

— Дело не в беспокойстве, сэр, но ваши расспросы могут стоить мне работы.

— Вы читали о расследовании в Оксфорде? — спросил детектив, показывая на газету в руках собеседника.

— Да, сэр, немного.

— Понимаю, я прошу вас пойти против совести, но, поймите, на карту поставлено слишком много. Убитому пареньку было всего двадцать лет.

— Да, мистер Ленокс.

— Отчасти в этом есть и моя вина. Я знал, что что-то затевается еще до того, как юный Джордж Пейсон погиб, и не сумел предотвратить его смерть. Но возможно, я сумею предотвратить другие.

Хэллоуэл едва заметно кивнул.

— Я пришел просить вас о серьезной услуге, Том.

— Сэр?

— Это не касается майора Уилсона. Это по поводу завтрашнего собрания.

— Собрания общества «Сентябрь»?

— Совершенно верно.

— Да меня ведь там не будет, сэр. Я же говорил, что нас в этот вечер отпускают.

Дальше тянуть было нельзя. Ума и интуиции Хеллоуэлу не занимать, он и сам понял, что обстоятельства изменились.

— Помните, я говорил вам, что цель у меня и ваших работодателей — общая, даже если они этого и не осознают?

— Помню, сэр.

— Похоже, это больше не так.

Хеллоуэл изменился в лице.

— Что вы хотите сказать, сэр?

— Я считаю, что убийство Джорджа Пейсона — и, по всей видимости, еще несколько убийств — дело рук кого-то из членов общества.

— Сэр, я с трудом могу в это поверить — в том смысле, я знаю этих людей, они не такие!

— Боюсь, это действительно так. И поэтому я прошу вас провести меня в клуб до начала собрания — так я смогу их подслушать.

— Но, сэр, это невозможно! Я просто не смогу…

— Вы обязаны это сделать!

— Говорю же вам, я не смогу, мистер Ленокс…

Ленокс закипел:

— Хеллоуэл, они стреляли в доме моего друга! Вы читали в газетах о происшествии на Хэмпден-лейн? Угрожали женщине, которая вообще ни при чем! Убили ни в чем не повинного парня! И майора Уилсона убили скорее всего — вы не имеете права отказаться!

На мгновение за столом воцарилась тишина. Хеллоуэл уронил газету. Голоса за передними столиками вдруг стали слышнее, меж завсегдатаев паба прокатился громкий хохот — и стих. Сквозь маленькое окошко над головой Ленокс увидел, что дождь перестал.

Наконец Хеллоуэл едва заметно кивнул.

— Хорошо, — почти прошептал он, — я вас проведу.

У Ленокса словно гора свалилась с плеч.

— Прекрасно. Замечательно.

— Постойте, одну минутку! Почему я должен вам верить? И откуда мне знать, что вы сами не причастны к убийству?

Ленокс набросал несколько слов в блокноте и вырвал страничку.

— Вот, — протянул он клочок бумаги швейцару, — отдайте инспектору Дженкинсу из Скотланд-Ярда. Он подтвердит, что я давно расследую это дело.

Хеллоуэл взглянул на записку, сложил ее и сунул в карман.

— Значит, завтра, — сказал он. — Приходите завтра в пять часов.

— Приду.

— Только я могу припоздать.

— Я буду здесь. — Ленокс встал из-за стола. — Вы поступаете правильно — вот все, в чем я могу вас заверить. И если когда-нибудь потеряете работу, из-за нынешнего поступка или чего-то еще, просто обратитесь ко мне, Хеллоуэл.

Из «Королевского дуба» Ленокс не мешкая поехал в Хант-хаус. Там, в особняке с видом на реку, жил вместе с родителями Даллингтон — и съезжать, похоже, не торопился. Род Даллингтонов был древний, а герцогский титул — сравнительно новый; их предки — степенные и всеми уважаемые сквайры — с незапамятных времен жили в Бедфордшире, но около века назад перебрались с доходных земель поместного дворянства на Олимп английской аристократии. Хант-хаус служил тому наглядным свидетельством. Белоснежный дом с зелено-золотыми рамами, выстроенный современным архитектором, каждой оконной створкой, каждым пригнанным камнем нашептывал о деньгах.

Семейство собралось презанятное. Герцогиня, близкая приятельница леди Джейн и весьма привлекательная в свои далеко за пятьдесят особа, никогда не церемонилась и открыто говорила все, что думает. Герцог, широкая душа, бесконечно любил праздность. Супруги почти каждый день проводили при дворе, хорошо знали королеву Викторию, а в старые добрые времена — и принца Альберта, со смерти которого прошло вот уже пять лет. Их старший сын, наследник титула, был усердный зануда; средний — набожный честолюбец, а младший… младший стал учеником Ленокса.

До сих пор юный лорд проявлял увлеченность, сообразительность и рвение, и Ленокс внезапно обнаружил, что уже привык к его помощи: успех или поражение на предстоящем собрании в обществе «Сентябрь» в конечном счете могли зависеть от второй пары глаз — и здесь Ленокс рассчитывал на ученика.

Детектив отпустил кеб и нетерпеливо постучал в дверь. Особняк и появившийся из него дворецкий в высшей степени соответствовали друг другу.

— Добрый день, мистер Ленокс. Прошу вас.

— Нет-нет, благодарю, я спешу. Мне просто нужен самый младший Даллингтон.

— В данный момент лорда Джона нет дома, сэр.

Подчеркнутая почтительность, с которой были сказаны эти слова, насторожила Ленокса.

— А не знаете ли вы, куда он уехал?

— Мне кажется, он высказывал намерение посетить «Клариджес», сэр. Собирался туда с друзьями.

Проклятие!..

— Благодарю, — пробормотал Ленокс. — Если он вернется, попросите, чтобы подождал меня, хорошо?

Он остановил проезжавший мимо кеб и велел кучеру гнать в отель «Клариджес» — величественное заведение, вот уже пятьдесят лет украшавшее Брук-стрит в аристократическом квартале Мэйфер. Недавно его почтила своим присутствием королева Виктория, навестив в апартаментах-люкс императрицу Франции Евгению. Однако причина чрезмерной вежливости, с которой говорил дворецкий, крылась в другом: в «Клариджес» располагался шумный бар, излюбленное место молодых аристократов с не самой лучшей репутацией.